Наталья Якобсон - Шанс для чародея

- Ну, вот мы и знакомы, - почти пропела Меллисандра. Ее смех тек ко мне серебристым ручейком и полностью завораживал.

- Всегда приятно знать, с кого будешь собирать налоги на землю после очередных графских похорон, - ехидно добавила Роксана.

- Простите? - я не понял.

- Видишь, старик ему ничего не сказал, - Роксана взглянула на Фамьетту так, будто выиграла пари. - Я была права.

Она протянула руку вперед, но величественная дама в золотом даже не шелохнулась, будто заранее знала, что подруга лишь опалит об нее пальцы. Раздался тихий всхлип.

- Ну, зачем ты так, - Роксана насупилась. - Он ведь тоже должен платить нам дань, когда придет его черед наследовать. Иначе мы затопчем его пахотные поля и перебьем всех селян.

- Его отец об этом знал и не платил, - недовольно заметила Меллисандра.

- Однако он не похож на отца, - Фамьетта разглядывала меня внимательно и даже немного заинтригованно.

- То есть он более щедрый, - я заметил в речи рыжей скептицизм. - Или ему больше жаль крестьян. Старику вот будет жаль только если мы раздерем и его собственное горло. Он спит и грезит стать королем.

- Но этот другой, - Фамьетта взмахнула рукой, в миг пресекая все споры, похоже, в этой маленькой компании лидировала она. - Не такой, как его отец. Особенный. В нем есть что-то... наше.

Она тоже принюхалась.

- Но он никто, просто человек, - Меллисандра сжала кулаки. Я вдруг представил ее парящей над обрывом и манящей меня к себе, на верную смерть. Она бы это могла. Радуга вокруг нее, подобная ореолу, могла создать любые иллюзии. Иногда это меня пленяло.

- Не просто человек, - Фамьетта провела пальцем по цепочкам на своей ладони, закрепленным в колечки на пальцах, и те разом зашевелились, как живые змеи из золота. Как конечности саламандры.

- Поди сюда, мальчик, - она поманила меня к себе. - Винсент, говоришь? Мне нравится твое имя, и многим в моем мире понравилось бы твое лицо.

- В вашем мире? - взволнованно и с недоверием переспросил я. - Но вы говорили, что этот мир вокруг - ваши угодья. Так зачем же идти куда-то еще.

Опять смех. На этот раз почти беззлобный.

- Смышленый малыш, но уже не ребенок, чтобы его похищать.

Кажется, это сказала Роксана. Три голоса сливались для меня в одну мелодию, и я уже не мог различить, кто из них что говорил.

- Хочешь пойти станцевать с нами на полях? - пригласила Меллисандра. - На пахотных полях твоего отца?

- Это так весело танцевать под луной, - добавила Роксана. - И топтать посевы.

- И ломать капканы.

- И опрокидывать кринки с молоком.

- И выжигать рожь.

- И насылать плесень на хлеба.

- И убивать людей - этих глупых насекомых в нашем мире. В мире, который изначально после падения принадлежал нам.

Женщины смеялись, а я весь съежился у костра, будто его пламя могло меня от них защитить. Бесполезный карабин лежал рядом, и какое-то существо из леса уже осматривало его, даже трогало, но я то знал, что пули мне не помогут.

- Ведьмы, - хотелось прошептать мне, но я понимал, что существа, которые стоят передо мной, куда более древние и опасные, чем те, которые занимаются в закрытых хижинах колдовством. Ведьмы лишь пытаются призвать себе на помощь чары, которые пошли от этих существ. А сами эти существа сейчас стоят рядом с моим костром, который вот-вот затухнет, потому что длинные тени от их фигур уже ложатся на пламя и оно шипит, как от контакта с ветром и водой.

Мне стало холодно, хотя я сидел у огня.

- Пошли танцевать, - настаивала Меллисандра. Она протягивала ко мне руки, гибкие и цепкие, как сухие ветви кустарника.

- Пошли, тебе понравится с нами плясать, но за ночь ты стопчешь свои башмаки.

- И ноги сотрешь до крови.

- Даже сильнее. До самой кости.

Новый взрыв смеха сотряс мое сознание. Я пьянел от этих звуков. Они сводили меня с ума. Но даже в таком состоянии разум четко отмечал, что Фамьетта нравится мне больше остальных. Возможно потому, что она здесь самая сильная и самая соблазнительная. Я не мог оторвать взгляда от полушарий ее груди, от шнура в корсаже, который извивался, как живая змея, от тонкого стана, затянутого в корсет, как в стальной лист. Я знал, что она может вырвать мне глаза или сжечь их прямо в глазницах из-за того, что я так беззастенчиво пялюсь на нее, но мне на какой-то миг стало все равно. Я хотел ее, несмотря на то, что она вся будто создана из огня. Она сама огонь. Но я жаждал сгореть в ее объятиях. Мне до боли хотелось обхватить руками тонкий стан, гибкий, как у саламандры и пусть контакт с ее кожей обратит меня самого в золотую глыбу. Мне все равно.

- Саламандра, - прошептал я одни губами. Этим именем назвать ее было бы правильнее и точнее. И она вдруг улыбнулась мне в ответ. Почти призывно. Я с трудом сглотнул. Сейчас я готов был бы пойти с ней куда угодно, даже если она сама сбросит меня в обрыв.

Де другие дамы смеялись так, будто хотели заманить меня даже не в разбойничье логово, а в место куда пострашнее.

- Да, не трусь же, пойдем. Неужели ты не любишь развлекаться, - не отставала Меллисандра. - Светский щеголь в деревне забыл о торжествах. Или твой отец против того, чтобы ты веселился.

- Что еще можно ждать от сына такого отца, - равнодушно проговорила Фамьетта, но ее равнодушие задело меня сильнее, чем любое презрение. Я будто получил пощечину и никак не мог прийти в себя.

Карабин под моей рукой выстрелил, потому что крохотное существо все-таки надавило на курок. Пуля задела мои пальцы и расщепила полено, которое я собирался отправить в огонь. Я почему-то не мог отделаться от ощущения, что она должна была меня убить или хотя бы смертельно ранить. Дамы смотрели на меня слегка разочарованно. Неужели живой я не так симпатичен, как мог бы оказаться мой труп.

- Милый мальчик, - протянула Миллисандра так издевательски, что любой был бы унижен.

- Но не тот, - эхом повторила Меллисандра. - Совсем не тот. Не тот, перед кем, нам сейчас следовало бы сделать реверанс.

Она хитро посмотрела на своих подруг, как если бы совершенно простая фраза имела для всех троих какое-то особое значение.

- Пошли, - пропела она и развернулась в сторону чащи.

- А как же он? - Роксана не хотела уходить та просто.

- Его так легко не тронешь, - бабочки в волосах Меллисандры еще сильнее забили крылышками. - А жаль. Он мог бы стать нашим избранным для сегодняшнего развлечения. Он ведь все-таки аристократ. У нас давно уже не было гостя-аристократа на ночном собрании. Видно придется опять выбрать какого-нибудь крестьянина.

- Зачем? - я не должен был задавать вопрос, но не смог удержаться.

Женщины обернулись ко мне так удивленно, будто считали, что я вообще не могу их расслышать. Наконец, Роксана хищно улыбнулась.

- Чтобы потанцевать с нами, - пояснила она, тряхнула рыжими волосами, как плащом и уже не она, а рыжая лиса убегала т меня в чащу.