Алина Бутяева - Дорога домой

Я заплакала и убежала, а на следующий день заболели все, кто был у неё дома. Болезнь обошла только нас с отцом и старосту, тогда люди стали коситься на меня и прятаться за воротами, как только увидят, будто бы мой взгляд убьет их на месте. Через неделю некуда было девать трупы, староста недосчитался половины деревни.

Я шла к колодцу, когда толпа обезумевших от горя односельчан, начали гнаться за мной и кричать: "Ведьма! Сдохни! Сожжём её и зараза исчезнет, давно пора". Едва успела добежать до дома, но они сломали двери, убили отца - просто забили его голыми руками, а меня потащили к дому старосты. Там спешно натащили хвороста, привязали меня к столбу, но им помешал всё тот же староста, у него только что умерла жена, но сам так и не заразился. Помню, тогда он сказал:

-Вы вините эту девочку, но и у меня умерла жена. Теперь меня терзают сомнения, ещё вчера я бы не дал вам устроить всё это, но всё же не станем сжигать, мы изгоним её из деревни в лес. Так нас боги и рассудят, выживет, значит, не виновата, а помрёт так тому и быть.

Он срезал мои верёвки и помог слезть с вязанок хвороста, шепнув тайком на ухо: "Уходи дитя, эти безумцы совсем потонули в своём горе, беги к леснику".

Жила у лесника три дня, а затем ушла, некоторое время бродяжничала, потом меня приняли в Скит. Там я прожила около десяти лет.

-Это как монастырь?

-Не совсем, туда берут всех у кого есть дар и дают возможность учиться магии. Там обширная библиотека, но взамен знаний ты работаешь на благо Скита. Старшему наставнику Скита платили, чтобы мы упокоили кладбище, перебили упырей, вылечили кого-нибудь. В общем, работы простым обитателям заведения всегда хватало, а одно время у местной знати появилась мода на подвиги. Платили нам за то, чтоб поприсутствовать на облаве на гнездо упырей или поглядеть на отлов вурдалака, а потом про него сочинялась баллада о том, как благородный рыцарь в одиночку совершил подвиг. Нас кидали в самые жуткие места как кусок мяса, недоученные, без надежды на подмогу. Всем кто смог выжить в течение пяти лет давался выбор - посвятить дальнейшее обучение лекарству или продолжить быть охотником. Самое смешное, что желающих стать лекарем было мало. Все так привыкли к риску, что оставались охотниками, потому что больше не могли без сладкого предчувствия опасности. Я же сделала выбор в пользу лекарства, и отучившись ещё пять лет, стала приносить Скиту хорошую прибыль. Оставаться там и дальше в мои планы не входило и я ушла, но меня догнали на границе со Срединной землёй. Там бы я и умерла, если бы не Оленика, она меня выходила, став мне матерью. Прожила у неё три года и пошла искать счастья в дороге.

-Слушай, это всё очень печально, но как это связано с Солрейком?

-Да так, безродная магичка-лекарка не пара правителю.

Похоже у демонов отличный слух.

-Для псигол совершенно нет разницы, сколько у человека денег и какого он происхождения. Правитель может взять в жёны любую понравившуюся ему девушку абсолютно любой расы и положения в обществе. Чтобы отметить ту, что избрана в будущем стать женой правителя, повелитель дарит ей свой охранный камень. Обычно это топаз или изумруд, лично тебе достался изумруд. У него помимо своего прямого назначения есть ещё одна немаловажная функция - он показывает своему носителю, что собеседник лжёт, а если твой жених изменит тебе до свадьбы, то твой изумруд треснет.

-Нель, с тобой всё в порядке?- вид у неё был на грани полного офигиоза, она только тихонько сжала в кулак подарок Рея.

- Грек, кажется, у демонов очень длинные уши.

Принц же бессовестно расхохотался, глядя на изменившуюся в лице магичку.

-А я считаю, что Рей молодец, всё сделал чисто, теперь-то он её вроде как застолбил.

-Да не у тебя ли он научился? Ты мне саи подарил, он Нель украшение преподнес, да вы просто-напросто банда аферистов-захватчиков. Применяете к беззащитным девушкам рейдерский захват.

Грек тихо ржал над моим негодованием.

-Понятия не имею, что это за приём и в каком боевом искусстве он применяется, но вот про саи ты хорошо напомнила, давай сюда.

Я протянула ему перевязь, демон вытащил клинок, затем у него в руке засияло пламя. Мне показалось, что я чувствую жар как от кузнечного горна. Грек просто слегка вытянул клинок двумя пальцами как будто тот был не из стали, а из пластилина, затем приложил запястье к одному из символов. Меч зашипел и на том месте руна сменилась другой, потом он приложил клинок к губам и передал мне. Меч был тёплым, тоже самое проделал со вторым.

-И что означает эта руна?

-Наречённая.

-А к губам зачем подносишь?

-Остужаю. Поверь, раскалённая сталь не самым лучшим образом скажется на таких нежных ручках как твои.

Улыбнулась, а в душе кольнула боль, он нравится мне всё больше и больше. Мне нравится его улыбка, слегка нахальная, но от этого ещё более нежная. Нравится, как он на меня смотрит, нравится, что он беспокоится обо мне. Рядом с ним спокойно, я чувствую себя в безопасности и хочу быть с ним, но мне нужно вернуться в свой мир, в мир без магии и Грекхена. Не хочу об этом думать, слишком тяжело мне даются эти мысли.

Я достала дневник Валентии и через полчаса смогла приноровиться читать на ходу. Коняшка, которую выбрал мне мой женишок, шла гораздо более плавно, чем моя покойная Искорка. Бедная животинка, если есть лошадиный рай, то пусть она попадёт туда. Я была не самой хорошей хозяйкой, а она мне всё равно сослужила добрую службу. Буду изучать наставления бабули, там полно всяких советов и по контролю силы, и заклятий всяких полно. Кстати, по поводу контроля силы, это у нас семейная проблема. Дело в том, что силы этой слишком много и она просто вырывается из-под контроля. Сейчас на мне заклятье, ограничивающее выброс силы, но не могу же я его вечно носить, нужно учиться жить со своими возможностями без чужой помощи.

Мы ехали до обеда, потом сделали остановку в небольшом селении. Местные жители, кажется, не в первый раз видели Грекхена, поэтому с радостью приглашали нас переждать жару у себя дома.

Мы приняли предложение одной ветхой старушки, выпили местного кваса, заплатили ей три медяка и отправились дальше в путь. Так мы и ехали, перебираясь от одного селения к другому. Прошло несколько дней, я их не считала, один день был похож на другой и изнывающая жара способствовала этому. И вот мы, наконец, добрались до Тирса. Это был довольно большой город с большой ярмарочной площадью, высокими трехэтажными домами, кучей лавочек и на удивление довольно чистый. В отличие от Моргании, здесь никто не выливал помои и ночные горшки на дорогу, на окнах выставлены цветы в больших вазонах, пахнет свежим хлебом. Город был опрятным, но не блистал роскошью. Памятуя о довольно плачевном положении дел в теперь уже моём государстве, я сразу возлюбила здешнего градоправителя. Нечего на роскошества деньги тратить, лучше облегчить горожанам жизнь в Пустынных землях и порядок на улицах. Кажется, здесь было всё для обычной жизни среднестатистического гражданина Пустынных земель. Только людей на улицах мало, в обеденное время здесь было нечто вроде сиесты.