Алина Белова - Сказание первое: Клич Ворона

— Безликие… — прошептала королева и улыбнулась. — Да, мой дорогой. Я, ты, твои братья и сестра — мы все потомки Безликих. Если попросить их о помощи, они непременно помогут. Непременно…

В груди женщины бурлила радость, и Зинерва едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Она чувствовала силу Безликих, струившуюся в её жилах. И Виктор был таким же. И все дети королевы. И никто не подозревал об этом, даже Руэл, проживший с Зинервой почти два десятка лет под одной крышей.

Виктор опустился на колени возле кресла матери и заглянул ей в глаза. Женщина почувствовала исходившую от него странную энергию и улыбнулась. Вот он, её сын — такой же, как она сама. Таинственный и непредсказуемый.

— Так что на счёт Эвара? — спросил он наконец. — Если мы убьём его, первым делом подумают на нас. К тому же, волколаки заключили договор с ним, и после его смерти откажутся подчиняться.

Зинерва приложила палец к губам юноши и, усмехнувшись, покачала головой:

— Нет, мой дорогой. Я лично заключу договор с этими тварями. Я готова терпеть их выходки, запах, но нам нужна эта сила. Что касается Эвара… ты ведь знаешь, как убить его так, чтобы никто не подумал на нас. Не так ли, мой дорогой?

Виктор впервые за всё это время улыбнулся, обнажая белоснежные зубы в оскале. Кивнув Зинерве головой, юноша резко поднялся на ноги и исчез за тяжёлыми дверьми. Королева устало запрокинула голову и закрыла глаза. Наконец, настало это время. Эвар слишком мешался Корсакам, и, увы, пришёл час платить за свои промахи. Виктор умел убивать незаметно, и Зинерва не беспокоилась, что кто-то может подумать, что именно Фаларны виновны в смерти младшего Коверга. Женщина вновь ощутила невероятную гордость и любовь к своему старшему сыну. Он был чудеснейшим ребёнком. Несомненно, многие матери просто мечтают о таких детях — красивых, умных и беспрекословно исполняющих любые приказания.

Поднявшись с кресла, Зинерва почувствовала непреодолимое желание выйти в коридор, добраться до соседней спальни. Когда тяжёлые двери, расписанные золотыми красками, тихонько заскрипели и захлопнулись за королевой, женщина заглянула в тёмную комнату. В большой дубовой кровати спал Жан. Совсем ещё мальчишка — в декабре ему исполнилось восемь лет. У него были чудные платиновые кудри до самых плеч и лучистые голубые глаза. Он мог бы стать таким же, как и Виктор, точной копией матери. Но Жан был совсем другим. И повадками, и характером, мальчик с каждым годом всё сильнее напоминал своего отца. Часто болел, был слабым, а больше всего на свете любил читать и смотреть по ночам на звёзды. Ему не суждено было стать королём — слишком болезненным он был для этого. Жан напоминал тепличную розу, что готова сломаться при лёгком дуновении ветерка. Но от этого Зинерва лишь сильнее любила его. Он был для неё хрупкой драгоценностью, сокровищем, которое нужно было беречь и охранять от любых опасностей злого и жестокого мира.

— Мама, — позвал Жан, приоткрывая сонные глаза. — А где Виктор?

— Он уехал ненадолго, мой милый, — Зинерва ласково коснулась лба мальчика и нахмурилась, почувствовав, что он снова горит. — Ты снова плохо себя чувствуешь?

— Я слышу Их, — Жан натянул одеяло повыше, впившись в него побледневшими пальцами. — Они снова говорят со мной и шепчут страшные вещи.

— И какие же? — улыбнулась Зинерва, поглаживая сына по мягким волосам. Жан смотрел на неё своими лучистыми глазами и слегка дрожал то ли от страха, то ли от жара. Неожиданно побледнев ещё сильнее, он пробормотал:

— Они шепчут мне, что Виктор кого-то убьёт. Мама скажи, что это не так! Он же никого не будет убивать, ведь правда же?!

