Сергей Калашников - Вилли – маленькая ведьма

Я тоже не теряла времени — закончив сочинение, перешла к изучению магических огоньков и регулированию силы нагрева котла при приготовлении зелий — эта тема очень близка к хорошо знакомой мне домашней магии, но требовалось подновить навыки. Так, изредка перебрасываясь отдельными фразами, мы просидели до самого обеда.

Больше в этот день я в библиотеку не возвращалась — мы встретились в столовой с Кэти и Бель и, пользуясь тёплой погодой, гуляли вокруг замка, разглядывая его со всех сторон, и вернулись только к ужину.

После выходных потянулись будни, не отмеченные ничем примечательным — нам давали много заданий, на выполнение которых уходила прорва времени. По субботам с утра я всегда встречала в библиотеке Гермиону — вот уж чьему трудолюбию и упорству можно было позавидовать. Я иногда подсказывала ей по мелочи — всё-таки она из маглорождённых и даже не подозревает о многом таком, что я — девочка из древнего волшебного рода — впитала вместе с воздухом, которым дышала всю жизнь. Одним словом, полдня каждую неделю мы дружили. А больше по жизни обычно не пересекались.

Представьте себе, что вы — наследственная (в десятках поколений) ведьма! Что магия давно и верно выполняет за вас неисчислимое множество мелких дел! Что настоящее большое волшебство вам преподают лучшие профессора, довольные вашим прилежанием. Что вы (опытный игрок в квиддич) старательно исполнили все предписания мадам Хуч и точно отработали упражнения по усвоению начальных навыков полётов на метле, не похваставшись своим умением и не подав никому дурного примера!

И какого же мнения о свой особе вы будете придерживаться? Разумеется, самого наилучшего! Гордость за себя распирала меня несколько часов. До тех пор, пока после окончания занятий я не взяла себя в руки и не осознала, что так до сих пор и не ознакомилась толком с замком. Выучила только несколько маршрутов, которыми мы ходили на уроки. Все они начинались от входа из фойе в Большой Зал. А ведь само здание школы огромно — только в основных корпусах, соединяющих башни, насчитывается не меньше восьми этажей. Ещё тут полно переходов, соединённых лестницами, которые нередко меняют своё направление. Иногда арка, через которую только что проходил, направляясь «туда», на обратной дороге оказывается стеной или выводит в совершенно незнакомое место.

Времени у меня сегодня было достаточно для того, чтобы неторопливо побродить по коридорам и всё хорошенько рассмотреть и запомнить. Первые три этажа были мне отчасти знакомы, кроме одного крыла, куда запрещено ходить, а вот дальше я не бывала. Этот пробел следовало устранить, для чего я уверенно поднялась на четвёртый. Сначала мне показалось, что коридор тут кольцевой — те есть, идя в одну сторону, я обязательно вернусь в исходную точку. Но, то ли развилки не приметила, то ли потеряла направление, заглядывая в пустующие классы или проникая за запертые двери, чтобы убедиться в том, что за ними нет ничего интересного, а исключительно никому не нужное старьё. Короче — я заплутала.

В общем, испугалась я, когда поняла, что не могу отыскать лестницу, ведущую вниз. Вернее, не совсем так — была лестница, но выводила она меня в точно такой же коридор, где не было никаких признаков присутствия человека, которые на известном мне третьем этаже встречались на каждом шагу. Зато отсюда вскоре нашлась лестница вверх. Тогда я поднялась на пятый этаж, который от четвёртого почти не отличался — был пустынным и безжизненным. Ни одной живой души мне так и не встретилось, и даже призраки ни разу не показались — спросить дорогу было решительно не у кого. Портреты, изредка попадавшиеся на стенах, меня упорно игнорировали и ни в какую не желали помогать — большинство личностей, изображённых на них, либо спали, и категорически не желали просыпаться, либо вообще удрали в гости, оставив на всеобщее обозрение пустые пейзажи и интерьеры.

Я изрядно утомилась и начала искать выход, постоянно поворачивая вправо, стараясь не пропустить ни одного места, где может оказаться проход — толкала стеновые панели, заглядывала за гобелены, трогала выступающие части на расставленных то тут, то там старинных рыцарских доспехах. Тем временем снаружи стемнело, зато на стенах сами зажглись факелы. Посмотрев на часы — а они у меня механические, гоблинской работы, поняла — на ужин я сегодня не попала и вообще время отбоя уже миновало — то есть я стала нарушителем, и мне может крепко попасть — за ночные хождения вне пределов факультетской гостиной запросто могут даже исключить из школы. То есть — нельзя никому попадаться. И теперь меня подстерегают две опасности. Завхоз Филч с его кошкой миссис Норрис, и полтергейст Пивз. Собственно, и кошка и полтергейст передвигаются по школьным коридорам непредсказуемым образом, и умудряются дать знать завхозу о том, что обнаружили нарушителя, а уж он быстро приходит и ловит провинившегося. Так мне рассказывали братья.

Поймите меняя правильно — быть пойманной и сознаться в том, что заблудилась, для такой крутой ведьмы, как я — совсем не комильфо. Это полностью разрушит моё доброе к себе отношение. Словом, я продолжала блуждания, потому что неплохо запомнила довольно значительный участок этого злосчастного коридора четвёртого этажа и, наконец, вычислила место, где следовало получше поискать. Точно! Вместо иллюзорной стены отыскался ход к вожделенной лестнице вниз. Едва я спустилась по удобным ступеням, услышала бой часов из фойе — было уже половина одиннадцатого. И ещё — слева донеслись шаги и негромкие голоса.

Отступив за статую, я замерла и навела на себя маскирующие чары — не что-то особенное, но от мимолётного взгляда прикроет. Людей я так и не увидела — похоже, что они оказались в невидимом от меня проходе, но звуки их речей то и дело сюда доносились. И тут мимо прокрался Филч! То есть он прямо сейчас у меня на глазах ловит каких-то других учеников, а вовсе не меня? Или ловит меня, но поймает ни в чём неповинных ребят? И что делать? Понятно, что завхоза мне не остановить, но предупредить незнакомцев просто необходимо — иначе ведь попадутся, недотёпы!

Вариант для этого я использовала давно наигранный — я послала короткое невербальное «Агуаменти» ему под ногу и тут же дала туда заморозку. Расчёт был приклеить подошву башмака к полу буквально на несколько секунд. Обычно человек воспринимает это так, будто споткнулся, и непременно издаёт какой-то звук. А мне именно это и нужно — предупредить учеников и, лучше всего, голосом подкрадывающейся опасности.

Это у меня получилось, но наоборот — Филч не примёрз, а поскользнулся и что-то задел рукой. Звук получился достаточно громкий.