Вера Петрук - Слепой

- Мы запрем наши уста и не причиним хлопот ни вам, ни Управителю, да не иссякнет лучезарный свет его! - голос слуги стал слаще меда. - Всех благ, добрые люди. Да будут боги вами довольны!

Даже когда они вышли на улицу, и Майнор уселся в паланкин, который несли два крепких нарзида, Арлинг не мог справиться с удивлением. Управляющий, оказывается, умел быть вежлив.

- В здравии ли господин Сейфуллах? - у Регарди на языке вертелись тысячи вопросов, но он выбрал самый главный, решив, что проигнорировать его будет трудно.

- В здравии, - сухо ответил Майнор, обмахиваясь веером. Похоже, мероприятие по освобождению халруджи его сильно утомляло.

- Что с городом? Нас захватили?

- Нет.

- Но ведь Балидет был осажден.

- Был.

- А сейчас?

- Сейчас нет.

Регарди захотелось скинуть напыщенного кучеяра на землю, но он заставил себя успокоиться. Терпение - вот, чего ему всегда не хватало.

- Как я оказался в тюрьме?

На этот раз Майнор не стал утруждать себя ответом и прикрикнул на носильщиков, чтобы они поторапливались.

Решив, что от слуги больше ничего не добиться, Арлинг сосредоточился на окружающем мире.

А в мире было неспокойно. Узкие улочки города со стройными кипарисами и приземистыми домами остались прежними, но в воздухе витало едва заметное напряжение, которое усиливалось по мере того, как они приближались к центру.

Багряная Аллея проходила через весь Балидет, пересекая его с Востока на Запад, и была так стара, что многие считали ее частью древнего города, на останках которого была возведена крепость. Улицы разбегались от нее, словно сетка мелких кровеносных сосудов от главной артерии. Свое название Аллея частично получила из-за красного цвета камней, которыми была выложена главная дорога, но старики рассказывали, что Багряной называли древнюю династию, правившую в Балидете задолго до прихода кучеяров.

По обеим сторонам центральной улицы текла проточная вода из реки Мианэ, где стирали белье, купали лошадей и скот, а также совершали ритуальные омовения. Затейливое журчание звучало так мирно, что халруджи не мог поверить, что город захвачен. Водой заведовали начальники воды, которую за годовую плату отпускали ее каждому дому. Они, в свою очередь, подчинялись жрецам Семерицы, богине воды и всего живого. Жрецы также следили за чистотой фонтанов, которых в Балидете было великое множество.

Если в других городах нечистоты выплескивали прямо на улицу, под палящие лучи солнца, в Жемчужине Мианэ исправно работали очистные сооружения, построенные Гильдией полвека назад. Но особой гордостью горожан были придомовые бассейны, чьи размеры указывали на статус и финансовое положение семьи.

Арлингу часто описывали красоту городских зданий, чьи облицовка и конструкция были выполнены из водонепроницаемого сланца и твердого песчаника всех цветов радуги. Кучеяры твердо верили, что только из камня можно построить изящное и долговечное сооружение. Почти все дома окружали сады, которые считались общественным достоянием. Любой прохожий мог зайти в них и насладится тенистой прохладой.

Впервые попав в Балидет, Регарди был поражен обилием растительного мира, одно существование которого ставилось под угрозу в царстве безжалостного пустынного солнца. Тополя, кипарисы, сосны, шелковицы, акации, гранатовые деревья, смоквы, абрикосы, сливы, персики, виноградники всех сортов - казалось, что балидетцы создавали в своих садах уголки рая, отгораживая их от грешного мира клумбами со священными гиацинтами. В начале лета Балидет утопал в благоухании роз, а осенью грезил одуряющими ароматами хризантем.

Шагая по мягкому камню Аллеи, Арлинг подумал, что только сумасшедший мог осмелиться захватить этот город. Балидет был последней крепостью Сикелии на пути к южным странам, с которыми на протяжении столетий велась активная торговля пряностями и шелком. А так как единственная дорога к царству Шибана тоже проходила через город, Император должен был отправить сюда не только регулярное войско, но и знаменитую Армию Жестоких, если не хотел навсегда потерять стратегически важный пункт территории и крупный источник пополнения государственного бюджета.

Арлинг впервые почувствовал драганов, когда они подошли к центральной площади, недалеко от которой располагался особняк Аджухамов. Среди пряных ароматов специй и фруктов, чистых дерзких нот городских фонтанов и дурманящего запаха апельсиновых деревьев слабо ощущалось присутствие не-балидетцев, которые столь гармонично вписались в городскую жизнь, что были едва заметны. Казалось, чужаки просто гуляли по городу, осматривая достопримечательности и наслаждаясь отдыхом после тяжелого перехода по пустыне. Никто не грабил храмы, не разорял дома и не уничтожал памятники. Горожане тоже вели себя тихо, словно под стенами Балидета никогда и не стояла ощетинившаяся осадными башнями армия захватчиков.

Однако проходя мимо драганов, Майнор приказал нарзидам ускорить шаг.

Регарди прислушался. Тревога, которую он почувствовал при выходе из тюрьмы, искусно пряталась под маской безмятежности. Скрытая нервозность в словах, чуть убыстренные движения и торопливость прохожих подсказывали, что в городе произошла трагедия. Все играли в чью-то игру, старательно обманывая друг друга. Незаметный в повседневных буднях страх поселился на крепостных стенах, в узких извилистых улочках, в мраморных храмах с белыми и черными святилищами, и даже во Дворце Гильдии, откуда доносилась непривычная тишина.

С особняком Аджухамов тоже было не все в порядке. Роскошное, облицованное керамической плиткой трехэтажное здание с витражами в окнах и родовым флагом на куполе источало тревогу и напряжение. Едва они вошли во двор, дежурный страж поспешил плотно затворить ворота, словно за ними гнались пайрики. Их никто не встречал. Майнор сразу исчез в доме, будто одно присутствие халруджи было ему неприятно, за ним разбежались и нарзиды-носильщики. Когда десять месяцев назад Арлинг покидал этот дом, он был похож на муравейник, который разворошили палкой. Тогда двери не закрывались от бесконечного потока просителей, купцов, чиновников и друзей, а во дворе постоянно сновали слуги, нарзиды, охрана и разнорабочие, старающиеся поспеть во всем и не упустить ничего. Насколько кипучая жизнь особняка Аджухамов оглушала раньше, настолько дом удивлял своим спокойствием и безразличием теперь.

Постояв во дворе и послушав звуки, доносящиеся из здания, Арлинг отправился искать Сейфуллаха. Несколько слуг, которых он встретил в коридорах, поспешно скрылись при его появлении. Впрочем, оно было к лучшему. Регарди не был готов отвечать на расспросы, не зная, что пропустил, пока был в тюрьме.