Алина Белова - Сказание первое: Клич Ворона

«Кого я обманываю! — воскликнул про себя Джак, закрывая глаза. — Марсель предупреждала меня, что это слишком опасно, но я лишь посмеялся над её словами и уплыл. А теперь, как трусливый пёс, пишу письмо обратно. Но мне больше некому довериться. Я совсем один…»

С большим трудом юноша заставил себя успокоиться и, отвернувшись к стенке, попытался уснуть. Шум волн за бортом убаюкивал, и Джакал почувствовал, как слипаются его глаза от усталости. Сегодня уже ничего нельзя было сделать или исправить. Всё только утром. Больше нет путей к отступлению. С такими мыслями Альвиш провалился в долгожданный сон.

Разбудил его внезапный скрип двери. Резко обернувшись, Джакал заметил, как сверкнула в темноте сталь. Сельвиг мгновенно вскочил на ноги и потянулся за лежавшим под подушкой мечом. Но прежде чем он успел что-то сделать, чей-то крепкий кулак ударил юношу в живот, отчего молодой капитан рухнул на пол. Альвиш согнулся пополам и подтянул ноги к груди, чувствуя, словно внутри всё переворачивается вверх дном. Но не успел князь прийти в себя, как последовал второй удар, на этот раз нападавший сильным ударом ноги повредил ему руку. Джакал даже услышал, как хрустнула его кость, и закричал. Корчась от боли, юноша перевернулся на спину. Перед глазами плясали огненно-красные пятна, не дававшие ему понять, кто пробрался в капитанскую каюту посреди ночи. Но голос, который услышал Джакал в следующий момент, заставил его похолодеть от ужаса.

— Это было очень глупо с вашей стороны, капитан! — усмехнулся Чернобривз, поправляя крюк на своей обрубленной руке. Джакал, перевернувшись на живот, попытался приподняться на локтях, но старый пират снова ударил его мыском ботинка и на этот раз попал прямо в рёбра. Резкая боль заставила Альвиша захрипеть и сжаться в комок. Нет, этого не могло быть на самом деле, не могло!

— Что ты… — хрипло выдавил он, но бывший разбойник ничего не ответил ему. В темноте только сверкнули его золотые зубы, обнажённые в хищной усмешке.

Когда порядком избитый Шакал уже не мог сопротивляться, Чернобривз связал ему руки за спиной и выволок из каюты. Холодные капли дождя тут же ударили Джакалу в лицо, не давая толком рассмотреть, что происходило на борту корабля. Старый пират протащил юношу мимо нескольких бочек, и Альвиш заметил торчавшие из них руки, ноги — это были верные Сельвигу матросы, жестоко искалеченные и убитые. Сердце в груди сжалось от боли. Чёртова доверчивость Джакала сыграла с ним слишком злую шутку.

Чернобривз остановился возле капитанского мостика и дёрнул Альвиша за шиворот, заставляя сесть на колени. Сломанная рука болела, а из-за повреждённого ребра было трудно дышать, и тем не менее Джакал всё ещё оставался в сознании. Теперь его и Чернобривза окружили другие бывшие пираты — кто-то из них хохотал над молодым князем, кто-то просто буравил пристальным взглядом и ухмылялся. Но понятно было лишь одно: «Шакалья пасть» больше не принадлежала Джаку.

Послышались глухие шаги, и юноша осторожно приподнял голову. Перед ним была Анастасия. Она была такой же, как и всегда, разве что волосы её намокли от дождя и были теперь спрятаны под треуголкой, которую обычно носил Джакал. Но Альвиш мог с уверенностью сказать, что сейчас Обезьяна была уродливее самой страшной женщины на всём Сангенуме, и от одного только вида морской разбойницы юношу выворачивало наизнанку.

