Вероника Иванова - Комендантский час

— Четыре.

Он прочувствовал это лично и, наверное, не захотел бы больше испытывать что-либо подобное. Хотя бы потому, что было больно. Слишком больно, чтобы думать. А уж делать это связно и понятно для окружающих…

— Три.

Вот тогда голос пригодился в полной мере. И пусть казалось, что время течет мучительно долго, он успел сказать все, что требовалось. Успел отдать приказы, спасшие много-много жизней. А потом с чувством выполненного долга провалился в небытие.

— Два.

Это было непривычно трудно тогда, в первый раз. Словно просеивать песок, в котором, по слухам, вроде бы должны водиться золотые самородки, но никто их еще не находил. И цена ошибки была высока. Практически неподъемна.

— Один.

А на самом деле слов, решающих судьбы, совсем немного. Так мало, что запомнить их все легко можно за один раз. Крохотный мешочек с костями. Только вытягивать их наугад нельзя ни в коем случае.

Но если уверен…

— К бою!

Левый глаз, оказывается, тоже умел дергаться в нервном тике, что и продемонстрировал, когда экраны наведения сфокусировались на объекте, дрейфующем за рабочим периметром арки.

— Коммандер?

Способность удивляться свойственна всем разумным существам, если они добрались до той ступени развития, на которой приходит понимание очень простой истины: пусть ты знаешь многое, но еще большее тебе только предстоит узнать. Если повезет.

Айден не сомневался в мудрости предков. Правда, относил ее именно на счет чего-то незнакомого и неизведанного, тогда как область хорошо и давно изученную…

Этого просто не могло быть. Происходящего. Случившегося и случающегося в эти самые мгновения.

— Тактический модуль базы «Эйдж-Ара» просит разрешения на стыковку. Для оказания помощи.

Наверное, оператор связи был ошарашен не меньше своего командира, но голосом этого не выдал. Зато в инфополе по всему кораблю сейчас молниями метались многочисленные копии одного-единственного вопроса, ответ на который Айдену хотелось получить, наверное, больше всех членов экипажа вместе взятых.

— Разрешаю.

Он не догадывался, а знал. Почти точно. И все же некая смутная деталь маячила на границе сознания, не желая принимать четкую форму.

— Я сам встречу их в шлюзе.

Ему хотелось бежать. Хотелось как можно скорее увидеть… Но что-то советовало не торопиться. Что-то подсказывало: силы еще понадобятся, и душевные не меньше физических.

— Стыковка завершена.

Значит, осталось ждать совсем недолго. Через мгновение створки разъедутся в стороны.

— Адъютант Кален и вверенный ей экипаж прибыли для…

Айден редко позволял себе театральные жесты, но сейчас все вышло само собой. Он стоял спиной к дверям шлюза лишь потому, что знал, кто из них появится. И знал, что вошедшей потребуется не более пары секунд, чтобы оценить обстановку. А вот потом можно повернуться и сказать:

— Добро пожаловать на борт.

Если для брата минимум эмоций, отражающихся вовне, стал непреодолимым недостатком, то сестра занималась чистым подражанием. Правда, достигла в этом значительных успехов: лицо Айзе осталось деловито спокойным. Зато инфополе ближнего радиуса буквально взорвалось. Здесь было все: и удивление, и восторг, и запоздалый страх, и гордость, и…

Это могло продолжаться еще очень долго, но от чувств мало толку там, где нужны точные данные.

— Что вы здесь делаете?

Бесстрастный вопрос помог выдернуть адъютанта из коммуникационной реальности, однако только усугубил ситуацию, потому что в ответ прозвучало:

— Выполняю приказ.

Айден чуть было не спросил: «Чей?», но тут части головоломки наконец-то начали складываться в нужном порядке.

Приказать мог только один человек. Тот, кого лорд Кер-Кален лично наделил такими полномочиями. Конечно, это было несколько несвоевременно, неожиданно и, наверное, излишне легкомысленно, но…

— Он отдавал себе отчет в том, что делает?

— Он — комендант.

Слово резануло слух. Не потому, что выглядело неуместным, а совсем наоборот. Если Айзе, относившаяся к капризу брата, мягко говоря, скептически, назвала должность, а не употребила для уточнения вопроса пару-тройку уничижительных эпитетов, значит, что-то произошло. Между и вообще.

— Так отдавал или нет?

— Полагаю, вполне.

И снова слишком осторожно! Почему? С чего вдруг? Так обычно говорят о действиях того, кого не положено обсуждать. Не по рангу.

— Надеюсь, вы все ему объяснили прежде, чем приказ был отдан?

А, отвела-таки взгляд. На мгновение, но попалась.

— Адъютант?

— Информация была предоставлена.

— В полном объеме?

— В необходимом и достаточном.

Конечно, она не обязана любить странную игрушку своего брата. Вольна испытывать любые чувства по этому поводу. Но умышленно вредить? Нет, только не Айзе.

— Адъютант, вы сделали опасное заявление. Если будет установлено обратное вашим словам…

— Я понимаю всю степень ответственности.

Уверена в себе, а это значит многое. Слишком многое, чтобы успокоиться.

— Айзе, он не мог быть готов.

— Позволь мне судить. Хотя бы на этот раз.

Она права. Как бы мало ни прошло времени, все оно прошло в их общем пространстве, замкнутом и сконцентрированном.

— Ты же хотел научить его командовать?

Этому не учат. Особенно того, кто уже умеет принимать на себя груз решений. Требовалось лишь очертить границы и расставить приоритеты. Но Айден планировал заняться этим намного позже, когда новое окружение станет для Тааса хоть немного понятнее и привычнее. И, честно говоря, собирался ограничить полномочия последнего куда более скромными пределами.

— Он справился.

Да, несомненно. Подтверждение находится прямо перед глазами. Если бы не один нюанс.

— Насколько я помню, база не укомплектована персоналом в должной мере?

— Так точно.

— Даже для обслуживания модуля, верно?

— Так точно.

— И если вы смогли его запустить, это означает, что база…

— В настоящее время не функционирует.

Айден сощурился, и это было не самым удачным внешним выражением обуревающих его чувств, скорее наоборот, потому что внутри у лорда Кер-Кален все дребезжало и сталкивалось.

Объяснений поступку Тааса может найтись много, от вызывающих гордость до клеймящих позором, но где-то среди них есть еще одно, очень неприятное. И очень опасное.

Он мог искренне считать, что бесполезен. Что его существование — ничтожно, а потому нет ни риска, ни страха, только отчаянное желание коснуться чего-то важного и стоящего.

Айден сам никогда не испытывал ничего подобного, но несколько раз наблюдал, как такие нелепые заблуждения гнут, ломают и калечат людей, на самом деле заслуживающих уважения, но не получивших его в нужное время и в нужном месте. Казалось бы, что значит день, час, даже минута опоздания? А ведь иногда одного мига хватает, чтобы мир рухнул.