Клайв Стейплз Льюис - Хроники Нарнии

– Вот сыр, государь, – сказала первая мышь. – Не слишком много, а то вам снова захочется пить. – За сыром последовала овсяная лепешка со свежим маслом, за ней – еще немного вина.

– Теперь налейте немного воды, – сказала первая мышь. – Я умою короля. Тут кровь.

Король чувствовал, как что-то вроде маленькой губки освежило его лицо.

– Маленькие друзья, – сказал Тириан. – Чем я могу отблагодарить вас?

– Что вы, что вы, – запищали голоса. – Что еще могли мы сделать? Мы не хотим другого короля. Мы – ваш народ. Если б против вас был только Обезьян и тархистанцы, мы скорее дали бы изрубить себя в куски, чем позволили вас связать. Но мы не можем идти против Аслана.

– Вы думаете, это и впрямь Аслан? – спросил король.

– О да, да, – сказал кролик. – Он выходил из хлева прошлой ночью. Мы все его видели.

– На что же он похож? – спросил король.

– На огромного, страшного льва, разумеется, – ответила одна из мышей.

– Вы думаете, это Аслан убивает лесных нимф и продает вас в рабство тархистанцам?

– Это дурно, правда? – спросила вторая мышь. – Лучше б мы умерли раньше, чем все это началось. Но сомнений нет. Все говорят, что так приказал Аслан. И мы его видели. Мы не думали, что Аслан будет таким. Мы… мы хотели, чтоб он вернулся в Нарнию.

– Похоже, на этот раз он очень сердитый, – сказала первая мышь. – Видимо, мы, сами того не зная, совершили нечто ужасное. Он наказывает нас за что-то. Но, мне кажется, он мог бы сказать – за что!

– А вдруг мы и сейчас поступаем неверно? – произнес кролик.

– Мне все равно, – сказал крот. – Даже если это неверно, я бы опять поступил так же.

Но остальные зашептали: «Тише», «Осторожно», – а потом сказали королю:

– Простите нас, дорогой король, но мы должны вернуться. Нельзя, чтобы нас застали здесь.

– Оставьте меня, дорогие звери, – сказал король. – Ради всей Нарнии я не стал бы подвергать вас опасности.

– Доброй ночи, доброй ночи, – говорили звери и терлись носами о его колени. – Мы вернемся, если сможем. – И они засеменили прочь, а лес сделался еще более темным, холодным и одиноким, чем до их прихода.

Появились звезды, и медленно – о, как медленно! – текло время, пока последний король Нарнии, измученный, окоченевший, стоял, навытяжку привязанный к дереву.

Наконец что-то произошло.

Вдалеке зажегся красноватый свет. Потом на мгновение исчез и вновь появился, больше и ярче. Король увидел темные силуэты, они сновали туда-сюда, что-то приносили и сбрасывали на землю. Он догадался, что там разожгли костер и бросают в него вязанки дров. Он ясно видел хлев, освещенный красным заревом, толпу людей и зверей между ним и огнем и ссутулившуюся фигуру позади. Это, наверное, был Обезьян. Он что-то говорил толпе, но Тириан не мог разобрать слов. Обезьян трижды склонился до земли перед дверью хлева, потом поднялся и открыл дверь. Что-то на четырех ногах скованно и неуклюже вышло из хлева и стало лицом к толпе.

Не то стон, не то рев поднялся над толпой так громко, что стали слышны отдельные слова.

– Аслан! Аслан! Аслан! – кричали звери. – Поговори с нами. Утешь нас. Не сердись на нас больше.

Тириан не мог ничего разглядеть с такого расстояния, у хлева стояло что-то желтое и мохнатое. Тириан никогда не видел Великого Льва. Он никогда не видел даже обычного льва и не мог бы поручиться, что перед ним не Аслан. Однако он не ожидал, что Аслан окажется похож на это неуклюжее, безмолвное существо. Но кто его знает? На мгновение ужасная мысль пронзила его разум; но, вспомнив весь вздор о том, что Аслан и Таш – одно, он понял, что налицо обман.

Обезьян наклонился к голове желтого существа, словно прислушиваясь, обернулся и заговорил с толпой. Вновь раздался жалобный вой. Потом желтое существо, потоптавшись, развернулось и вошло – можно сказать, ввалилось – обратно в хлев, и Обезьян закрыл за ним дверь. Огонь начал меркнуть, погас совсем, и Тириан снова остался один средь холода и мрака.

Он думал, сколько королей жили и умерли в Нарнии в древние времена, и ему казалось, что он – самый из них несчастный. Он думал о прадеде своего прадеда, короле Рилиане, которого еще принцем похитила колдунья и многие годы прятала под землей северных великанов. Но в конце концов и у него все устроилось, ибо два чудесных ребенка неожиданно появились из страны за краем света и освободили его, и он вернулся в Нарнию и правил долго и счастливо. «А со мной совсем не так», – сказал себе Тириан.

Затем он мысленно отправился назад, во времена отца Рилиана, Каспиана Мореплавателя, которого пытался убить его дядя, коварный Мираз. Но Каспиан бежал в леса, прятался у гномов, и его история кончилась хорошо – Каспиану тоже помогли дети, только тогда их было четверо, они появились откуда-то извне мира, выиграли великую битву и вернули ему престол. «Но это было очень давно, – сказал себе Тириан. – Теперь такого не бывает». Потом он вспомнил (ибо в детстве хорошо учил историю), как те же четверо ребят, что помогли Каспиану, были в Нарнии более чем за тысячу лет до того; тогда они победили страшную Белую Колдунью, и положили конец вечной зиме, и потом (все четверо) правили в Кэр-Паравале, пока не выросли и не стали великими королями и прекрасными королевами, и правление их было золотым веком Нарнии. Аслан часто появлялся в этой истории. В других историях он тоже появлялся часто, как припомнил теперь Тириан. «Аслан и дети из другого мира, – думал Тириан. – Когда было хуже всего, всегда являлись они. Ах, если б это случилось сейчас!»

И он воззвал: «Аслан! Аслан! Аслан! Приди и помоги нам сейчас!»

Но по-прежнему вокруг были холод, мрак и тишина.

– Пусть меня убьют! – взывал король. – Я ничего не прошу для себя. Приди и спаси Нарнию.

И хотя лес и ночь не изменились, что-то изменилось в самом Тириане – необъяснимая, неоправданная надежда придала ему какие-то новые силы.

– О Аслан, Аслан, – горячо прошептал он. – Если ты не можешь прийти сам, пошли мне хотя бы помощников. Или позволь моему голосу проникнуть за пределы мира и призвать их на помощь. – И, не понимая, что делает, он закричал изо всех сил:

– Дети! Дети! Друзья Нарнии! Быстрее! На помощь! Через миры я зову вас – я, Тириан, король Нарнии, владетель Кэр-Параваля и император Одиноких Островов!

И тотчас он погрузился в сон (если то был сон) – ярче и яснее всех его прошлых снов.

Ему казалось, что он в светлой комнате, а перед ним за столом сидят семь человек. По-видимому, они только что кончили есть. Двое из них были очень старыми: старик с белой бородой и старая женщина с мудрыми, веселыми, лучистыми глазами. По правую руку от старика сидел юноша, еще не совсем взрослый, моложе Тириана, но с лицом короля и воина. То же можно было сказать и о другом юноше, сидевшем по правую руку от старой женщины. Напротив Тириана сидела белокурая девочка, помладше, а с другой стороны от нее – совсем юные мальчик и девочка. Одеты они были, как показалось Тириану, ужасно нелепо.