Зинерва замерла на месте, изумлённо смотря на Жана. Мальчик дрожал от страха, и женщина, наклонившись, бережно обняла его. Её собственное сердце бешено заколотилось. Прислонившись губами к горячему лбу сына, королева шепнула ему на ухо:

— Конечно же нет, мой дорогой. Разве может Виктор так поступить? Никогда, никогда не говори плохого о своём брате! А теперь спи, мой сладкий. Не слушай голоса, они врут тебе.

Жан прикрыл глаза и почти сразу провалился в сон. Зинерва ещё немного посидела возле него, и лишь когда дыхание мальчика стало ровным, тихо скользнула обратно к дверям. Кто бы мог подумать, что Безликие доберутся до Жана в столь раннем возрасте? Но зачем им такой слабый и болезненный мальчишка? Он не принесёт Первым богам никакой пользы… Время покажет.

В лисьем поместье было темно и холодно. Сквозняк гулял по коридорам, заставляя Эвара жаться ближе к камину. Он не привык к такому холоду, и даже обитый лисьим мехом плащ не спасал молодого князя. Сейчас мужчина невольно подумал, что был бы рад снова оказаться в тёплых объятиях Арраги. Но волчья ведьма исчезла, и больше не приходила к младшему Ковергу. Он заставил её переступить через клятву, данную Медведям. Предал её.

— Ну и пусть, — прошипел Эвар и сплюнул в камин. Огонь зашипел и дёрнулся в сторону, словно отшатываясь от молодого князя.

Все оставили его. Даже Зинерва. О, как любил Эвар эту жестокую и холодную женщину! Он изменился ради неё, притащил этих чёртовых волколаков. Он исполнял приказы своей королевы. Когда она захотела убить Медведей, Эвар без колебаний отправил Аррагу. Но что он получил взамен? Лишь недовольство, злость и жестокость. Как глупо было надеяться, что Зинерва испытывает к нему хоть какие-то чувства! Чёртова ведьма — пользовалась им, потому что собственный муж стал для неё абсолютно бесполезен! Теперь Эвар понимал Руэла. Как же это отвратительно, наверное…

Из коридора послышались шаги, и дверь в комнату приоткрылась. Эвар увидел молоденькую девчушку — служанку, которую совсем недавно взял на работу Арбан. Она была довольно симпатичной, и младший Коверг даже невольно задумался, не поиграть ли с ней немного.

Мягко улыбнувшись, мужчина поманил её пальцем к себе и схватил за руку, когда служанка подошла достаточно близко. Девушка испугалась и попыталась вырваться, но Эвар держал её крепко.

— Эй, не убегай! — воскликнул он с хищной улыбкой на лице. — Я не собираюсь причинять тебе вреда. Ну же, подойди сюда, красавица!

Служанка снова попыталась вырваться, и это разозлило Эвара. Он резко выпустил её руку, и девушка рухнула на пол, что-то испуганно бормоча себе под нос. Ведьма, не иначе. Зарычав, Коверг стянул с себя лисий плащ и швырнул его на кресло.

— Я сказал тебе не убегать. Или ты забыла, кто я такой?

Служанка испуганно сжалась, когда Эвар снова схватил её за руку. В порыве ярости молодой Лис не заметил мелькнувшую за окном тень. Прижав девушку к полу, Коверг принялся стаскивать с неё белый передничек. Служанка трепыхалась и пыталась отбиться, но тщетно. Глаза её стали красными от слёз, но Эвар даже не смотрел. Он не заметил и то, как неожиданно расширились её зрачки. Девушка вдруг перестала дёргаться, но молодой князь решил, что она просто сдалась. Победно усмехнувшись, он стянул с неё простое грязное платьице и хищно уставился в глаза своей жертве. Но она была абсолютно спокойна. Руки её медленно потянулись вверх, и на мгновение Эвар почувствовал странный холодок, пробежавший по спине. Служанка всё тянулась к нему, и вот пальцы её коснулись его шеи. Мягко, ненавязчиво.