Алина Белова - Сказание первое: Клич Ворона

В один прекрасный момент старый Медведь хлопнул в ладоши и объявил на весь притихший зал, что праздничный пир начинается. Спустя всего каких-то пару мгновений заиграли музыканты, а слуги поспешили в зал помогать гостям, разносить выпивку и блюда. Йоран сидел в самом центре, его старший сын, Беральд, разместился справа от отца. Кольгриму было предложено место по левую руку, при этом соседний с ним стул пустовал. Не трудно было предположить, что именно туда должна была потом сесть молодая княжна.

Выпивки в зале было много. Северные князья не могли себе представить праздника без пары кружек крепкого пива. Женщины тоже пили, но предпочитали вино. Кто-то из гостей уже успел выпить по меньшей мере три кружки эля, и ни в одном глазу! Беральд терпеливо ждал непонятно чего — то ли когда начнёт пить его отец, то ли появления сестры.

Спустя какое-то время двери в зал приоткрылись, и появилась Хильда. Её действительно было не узнать: на ней было длинное красное платье из сукна, поверх него, на плечах, лежала соболиная накидка, хотя сама княжна предпочла бы медвежью шкуру. На шее висело простое железное украшение — Медведи предпочитали сталь и железо разноцветным драгоценным камням. Взлохмаченные волосы были расчёсаны и теперь тёмным дождём струились по спине. Только на лбу их скреплял тонкий кожаный ободок, не давая непослушным прядям падать на лицо.

Легко поклонившись отцу и улыбнувшись брату, Хильда проскользнула между столов и осторожно опустилась на стул рядом с Кольгримом. Она даже не покраснела, хотя можно было представить её волнение. Сам Улвир оставался предельно спокоен и, приветственно кивнув невесте, вновь отвернулся.

Йоран улыбнулся своей дочери и медленно поднялся. Гости тут же устремили на него пристальные взгляды. Каждый ждал, когда же Медведь начнёт свой рассказ. Старый князь довольно коротко и сухо поведал о том, как он рад связать свой род семейными узами с Волками, что считает их братьями Медведей, что его дом — их дом, и что Кольгрим может обращаться к Сатарнам с любыми просьбами.

— Боги распорядились, что у меня всего одна дочурка. Я искренне надеюсь, что вы сбережёте её, молодой Волк. Она дорога каждому из нас, — завершил наконец Йоран и поднял кубок, наполненный элем. Гости радостно загалдели в ответ и в одно мгновение осушили свои кружки, выпивка в которых едва не переливалась через край.

— Разумеется, светлейший князь, — только кивнул в ответ Кольгрим. Он совершенно не умел говорить в таких ситуациях и надеялся, что слова его не вызовут неодобрения или смеха. — Я буду беречь вашу дочь, теперь уже мою молодую жену.

Сам Кольгрим даже не притронулся к кружке пива, что преподнесли ему слуги. Молодой Волк не привык пить и чувствовал себя неуютно, осознавая, что в подобном месте это существенный минус. За Кольгримом пристально следили, и этот факт не остался незамеченным. Впрочем, Хильда оказалась довольно смышлёной и выкрутилась — подозвав служанку, она отдала ей свой нетронутый бокал вина и сказала, что не хочет сегодня пить. Теперь, когда и она не пила, на Кольгрима не смотрели столь презрительными взглядами. Многие даже посчитали, что Волк просто решил остаться трезвым перед первой брачной ночью.

— Чего ж напиваться-то? — тихо усмехнулся один из сидевших по правую руку от Йорана мужчин. Судя по всему, его младший брат, Тхан. — Наша Хильда и без того красавица, никакое вино её ещё краше не сделает.

Сатарны засмеялись, Хильда только улыбнулась и принялась осматривать гостей. Наклонившись поближе к княжне, Кольгрим тихо поблагодарил её. Было как-то сомнительно, что кто-то, кроме неё, мог это услышать — в таком-то шуме. Хильда только улыбнулась — она в этот момент отрывала от хлеба маленькие кусочки мякиша и скатывала его в шарик. Зачем она это делала — непонятно. Скорее просто нервничала и не знала, чем себя занять под пристальными взглядами собравшихся.

— Жаль, что обе мои жены не дожили до этого дня, — тяжело вздохнул Йоран, откидываясь на спинку стула. — Они не перенесли суровых холодов наших земель. Впрочем, они подарили мне крепких сыновей и прекрасную дочь. Которая подарит крепких сыновей и тебе, молодой Волк.

— Примите мои соболезнования на счёт ваших жён, князь Йоран, — чуть склонил голову Кольгрим, пытаясь вежливо поддерживать разговор. — Верю вам на слово, у вас прекрасная дочь.

Праздник пролетал незаметно. Гости уже успели выпить и теперь громко веселились. Йоран, решив, что момент самый подходящий, прочитал молитву Белому Медведю и благословил будущих молодожёнов своей отцовской рукой. Только после этого Кольгрим вышел из-за стола и помог подняться своей новоявленной жене. Хильда улыбнулась кончиками пухлых губ, взяла Кольгрима за руку и скользнула в коридор, оставляя шум праздника позади. Несколько пролётов, ступени, пара дверей — и они добрались до гостевой башни, где были предоставлены комнаты волчьим князьям.

Едва Улвир переступил порог комнаты, в сердце его вспыхнуло сомнение. Это было неправильно. Женщина, которую он знал всего несколько часов, теперь была его женой. Их ждала первая брачная ночь. Нет, это было настоящим безумием! Хильда наверняка боялась его. Правильней было бы дать ей время всё обдумать, привыкнуть…

Но лёгкое прикосновение руки девушки вырвало молодого князя из раздумий. Юная княгиня, мягко улыбаясь ему, прошептала:

- Вы теперь мой муж. А я… ваша жена. Во веки веков. Пока смерть не разлучит нас, — её пальцы слегка дрожали, но скорей от волнения, чем от страха — в глазах не было ни капли испуга. Кольгрим перехватил её руку и заглянул в эти небесно-голубые очи, похожие на два искрящихся драгоценных камня.

— Если ты боишься, я тебя не трону, — спокойно сказал мужчина. — Ты совершенно не обязана…

— Нет, — улыбнулась Хильда и коснулась пальцами его щетинистого подбородка. — «Есть только один путь». Я сделала свой выбор, когда согласилась на предложение отца выйти за вас замуж. И я буду вам верной женой, пока вы сами не прогоните меня.

Кольгрим тяжело вздохнул. Уверенность, искрившаяся в глазах девушки, удивляла его. Мужчина хотел было возразить, снова предложить Хильде подумать, но княжна неожиданно обхватила его лицо мягкими ладонями и нежно поцеловала. Подарила свой первый поцелуй незнакомцу. Нет, не незнакомцу — своему мужу. Молодой Волк чувствовал её волнение, но девушка не боялась того, что должно было сейчас произойти. Снова тяжело вздохнув, Кольгрим приобнял за талию свою молодую жену, теперь уже волчью княгиню, и вдохнул аромат её волос, пахнувших зимой. Теперь эта женщина принадлежала только ему. Во веки веков, пока смерть не разлучит их.

Царапина, нанесённая волколаком, оказалась намного серьёзнее, чем предполагал Ньёр. Даже несмотря на то, что Хазр дал мальчику обезболивающее и какой-то отвар, который должен был снизить действие волчьего яда, к вечеру у Пеплохвата поднялась температура. Плечо ныло от надоедливой боли, занимавшей теперь все мысли.