Дмитрий Видинеев - Предел. Дети палача

Невея подошла к медведю, присела на корточки и осторожно коснулась пальцами когтя на задней лапе. Зверь задрожал, черная жижа в ужасающих ранах начала пузыриться, из пасти вырвался визг. Язык бешено метался, как выброшенный на берег угорь. Глаза выпучились и с мерзким звуком лопнули. Медведь дернулся еще несколько раз и затих.

Волки, которые начали снова нервничать, успокоились. Севера все это время стоявшая с затаенным дыханием, облегченно выдохнула. Невея выпрямилась и отошла от медведя. Она чувствовала себя изможденной, ей очень хотелось пить.

Девочка осмотрела стаю и увидела его — волка с белой полосой шерсти на лбу, вожака. Они встретились взглядами и долго смотрели друг другу в глаза. Наконец, Невея произнесла:

— Мне жаль, что погибли твои собратья и… — она замолчала, собираясь с мыслями. — Я никогда не забуду, что ты сделал! Все вы сделали!

Волк развернулся и неторопливо начал пробираться сквозь стаю, прочь со двора. Он больше не чувствовал здесь угрозы. Девочка была в безопасности, по крайней мере — пока. Только что он стал свидетелем того, как частицы Страшного человека растворилась в воздухе и это сделала девочка. Вожак чувствовал удовлетворение с примесью тоски. Стая одержала победу, но далась она дорогой ценой.

Невея смотрела вслед уходящему вожаку. Волки, один за другим, начали покидать место схватки. Севера расслабилась, вложила меч в ножны и вышла на крыльцо. Дарния подумала, что ни она, ни Невея больше не войдут в этот проклятый, воняющий гнилью дом. За ее спиной в темной гостиной тоскливо завывал ветер в холодном очаге. Севера поморщилась, развернулась и резко закрыла дверь, прекратив доступ этому печальному звуку. Она спустилась с крыльца, подошла к подруге и положила руку ей на плечо. Стая исчезла в сумерках. Лишь несколько волков остались сидеть возле погибших сородичей.

Фарамор с Блэссом стояли на холме и смотрели на окруженную фермами и огородами деревню. Несколько домов было охвачено огнем. Сильный ветер закручивал темный дым в вихри. Вокруг одной из ферм валялась пара дюжин дохлых коров. Возле фруктового сада, справа от поселения бегала мелкая собачонка и надсадно лаяла. Справа находился обнесенный невысокой каменной стеной двухэтажный особняк. Рядом с воротами в ограде стояли пять человек в черных плащах.

На улицах деревни шла битва. Не меньше двух сотен мертвецов и ворхов дрались с людьми, среди которых было немало солдат в доспехах. До Фарамора и Блэсса доносились крики и лязг оружия.

Из-за дома на окраине деревни выскочила женщина и помчалась в сторону фруктового сада. Двое ворхов догнали ее возле самых деревьев, но не убили, не разорвали на части. Одна их тварей схватила женщину за волосы, другая — за руку и потащили обратно в деревню.

— Те люди, возле особняка, — сказал Блэсс, — это колдуны.

— Знаю, — Фарамор был немного озадачен из-за того что ворхи не растерзали женщину. Он перевел взгляд на людей в черных плащах. Одна фигура была маленькой, по пояс остальным четырем. — Думаю, они тоже чувствуют, что мы здесь. Похоже, среди них ребенок.

Из деревни, среди лязга и криков послышался треск обрушившейся от пожара крыши. Поднялась туча пепла, которая растворилась в клубах дыма.

— Это не ребенок, — подал голос Хитрец Хет. — Это некромант, причем очень сильный, — он повернул голову в сторону Блэсса и с презрением добавил: — Сильный… ни чета этому. Развелось же их!

Фарамор усмехнулся. Его забавляла такая откровенная неприязнь Хета к колдунам. А еще поражало спокойствие и терпение Блэсса, который никак не реагировал на колкости демона, делая вид, что того вовсе не существует. Вот и на этот раз некромант не отреагировал на выпад Хета. Блэсс прищурил глаза и сказал:

— Я знаю кто она.

— Она? — удивился Фарамор.

— Да, это женщина. Ее зовут Тангара Орис. Она колдунья. Я слышал, что ей больше трехсот лет.

Фарамор пожал плечами.

— Что же, думаю, нам пора познакомиться.

В деревне раздались женские крики. Мужской хриплый голос громко раздавал команды. Несколько ворхов ловко перепрыгивали с крыши на крышу. Фарамор и Блэсс спустились с холма и направились к особняку.

Фарамор подумал, что никогда еще не видел такого странного человека, как Тангара Орис. Ростом она была с ребенка. Ее лишенная волос голова походила на мраморный шар. Сквозь бледную кожу проступали серые вены и сосуды. В глубоко посаженных глазах горели холодные огоньки. На колдунье был надет черный кожаный плащ, опоясанный широким ремнем с круглой пряжкой. Из рукавов выглядывали узкие ладони с тонкими длинными пальцами.

Тангара смотрела на Фарамора с интересом, но не более, в отличие от своих четырех спутников, в чьих взглядах читалось восхищение с примесью страха.

— Я знала, что мы встретимся, — произнесла колдунья. Ее голос звучал четко, выразительно, с легкой хрипотцой.

— Знала? — Фарамор удивленно вскинул брови. — Ты можешь видеть будущее?

— Нет-нет, я не провидица. Мне не дано видеть грядущее, но я чувствую, когда в моей жизни должно произойти что-то значимое. Семь дней назад у всех чернокнижников случилось видение. Да, юноша, мы знаем, кто ты. Знаем о Темной Искре и знаем, что нам надо делать, — не отрывая взгляда от Фарамора, она вытянула руку и указала костлявым пальцем на деревню. — За семь дней мы подняли несколько кладбищ и напали на три деревни.

— Только что я видел, как два ворха догнали женщину. Почему они ее не убили? — спросил Фарамор.

— А откуда по твоему ворхи берутся? Я обладаю достаточной силой, чтобы превращать людей в этих тварей.

— Там в деревне солдаты, — сказал Блэсс.

— Да, небольшой отряд, — произнес один из некромантов, который стоял рядом с Тангарой. — Человек двадцать. Мы не знали, что они находятся в деревне.

Фарамор сбросил с плеча походный мешок и вынул с перевязи топор.

— Блэсс, останься здесь, — сказал он. — А мы с Хетом прогуляемся в деревню.

— Стоит ли тебе рисковать? — спросила Тангара. В глазах некромантов появилось беспокойство.

Фарамор усмехнулся.

— Я не откажу себе в таком удовольствии, — он расправил плечи и пошел в сторону деревни. С каждым шагом в нем усиливался гнев, словно это чувство только и ждало повода, чтобы завладеть сознанием.

— Вселись в какого-нибудь сильного солдата, — велел Фарамор демону.

— Будешь еще меня учить! — возмутился Хет.

Фарамор вошел в деревню. На улице в пыли валялись разрубленные гнилые тела мертвецов. Отсеченные, с пустыми глазницами головы. Возле дома лежал ворх со вспоротым животом, круглые глаза твари были затянуты мутной пеленой. Фарамор отметил, что солдаты свое дело знали хорошо. Впрочем, среди гнилой плоти он видел и немало людей, которые еще совсем недавно наслаждались жизнью.