Егор Вакула - Танец со змеей

Октис отставила гребешок и замерла, оглянувшись на спутника. Гордей по-прежнему спал. Безмятежно, словно ребенок. Но сейчас он казался чуть старше, чем в первый раз, когда она его увидела.

Она спрятала расческу. Долго решалась, передумывала, снова уговаривала себя, сопровождая внутренний спор нервными бессмысленными движениями, покусыванием губ до боли, отстукиванием пальцами неведомого ритма по оголенной коже ног. – В конце концов, кто я такая, чтоб боятся простого книгаря?!

Октис взялась за пряху и тихо поднялась на ноги, оставив юбку лежать на камне. Уверенно и осторожно забралась на плиту, где лежал Гордей. Он продолжал спать, даже когда Змея уложила его на спину и уселась сверху.

– Эй, проснись, наблюдатель. – Прошептала она, проведя ладонью по мужской щеке. В последний раз Гордей брился за ночь до выхода в Донный лес, но борода у него росла не густо, почти полностью игнорируя щеки.

– Что? – Еще не очнувшись, ответил он.

– Ты проспал свое дежурство.

– Ты же сказала, что я не обязан. – Встревожился книжник и пробудился окончательно.

– Думаю, что мы можем договориться на счет твоего наказания. Как в прошлый раз – так, чтобы нас обоих это устроило. За мной был должок, если ты не помнишь. – Проследив блуждающий по ее телу мужской взгляд, она добавила. – Я подскажу тебе, как снять каждую из деталей моего костюма.

Он осторожно двинул дрожащей рукой, но множество запретов, наложенных им же ранее, не позволили прикоснуться к ней.

– Ну же, богомол! Представь, что на мне маска. – Выдохнула она.

– Какая разница – я все равно знаю кто ты.

Октис отринула, изменившись в лице.

– Неужели ты отвергнешь меня? – Спросила она и почти улыбнулась.

Времени на раздумья у Гордея не было, но он не мог ничего ответить. Любая всплывающая на поверхность фраза тут же тонула в бурлящем омуте его мыслей. Меньше всего он мог ожидать, что, проснувшись, обнаружит себя оседланным Змеей. Ее теплые бедра обнимали его – чуть сильнее, и то уже могло сойти за захват. Ее лоно прижималось к его паху. А едва различимые движения таза не оставляли вопросов о женском намерении.

Он не знал, как быть дальше. Сказать «нет»? Только Творцы знали, как тогда выразится ее гнев. Да и зачем? Если можно сказать «да». Разве не об этом он думал уже давно, таясь, пряча неуместное и опасное желание слишком глубоко? Но почему именно теперь он имеет на это право? Что, если его ответная реакция будет слишком бурной? А что, если нет – и тогда это будет расценено ей, лишь как попытка уйти от ее гнева и мести?

Время вышло. Лицо Октис на миг перестало выражать хоть что-либо. Она поняла, о чем думал Гордей. Ей хотелось выдать ему оплеуху, но это было уж как-то слишком по-женски. Ведущая взяла книгаря за грудки, намотала балахон на руки и затрясла безвольное тело. Так, чтоб он бился спиной о каменную плиту. Так, чтоб каждый удар из легких с глухим призвуком вырывался воздух.

Выразив свое возмущение, женщина поднялась и пошла прочь – на этом трухлявой каменной глыбе для нее вдруг стало слишком людно.

– Октис, подожди. Я согласен. Я хочу. Пожалуйста. – Раздалось ей вслед.

– Согласен он! Ты не вышел тем, с кого просят согласия. У тебя был один подход – одна возможность. И все! – Не поворачиваясь, прорычала она.

– Пожалуйста. – Он поднялся и пошел за ней. – Я не понял. Я… был удивлен. Я хотел ответить, но не так.

– Все ты понял…

– Октис, ты самая красивая женщина с… которой был рядом… с которой говорил. Да… которую я только видел…

– Не-а. – Усмехнулась Змея.

