Алина Белова - Сказание первое: Клич Ворона

— Всё нормально… он не жжётся… — выдавил Алак, прижимая камень к груди. Булыжник дымился, но уже действительно не обжигал. Напротив, словно покрылся лёгкой ледяной коркой, от которой исходил жгучий холод.

Таодан хотел было сказать что-то ещё, но по небу вдруг пронеслась ещё одна золотистая вспышка, и чудовищный гром на мгновение оглушил ребят. Ньёр схватил Алака за руку и вместе с Эйдом пихну в люк — не хватало ещё, чтобы вторая молния ударила. Пропустив Змея и Джакала, следом спустились Марсель и Андрас.

Люк захлопнулся, и коридор верхнего этажа погрузился в тишину. Шума дождя и грохота здесь почти не было слышно, и ребята вздохнули с облегчением. Это приключение пришлось по вкусу далеко не всем — вымокший насквозь Джакал стаскивал с себя накидку, Эйд недовольно отряхивал волосы. И только Марсель что-то восторженно лепетала, посматривая на крышку люка, будто хотела ещё раз оказаться на крыше в самый разгар грозы.

— Дурак! Идиот! — возмущался Джакал. — Нет, ну вот зачем нужно было лезть в грозу на крышу? Если мы все дружно сляжем в лазарет — я тебе припомню, Ворон.

— Да заткнись ты, Джак, — пробормотал Ньёр. Шакал удивлённо посмотрел на Питона, но ничего отвечать не стал и отвернулся. Они из-за Алака промокли насквозь и чуть не попали под молнию — неужели и поругаться было нельзя? Пеплохват лишь приглушённо фыркнул и обернулся к Алаку. — Ты как?

Парень молча поднял руки с зажатым в них камнем. Точнее тем, что раньше было камнем. В тёмно-синих осколках скорлупы сидел птенец. Глаза Марсель, так удачно оказавшейся едва ли не ближе всех к этому чуду, округлились. Девушка даже вскрикнула от изумления:

— Оно живое! Живое! Да как это вообще возможно?!

Птенец дёрнулся, и Алак, прижав его к груди, укоризненно посмотрел на Марсель. Зачем же было так пугать?

— Это… тёмные боги, Таодан, ты откуда его взял?! — рявкнул Ньёр, совершенно не боясь испугать птенца.

— Мне отец его… её… кстати, а кто это? — нахмурился Алак, пытаясь понять, что за существо сидело у него на руках. Юноша не увлекался птицами и даже не представлял, что это за вид, не говоря уже о том, какого это существо было пола. Да и мысли Таодана были сейчас забиты совершенно другим, так что ему было абсолютно всё равно, мальчик или девочка у него в руках.

Джакал смотрел на птенца широко распахнутыми глазами. Юноша, конечно, тоже не разбирался в птицах, но не раз слышал от матери рассказы о больших птицах цвета грозового неба, рождавшихся в самый разгар бури. Нет, ну неужели… живой…

— Это вран, — только и смог выдавить Альвиш, отступая на шаг. От изумления он даже потерял голос и говорил сдавленным полушёпотом.

— Вран? — удивлённо переспросил Алак и посмотрел на птенца. Нет, это действительно не могло быть правдой. Юноше не слишком верилось, что в его руках вот так просто может сидеть птица, которая в будущем может вырасти до трёх метров высотой. Птица, которая была на гербе его семьи. Птица, которой поклонялись люди во время правления Империи Воронов. Символ императора. Знак того, что он, Алак, является потомком Аэгона, последнего правителя Сангенума, когда тот был ещё целой страной, не раздробленной на четыре отдельных государства.

— Тсс! — прошипел Ньёр, косясь в сторону Джакала. — С ума сошли? Если этот полудохлый птенец действительно вран, то мы должны помалкивать. Все. Включая тебя, Марсель, — он уже уяснил, что девушка почти не держит язык за зубами. — Вы понимаете, что это значит? Если это ручной вран, то Корсаки сделают всё что угодно, чтобы его убить.

— Эй! — возмутилась Марсель, обиженно надув губы, словно ребёнок. — Ты, Змей, я не такая глупая, как ты думаешь!

Ньёр в ответ только громко фыркнул и обернулся, услышав шаги за поворотом. Недолго думая, он схватил Алака за шкирку и пихнул его к лестнице, из-за чего парень чуть не полетел кубарем по ступенькам. Но намёк он ясно понял — им всем нужно было как можно скорее вернуться в казарму.

Вздохнуть с облегчением они смогли только тогда, когда за их спинами захлопнулась массивная дверь. Едва ребята оказались в родных холодных стенах, Алак осторожно опустил птенца на свою постель и отступил на шаг. Ему до сих пор не верилось, что перед ним был самый настоящий вран. Откуда у отца было это чёртово яйцо?! Эта птица была потомком тех, что держали при себе великие императоры. Враны были символом их власти, и Таоданы отправлялись в бой верхом на их могучих спинах. Но Марвин, отец Алака, был непрямой императорской крови. Он был обыкновенным вороньим князем, правил Апраком. Ему и его потомкам не суждено было когда-нибудь сесть на трон Сангенума, особенно после распада Империи Ворона. Но бабушка Алака была сестрой Аэгона. Юноша мог представить себе удивление товарищей — они смотрели на птенца, как на какую-то диковинку.

— И что теперь делать? — тихо спросил Алак, наклоняясь над маленьким враном. Пушок птенца были мокрым от дождя, но даже сейчас хорошо различалось, что он был тёмно-синим. Только теперь Таодан вспомнил, что в бестиарии упоминалось, что самки вранов имели почти голубое оперение. Этот же птенец был похож на свинцовую грозовую тучу.

— Смеёшься? — фыркнул Ньёр. — Он теперь твой. Ты и решай.

— Да что решать-то?! Я понятия не имею, что с ним делать! — Алак осторожно протянул к птенцу руку, и малыш потёрся своим ярко-жёлтым клювом о его большой палец. Сердце Таодана ёкнуло в груди, словно он прикоснулся к настоящему сокровищу, древней реликвии. Юноша медленно погладил врана по крохотной голове.

Ньёр был невероятно серьёзен. Выпрямившись, он осмотрел присутствующих пристальным взглядом и произнёс:

- Появление ручного врана у наследника княжества Воронов может означать только одно. И вы все прекрасно знаете, что именно, — Змей нахмурился. — Империя Воронов возродится.

— Возродится? — пискнул Алак, прижимая птенца к груди. — Ньёр, ты сумасшедший! Сангенум разделён на четыре государства, и далеко не все из них дружелюбны! Стоит мне только высунуться — и меня убьют, заколют мечами, отчего я стану похож на подушечку для иголок!

Селека покачала головой. Внимательно смотря на врана в руках Алака, девушка с лёгким сипом в голосе пробормотала:

— Если тебя поддержат другие княжеские дома… Я уверена, такие найдутся не только на Западе. Здесь все были рады твоей семье. Вспомни о том, как западные князья спасли твоего отца из лап Корсаков.

Алак усмехнулся. Как просто она говорила! Нет, Селека никогда не воспринимала ситуацию с должной серьёзностью.

— Кто поддержит меня, Селека? — хмыкнул юноша. — Покажи мне пальцем.

— Я, — неожиданно вставил Джакал. Когда собравшиеся удивлённо посмотрели на него, парень пробормотал: — Может я и не носитель вороньей крови, но наши матери сёстры. Если понадобится, мой отец выступит на твоей стороне. Я уверен в этом.