Анна Хель - Дорога к предательству

— Успокойся и лежи. Все в порядке, мы за много верст от Доррии.

Затылок неприятно ныл, а сильное головокружение провоцировало рвотные позывы. Кое-как удалось совладать с собственным организмом и задать животрепещущий вопрос:

— Что со мной произошло?

— Прилетело отскочившим булыжником. Удача явно не на твоей стороне. С одной стороны, сотрясение мозга — не худший из возможных вариантов.

В своей удачливости мне сомневаться не приходилось. Чего еще ожидать от человека, который умудряется найти неприятности на ровном месте? Существует совершенно особая категория людей, получающих шишки от судьбы за все население планеты. Борись не борись, а чайники с кипятком все равно лопаются руках. Дождь идет именно в тот единственный день, когда зонт благополучно забыт дома. Да мало ли неприятностей, мелких и крупных, которые способны досадить талантливому неудачнику?

— Раз уж спешить некуда, может просветите Лардана на счет цели путешествия?

Алем смерил меня далеким от обожания взглядом и коротко приказал Дарлеме:

— Займись.

Д'рахма печально вздохнула, но смирилась с тем фактом, что придется отдуваться за двоих.

— Скажу только, что сейчас мы направляемся в Акагаане. Семья укроет нас от преследования и поможет в дальнейшем. Обещаю лучший прием, какой только может оказать дом благородных д'рахмов. Все, разумеется, неофициально. Никто не должен знать, что мы пересекли государственную границу.

Не-мертвый, вопреки обычной молчаливости, счел нужным проронить пару колких слов. Его голос оставался лишенным эмоций, но только слабый умом человек не сумел бы различить тень презрения, преодолевшую саму смерть.

— Благородный, значит. А я то, дурак, думал, что ты у нас простой д'рахм, зарабатывающий на жизнь наемничеством.

Алем дернулся как от удара. Его лицо исказила жуткая гримаса, заставившая сердце пропустить пару ударов. Но д'рахм быстро взял себя в руки и, как ни в чем не бывало, направился к лошадям, которых следовало напоить и накормить. До этого момента я не могла представить, что увижу сожаление на лице Ала, объятого противоречивыми чувствами вины и ярости.

Мне доводилось встречать таких людей. Они стараются выглядеть непоколебимыми, заковывают сердце в каменную броню и лелеют собственную стойкость. Но на деле им ведомы все человеческие чувства: они способны сомневаться и страдать, жалеть и соболезновать, любить и жаждать любви. Вот только с их точки зрения лучше умереть или поступиться моральными принципами, чем проявить подобную слабость. Запертые в ловушке собственных убеждений, они глубоко несчастны и каждое принятое решение лишь прибавляет горя.

Не знаю, о чем в этот момент думал Лардан, и смог ли он увидеть то, что увидела я, но некромант остался беспристрастен.

— Значит, мы движемся на север, к порту Амнис. Это по пути. Думаю, мне придется покинуть вас на пару дней.

По внезапно сузившимся глазам Дарлемы я поняла, что некроманту уже не удастся нагнать нас. Снова остаться в компании двух сомнительно настроенных д'рахмов было бы попросту глупо, поэтому пришлось проявить толику наглости.

— Я поеду с Даном. А потом мы вас догоним. В конце концов, у него же нет лошади.

Алем, внимательно прислушивавшийся к нашему разговору, внезапно взъярился:

— Черта с два я позволю тебе рисковать своей жизнью ради некроманта! За каких-то два десятилетия он успел погубить стольких людей, что тебе и не снилось! И все ради науки, высоких целей — не сомневайся.

Лардан не торопился опровергать слова д'рахма. Создавалось впечатление, что ему вообще все по боку. Несмотря на это, не-мертвый вполне понимал куда дует ветер и вынес вердикт:

— Ирида поедет со мной. Оставлять её одну в вашей компании неразумно.

— Мы поедем вместе, — проскрежетал Алем. — Дан, если она пострадает, то я лично позабочусь о твоей медленной и мучительной смерти.

Воздух вокруг некроманта будто сгустился, и у всех присутствующих по спине пробежались мурашки. Я неожиданно вспомнила, что за пределами Дорри к Лардану вернулось хваленое могущество. В глазах умертвия полыхнул огонь, но холодный как лед голос возвестил:

— Она не пострадает.

Вышло более чем убедительно.

К негодованию д'рахма, некромант куда лучше разбирался в устройстве человеческого тела. Именно по этой причине не-мертвому досталась сомнительная роль сиделки. По прошествии суток он признал здоровье Ириды удовлетворительным и дал добро на продолжение путешествия.

Брат с сестрой следовали за спутниками на некотором отдалении, чтобы иметь возможность поговорить. Дарлема пребывала в состоянии крайнего беспокойства и была рада возможности выразить свое мнение.

— Ал, нужно как можно скорее избавиться от некроманта. Он же сумасшедший! Пять лет назад о нем такая слава ходила…

— Как будто мне его общество доставляет удовольствие. Вот только человечишка прицепилась к не-мертвому, словно клещ. Весьма разумно с ее стороны, должен заметить.

Д'рахма на минуту замолчала о чем-то задумавшись, а затем выдавила признание:

— Я боюсь его.

— Насколько же нужно не уважать себя, что бы страшиться человека? Я лишь скажу, что смерть изменила его. Любого изменила бы. Мне пришлось знать Лардана, как изгоя общества, ни во что не ставящего человеческие жизни и одержимого самыми безумными идеями. Но тот, кого я знал раньше — мертв. И, как это часто бывает, потеряв, мы начинаем ценить то, чего уже лишены.

— Он действительно гений, — Дарлема невольно сглотнула. — В легендах упоминался подобный случай, но маги позаботились о том, чтобы запретные знания стерли века. Выходит, Лардан воссоздал искусство древних. Совершил то, что давным-давно считается невозможным.

— Я понимаю твое восхищение, Дара, но будь осторожна. Не позволяй этому чувству изменить себя.

Страх порождает уважение, а оно, в свою очередь, преклонение. Самая большая проблема живых существ — это противоречивое желание быть управляемыми. Как бы люди ни цеплялись за мнимую свободу, они навеки останутся добровольными рабами. Вассал служит сюзерену, король — государству, ученый — науке, верующий — богу. Это естественный ход вещей. Каждому необходимо нечто, заслуживающее преклонения. Ведь в ином случае придется полагаться только на себя, нести полную ответственность за свои действия. Много ли найдется безумцев, способных отречься от покорности? Алем не знал ни одного.

— Сейчас важнее то, что не-мертвый ведет нас в графство Кентрийское. Насколько мне известно, это не самый благополучный край на континенте. Говорят, что хозяин этих земель занимается чем-то запретным.

— А чего еще ты ждала от безумца? Пускай он изменился, но страсть к недозволенному не исчезнет никогда. Ни в жизни, ни в смерти. Иначе это был бы не Лардан.