Марина Александрова - Смерть Несущая

— Я клянусь тебе Владыка, — четко проговорил страж.

Женщина кивнула и ещё раз улыбнулась.

— Спасибо тебе, мой друг. Я не забуду тебя даже там, где память уходит с каждым последним вздохом, — Женщина перевела взгляд на девочку, и улыбка её стала ещё шире. — Я нарекаю тебя 'Смерть несущей', Майэ'раами, наследницей трона Кайруса. Настанет тот день, когда с твоим приходом придёт и Солнце с Луной на одном небосводе, чтобы почтить истинного правителя Грани. Я обрезаю твою пуповину вместе с жизнью моей, дарую тебе силу наследия всего рода и надежду, что придёт с твоим правлением.

Серебряный серп охватило голубое сияние. Женщина перехватила оружие поудобнее и одним точным движением отсекла пуповину младенца. Лива тяжело вздохнула, сил почти не было, но нужно было продолжать, времени остаётся всё меньше и меньше. Свободной рукой женщина провела в воздухе, будто пытаясь что-то нащупать, ощутить. Её тонкие пальцы резко сомкнулись, и в них оказалась тончайшая голубая нить.

— Отдаю тебе, дочь моя, силу с обрезанной нитью, право и наследие рода. Прими мой дар, да будет так.

Прежде чем страж сумел перехватить руку женщины, серп, занесённый ею, уже оборвал жизнь, той, кто была всем не только для него, но и для целого государства. 'Прощай моя Владыка, моя госпожа, мой друг'.

Обрезанная нить в руке Ливы зашевелилась и, словно маленькая змейка, извиваясь, устремилась к тельцу ребёнка, соединяясь с его серебряной нитью. Ритуал был завершён.

Жара стояла уже вторую неделю, неслыханная роскошь для обычно дождливого края на севере Ирэми. Откуда-то появившиеся, будто в одночасье, бабочки без устали опыляли совсем недавно распустившиеся цветы. Народ точно так же повылезал из своих избушек, чтоб хоть немного насладиться первым и, наверное, последним солнышком в этом году. Кто-то бесцельно околачивался около соседских участков, пытаясь завести пустой и от этого ещё более приятный разговор: о погоде; урожае; о том, кто с кем подрался на прошлой неделе, а в особенности из-за чего; кто и что про кого сказал, и как сам рассказчик ненавидит сплетников. Эх, была б его воля он бы их всех…

Другие же старались как можно вежливее отделаться от таких визитёров и заняться собственными делами по хозяйству, пока не закончилось их маленькое короткое лето. Ребятня целый день слонялась на улице. Особенное скопление было у озера. Хоть вода и не успевала хорошенько прогреться за столь короткий срок, но это мало кого останавливало от удовольствия разбежаться с берега и с воплями радости плюхнуться в ледяную воду. Ведь лето скоро закончится, и не отпросишься так просто у мамки от домашних дел!

Северное лето было настолько коротко и настолько редко выдавалось таким жарким, что, когда приходила подобная пора, то почиталась, словно сама Великая Богиня сходила с небес прямо во двор к местному старосте. Детям разрешалось не работать всё это время, взрослые организовывали всеобщее гуляние каждый седьмой день недели. И всем до единого жителям следовало проводить это время так, как им нравится. Естественно, что большинству 'нравилось' навести порядок в своих огородах и попытаться вырастить, что-нибудь морозоустойчивое, чем впоследствии кормить семью или выгодно продать в ближайшем городке. Деревня продолжала существовать лишь благодаря огромному озеру Ома, ведь улов там был всегда, а значит, было, что продать или обменять на продукты у соседей.

Пограничье было одним из красивейших мест Ирэми. Словно в полукольце снежных гор с одной стороны и огромного горного озера с другой. Когда солнце уходило за горизонт, то казалось, не видно, где кончается небо, а где начинается гладь великого хрустального озера севера.

Изба местного кузнеца находилась аккурат в самом центре деревеньки. Ничем в общем-то не примечательное строение, грубый сруб из толстых брёвен, небольшой огородик перед домиком и покосившаяся оградка. Единственное, что отличало это милое творение местного зодчества, так это размер…. А он был внушительный! Сразу становилось понятно, что тут проживает семья … ммм … внушительных размеров по местным меркам, конечно!

Нима, средних лет женщина, давно потерявшая метку, что называется талией, и разменявшая пятый десяток лет, была главой сего строения. Именно она давно переборола грозу местного населения, а по совместительству кузнеца и собственного мужа. Нима была матерью шестерых детей, которые, по всей видимости, пошли в отца, так как деревня уже давно замирала в ужасе, как только вся 'гвардия' высовывала нос из-за ворот. Единственным авторитетом для всех членов семьи была Она, женщина с большой буквы, Нимария Арелли. Пятеро сыновей и младшая дочь. Все практически погодки, кроме младших двух. Эти двое были двойняшки. Мальчик, кареглазый с каштановыми волосами и смуглой кожей, Ким и совершенная противоположность брату девочка. Худенькая, словно тростинка, бледная, с бездонным омутом серо-голубых, окружённых черной поволокой ресниц, глаз. Волосы снежного цвета и алые губки, как у куколки. Мара разительно отличалась от всех жителей пограничной деревушки, не говоря уже о членах собственной семьи.

Большая часть человеческого населения Ирэми была со смуглой кожей и тёмным цветом волос. От чего непохожесть девочки была ещё более разительной. Но как всегда находчивая и решительная Нима, взяла все слухи о непохожести дочери на ирэмийку под свой контроль. И вот уже двенадцать лет прошло с рождения двойняшек, как ни один житель Пограничья не смел сказать даже слова о внешности девочки вслух. На остальное запрет не распространялся…

Солнце стояло в зените, когда грузная Нима, скрипя половицей, вышла на крыльцо собственного дома и словно набат, что есть мочи заголосила:

— Мара! Ким! — ответа не последовало. — Мара! Ким! Где вас леший носит, — уже скорее для себя пробормотала женщина.

— Шо, опять убёгли куды? — поинтересовался проходящий мимо, поддатого вида, мужичок.

— Угу, — невнятно вздохнула женщина, — С самого утра где-то бродят, — растеряно хмыкнула она.

— Так понятно ж дело, лето, — сказал с видом мудреца мужик и проследовал дальше.

— Я им дам лето…, - прошипела Нима и вернулась обратно в избу.

— Ким, ну, сколько можно, а?! — не выдержала я. — Может, мы вообще не в ту сторону идём? — уже три часа плетёмся в гору! Все ноги стёрли и никакой избушки и в помине не видать! Да и зачем какому-то целителю из Школы Магов тут останавливаться, тем более жить! Если только он не сумасшедший какой, чтобы покинуть столицу ради нашего забытого Богиней уголка. Ну, разве ему что докажешь?! Услышал от какого-то мальчишки, что сам выпускник Школы к нам пожаловал или один из Магистров, так ведь теперь до самой вершины горы будет лезть, пока не убедится, что тут никого нет!