Екатерина Тимохова - Сафари во времени

К запаху мы уже притерпелись, так что все было не так ужасно. Алексей, Томми и Вадим заняли наблюдательные пункты около дыр в стенах, пытаясь разглядеть, что творится в лагере пиратов. Ничего особенного это не дало – был виден лишь буш и пара охранников с ружьями, которые никак не реагировали на наши призывы. Неподалеку была расчищена зона для костра, в котле тушилось мясо, донося до нас умопомрачительные запахи. Такавири тоже не было видно, несмотря на планы Быка сделать его нашим тюремщиком.

Ничего не добившись, мы решили отдохнуть. Уже почти стемнело, там, на свободе, завели свою ночную песнь цикады. Обессиленные, все сели на пол и привалились к стенам нашего вынужденного укрытия, пытаясь задремать. По песку, который заменял пол, шурша, ползали многочисленные жуки и таракашки. Я кинула взгляд на подругу, в сумрачном свете мне был виден ее силуэт. Как раз в этот момент она дернула ногой, сбрасывая насекомое, и обреченно зажмурилась. Мне стало жаль ее. Ведь Катрина настоящая городская девушка. Все эти джунгли, опасности и приключения не для нее. Если мы выберемся из этой передряги, не думаю, что она когда-либо высунет нос даже за пределы Москвы.

Подруга нежно положила голову на здоровое плечо Романа и прижалась к нему. Тот обнял ее и чмокнул в макушку. Я села рядом между Вадимом и Алексеем, воспользовавшись грубо сколоченными досками как опорой. Закрыла глаза и задремала.

Разбудил меня какой-то неестественный хохот. Резко вскочив, словно от толчка, я в ужасе уставилась вперед, но ничего не увидела. На миг я подумала, что ослепла, но потом поняла, что в сарае, где нас держали, было очень темно, а "за окном" царила ночь. Справа послышался шорох – Пешехонов нашел мою руку в темноте и успокаивающе сжал ее.

– Не бойся, – прошептал он. – Это гиены.

Я сжала его руку в ответ. Наверно, он почувствовал мой страх, потому что все так же шепотом продолжил:

– Знаешь, все это мне напомнило один бородатый анекдот… пошли как-то двое друзей в поход в лес… лежат ночью, любуются звездами…

Мне уже стало смешно, и я захихикала.

– Мы тут как на ладони, – вдруг громко слева произнес Вадим. – Нужно бежать, пока ночь. Тут всего двое охранников, мы сможем их одолеть!

– Да ты с ума сошел, – возразил ему Томми. Было ощущение, что я одна спала, а остальные бодрствовали. – Даже если мы выберемся из сарая, идти по ночному бушу – это самоубийство.

– Не хочется быть сожранной гиеной, – поежилась я.

– Гиены считаются падальщиками, – ответил Том. – Но могут и на человека напасть, если голодны. Бывают даже случаи, когда львы подбирают добычу за ними, а не наоборот. Сейчас их наверняка привлек запах мяса.

– Может, они слопают наших охранников? – с надеждой предположил Алексей.

Снаружи послышались выстрелы, скулеж гиен и торопливый топот. Человек разумный, умеющий добывать огонь и стрелять из палки, вновь доминировал над неразумными животными.

– Ребята, – раздался испуганный голос Катрины, – Роман весь горит!

– У него могло начаться воспаление, – озабоченным тоном произнес Томми. – Нужно осмотреть рану.

– Тьма такая, хоть глаз выколи! – подруга была в отчаянии. – Я ничего не вижу!

– Я же говорю, нужно попытаться убежать, пока не поздно! – гнул свое Вадим.

– Можно попытаться поднять суматоху, – предложил Алексей. – Нам нужны хоть какие-то медикаменты. Раз поднялась температура, значит, началось заражение.

– Да они нас всех со злости пристрелят ночью! Говорю же, надо выломать пару досок и бежать, пока они дрыхнут.

– Ты в этом так уверен? Бык пригрозил им смертной казнью в случае нашего побега. Не думаю, что они такие дураки, чтобы просто лечь спать. Наверняка, затаились неподалеку.

– Повторяю, соваться в буш ночью нет смысла. До рассвета остался какой-то час, – сказал Том. – Мы увидим, что с раной Романа и решим, что делать. Я уверен, нас не будут держать тут до бесконечности.

Я была с ним согласна. Человеческий глаз ничего не увидит в темное время суток – это время животных и суровой охоты. Вдалеке раздался раскатистый львиный рык, но не пробуждая, как было обещано Томом, а заставляя оцепенеть от страха. Львиный голос заставил нас почувствовать первобытный ужас, представить огромного хищника, вышедшего на охоту в тени своей сообщницы ночи. Даже Вадим умолк, не решаясь больше подбивать нас на неразумные подвиги.

Том во всем оказался прав. Когда начало светать, он осмотрел плечо раненого и покачал головой. Багровый синяк расплылся вокруг пулевого отверстия, которое покрылось белесой коркой. При малейшем движении рана вскрывалась, и оттуда начинали сочиться кровь и сукровица. Искандерова ощутимо знобило, хотя уже становилось душно. Несмотря на ранние часы, в буш уже просочилась жара, характерная для этого периода года.

Почти сразу же в лагере началось движение. Сквозь дыры мы смогли увидеть, как к костру выходит Бык, за ним Такавири, а следом вели Бориса и Ольгу… под дулом револьвера.

– Это вообще обязательно? – недовольно спросил Борис, указывая на оружие и передавая здоровяку сумку, которую нес. – Вот твои деньги.

– Меры предосторожности, – мерзко улыбнулся Бык. Он расстегнул сумку, тщательно изучил содержимое. Кивнул своим подельникам, и один из них отдал пистолет женщине.

Они вместе подошли к нашему сараю. Звякнул замок, и дверь открылась. Ольга вошла первой. Мы посмотрели на нее как на спасительницу. И как же велико было наше изумление, когда она произнесла:

– Эмилия, поднимайся, ты идешь с нами.

– Эмилия? Но почему только она? – Алексей заподозрил неладное и встал, закрывая меня собой.

– Потому что нам нужна только она, – сказала хрупкая Ольга и наставила свое оружие на Пешехонова.

Долина Инферин – Кения, 1858 год

Большой Дом был построен на высоком холме между двух огромных каменных глыб. Он как будто возвышался над Долиной, указывая на то, что здесь живет главный человек народа Инферин – король. Это было самое большое здание во всей деревне, и состояло оно из нескольких этажей. Прямо из-под каменных плит, образующих основание дворца, фонтанами били источники чистой прохладной воды, искрящейся на солнце. Струи каскадами с грохотом обрушивались вниз в глубокий ров, отделяющий дворец от другой части Долины.

Дом короля, словно чудесный сад, был украшен множеством разных растений. Густые заросли плюща сплошь обвивали строение из камня. Дикие цветы, поляной растущие у входа, издавали дивный аромат.

Прямо под окнами с широким балконом расположилась просторная каменная площадь, в центре которой на постаменте стоял высокий Золотой Обелиск. Пиком своим он тянулся в чистое голубое небо, а над ним большим тяжелым шаром светилось и издавало тепло ненастоящее солнце. Вокруг него в хаотичном порядке, будто на невидимых нитях, повисли эллипсовидные и круглые земли.