– Ты самая сильная и смелая.

– Так лучше. Но уже поздно. – Добавила она чуть тише.

Гордей подошел к ней и осторожно дотронулся до ее руки.

– Октис, прошу тебя. Ведь все еще можно исправить? Забыть, как недоразумение. Посмеяться. Подумай. Ты, я – мы здесь. Вместе – одни. Это только между нами. Я сделаю все, что ты захочешь.

– Посмеяться над таким недоразумением, как ты, можно в любое время. Отцепись от меня, ничтожество! – Вырвавшись и почти оттолкнув его, Октис устремилась дальше.

– Ничтожество?! – Возмутился книжник. – Вот так сразу? Вот это же быстро! Почему?

– Я все поняла. Все просто. Ты несостоятелен как мужчина! Я ничего не должна ни тебе, ни твоим проблемам.

Он опешил. Больней всего его кольнуло собственное прежнее желание извиняться и ползать на коленях перед этой женщиной.

– Я – несостоятелен?! – Взревел он. – Да с чего вдруг?! Что не вскочил по первому требованию? Это происходит не так!

– Мне все равно. Не оправдывайся. – Отмахнулась она.

Ему потребовалось время, чтобы сменить тон на более спокойный и уверенный – такой, какой перебить было бы не так просто.

– Конечно, тебе все равно. – Сказал он. – Ты-то ведь понятия об этом не имеешь. Знаешь почему? Потому что это ты несостоятельна как женщина. Ты даже не догадываешься, что нужно мужчине от женщины. Ты настолько тупа и груба, что уверен: весь твой опыт в этом деле ограничивается лишь набором поз, в которые тебя ставили мужики.

Октис Слеза развернулась и выхватила кинжал из ножен. Первые лучи Матери осветили красным цветом ее лицо. Она угрожающе двинулась на богомола. Едва он перестал пятиться, не выдержал и перешел на бег, ведущая рванула за ним. Гордей бежал спотыкаясь, содрогаясь от сбивчивого дыхания. Бывшая перволинейная без труда сокращала расстояние, но тщедушный горожанин умудрился в последний момент оступиться и съехать вниз по груде камней.

Она немного постояла над обвалом, осмотрелась и пошла обратно, оставив Гордея на месте. Живым, мертвым, раненным – все равно.

Мастер-импресарио Орони и его подопечная танцовщица Аса сидели молча в давно обжитом номере гостиницы на территории Старого Каменного. За окном городские работники разжигали осветительные столбы, чтобы избавить улицы от мусора. Власть в свои руки брал тихий вечер. В самом же номере царила неясная атмосфера ожидания, тревоги и вынужденного безделья.

Они были здесь уже третью Сестру. Аса успела выступить несколько раз и наделать ожидаемого шума. Новые предложения лились рекой на удачливого импресарио. Вороней забыл о привычной для него торговле. Теперь с ним была ценность, которую не требовалось перекупать, куда-то вести и продавать там, где ее нет. При умелой подготовке и игре на умах зрителей Аса становилась нескончаемым денежным источником.

Да, что там! – Вороней считал в голове, сколько времени было потрачено на исполнение его плана, сколько должны заплатить ему за убийство Кремена. И сколько за это время он мог бы заработать на Асе. Выходило, что прав был Ила, когда предлагал ему взять девочку из крестьян и обучить ее. Работа была простая, безопасная и подходящая для него, а достаток и того выходил чуть ли не больший. И это при том, что настоящий мастер-импресарио мог устроить еще и личную встречу с состоятельным заказчиком, чего с Асой, конечно же, никак нельзя было провернуть. Аса – утонченная и чарующая для общества, на поверку была все той же Октис Слезой. Грубой и бесхитростной. Аудиенция знатной танцовщицы вовсе не обязательно должна закончиться ее лоном. Но Октис то было не объяснить. С ее бестактностью она бы сама обязательно подвела клиента к тому. А дальше – только ее возмущение и ярость.