— Анастасия! — с болью в голосе выдавил Шакал. Он знал, что рано или поздно эта женщина его предаст, но чтобы настолько жестоко…

В ответ Обезьяна молча подняла в руке что-то серое. Красноватая жидкость капала с небольшого тельца на пол и тут же размывалась каплями дождя. Джакал с ужасом узнал голубя, которого посылал в Драмир. Большой ястреб опустился на плечо Анастасии и принялся буравить молодого князя взглядом.

— Я же предупреждала тебя, Шакалёнок! — Обезьяна тяжело вздохнула. — Я говорила: доверяй мне! Для тебя же будет лучше. И что? Ты пишешь письмо своим трусливым Соколятам, да ещё так откровенничаешь в нём… Знаешь, я удивлена, что при всей своей тупости и доверчивости ты всё же почувствовал неладное.

Джакал приглушённо зашипел и дёрнулся, пытаясь высвободиться из хватки Чернобривза. В ответ старый пират вновь ударил его, и кулак на этот раз разбил юноше губу. Упав на пол, Альвиш громко взвыл от боли и досады. Как, как он мог так довериться Анастасии?! Это было глупо! Слишком глупо!

— Я говорила: не подведи меня, — продолжала Обезьяна, спускаясь по ступенькам с капитанского мостика. — А ты предал меня, Шакал. Ты словно плюнул мне в лицо, послав это письмо своим трусливым жалким друзьям. Ну скажи, чем ты был недоволен?! Я обещала, что весь Вэлн падёт к твоим ногам! Я клялась, что захвачу для тебя Класт-порт! И что теперь? Ты бежишь. Трусливо бежишь от меня, как несчастная запуганная собака, от бессилия грызущая собственные лапы. Ты не капитан, Джакал. Ты глупый мальчишка, возомнивший себя моряком. — Анастасия наклонилась над ним, и Джакал почувствовал, как её холодные пальцы прикоснулись к его щеке. — Мне следовало бы сбросить тебя за борт на съедение акулам. Или принести в жертву по имя Морской Змеи. Но тебе повезло, Шакалёнок, что мне не доставит никакого удовольствия наблюдать за твоей смертью.

— Что… что ты собираешься делать? — прохрипел Джакал, чувствуя, как дрожит его тело от холода и страха. Глаза Анастасии были полны злости и жажды крови, но женщина сдерживала себя. Продолжая ласково гладить юношу по щеке, она улыбнулась:

— О, не волнуйся, Шакалёнок. Я не стану тебя убивать, — она убрала пальцы от его лица и выпрямилась. Джакал заметил, как переменился её взгляд, и сердце юноши бешено заколотилось в груди от ужаса. — Но будь уверен, мой дорогой. Я постараюсь сделать так, что в ближайшее время ты едва ли сможешь мне помешать.

Рука Обезьяны метнулась к тесаку, и острое лезвие с чудовищными зазубринами сверкнуло при свете луны. Джакал почувствовал, как сталь разрезала его плоть от плеча до груди, не слишком глубоко, чтобы убить, но достаточно, чтобы нанести тяжёлую рану. За этим сразу же последовал сильный пинок в спину — Чернобривз, громко хохоча, вновь принялся избивать его. Анастасия даже не обратила внимания на громкий крик боли, вырвавшийся из горла Альвиша, и вновь поднялась на капитанский мостик. Оттуда женщина наблюдала за происходящим с ледяной улыбкой. Сейчас морская обезьяна больше напоминала хищного зверя, львицу, чем Обезьяну. Она с удовольствием смотрела, как её команда расправляется с несчастным Сельвигом, и ждала того момента, когда с мальчишки будет достаточно.

— Довольно, — резко сказала Анастасия, заметив, что юноша уже потерял сознание. Один из пиратов, продолжавший пинать Джакала даже после приказа, тут же получил кинжалом между глаз и, пошатнувшись, вывалился за борт. Обезьяна проводила его пристальным взглядом и произнесла: — Если никто из вас больше не хочет пойти ко дну во имя Морской Змеи, оттащите мальчишку в трюм. Гайка, обработай его раны. Я не хочу, чтобы он умер, пока мы плывём в Драмир.