Вера Петрук - Слепой

Регарди позволил себе выдохнуть и приземлился на балкон, балансируя на перилах. Охота на Хамну началась. Повязка, которая обычно закрывала глаза, была спущена на губы и нос, защищая лицо от любопытных взглядов. Черные свободные штаны, широкий пояс, мягкие облегающие стопу тапочки и сабля за спиной на перевязи довершали облик ночного хищника. Обнаженные грудь и спину он испачкал сажей, но про белые стены дома Пиров не подумал и теперь выделялся грязным пятном на белизне алебастра, мерцающего в полумраке.

Арлинг знал, что на втором этаже был только один балкон - в покоях Альмас. Хамна, как личная служанка юной госпожи, должна была иметь с ней смежные комнаты, поэтому Регарди предположил, что следующее за балконом окно и есть комната наемницы. Вероятность ошибки была велика, но окно оказалось открытым, и Арлинг осторожно забрался внутрь. Еще снаружи он понял, что в помещение пусто. В доме вообще стояла могильная тишина, которую нарушал лишь храп, раздающийся с первого этажа.

Запах своей крови он учуял сразу. Комнатка оказалась небольшой, и халруджи пересек ее в несколько шагов. После недолгих поисков, он нашел то, что искал - одежду наемницы, наскоро спрятанную под тахту, единственный предмет мебели, не считая сундука. Сравнение с собственной комнатой в доме Аджухама ему не понравилось. Помещения были на удивление похожи. Неужели он казался такой же безликой тварью, как и эта наемница? Впрочем, Регарди было наплевать.

"Нужно быть осторожней", - напомнил он себе, и, замерев у тахты, тщательно прислушался. Если Хамна оставила одежду здесь, она могла мыться или быть в покоях у хозяйки. Арлинг приложил ухо к стене и с облегчением вздохнул. В комнате Альмас слышались приглушенные голоса, и второй принадлежал Хамне. Оставалось не спугнуть удачу. Он должен застигнуть наемницу врасплох, и у него не было права на ошибку.

Пройдясь по комнате в поисках лучшего места для засады, Арлинг снова остановился у тахты. Одежду Хамны лучше было не трогать, но любопытство взяло свое. Погрузив пальцы в ткань, он осторожно ощупал каждый предмет. Штаны, рубаха и головной платок особого интереса не представляли. Они по-прежнему пахли садовой пыльцой, его кровью и потом хозяйки. Обезличенные и бесполезные вещи. Почему она бросила их здесь, не уничтожив? Беспечность? Или уверенность, что никто из других слуг не зайдет в комнату?

А вот пояс его порадовал. Пропустив ленту между пальцев, Арлинг сразу обнаружил символ, вышитый на ткани. Какое-то время он изучал его, стараясь не упускать из внимания голоса из соседней комнаты, но не мог припомнить ни одну сикелийскую школу с подобной символикой. Два человеческих профиля смотрели друг на друга - с открытыми глазами и плотно сжатыми губами. Слишком сложный знак, чтобы носить его на поясе ради украшения. Может, какие-то неизвестные ему боги? Например, из Шибана?

Так ничего и не вспомнив, Регарди сложил одежду на место, стараясь придать ей первоначальный вид. Оставался еще сундук. Присев рядом на корточки, он осторожно погладил крышку, уже зная, что она тщательно заперта. Сколько шансов найти в нем переписку с тем, кто заказал убийство Сейфуллаха? Никаких. Такие наемники, как Хамна, принимали заказы на словах.

Решив не тратить время на вскрытие сундука, Регарди занял позицию у двери, когда его осенила неожиданная догадка. Два человеческих лица на поясе были совершенно одинаковыми. Близнецы. От имана он слышал об одной школе с таким символом, но в ее существование давно никто не верил. Школа ятопайров-душителей, известных в народе, как етобары, пронесла свою дурную репутацию сквозь века. Неуловимые и безжалостные убийцы. Может, он все-таки ошибся?

Отыскав пояс, Арлинг внимательно ощупал знак. Плотная ткань цепляла пальцы, а узоры двух лиц упорно повторялись. Носы одного размера и формы, одинаковый изгиб губ, даже прически были похожи. Он не помнил, каких близнецов должен был обозначать знак етобаров, но этот был очень похож. А если Хамна притворялась? Прочитала о етобарах, восхитилась легендой и стала выдавать себя за одну из них? Ореол мистики, который сохранялся вокруг секты, должен был приманивать хороших клиентов, ведь конкуренция среди наемников в городе была высокой. И все-таки, чтобы выдавать себя за етобара, клиента нужно было в этом убедить. Вряд ли Сокран или кто другой, заказавший смерть Сейфуллаха, были настолько наивными, чтобы верить только словам.

А если никакого притворства нет? Заныли помятые ребра, и Арлинг сглотнул. Его уже давно так никто не лупил.

О етобарах он знал немного. В основном то, что передавалось в легендах и рассказывалось бродячими артистами на улицах. Мастера школы крали младенцев, из которых воспитывали настоящих чудовищ, которые не ведали боли и страха. Всю жизнь етобары тратили на совершенствование боевых навыков. Они жили среди обычных людей, ничем не выделяясь, и редко убивали по заказу, выбирая жертву по каким-то им одним известным принципам. Те, кто связывались с ними, были или сумасшедшими, или отчаянными людьми, которые пошли на крайний шаг. У заказчика никогда не было гарантий, что он не отправится вслед за жертвой. В одном можно было быть уверенным. Если етобар взялся за работу, он ее завершит. Иман говорил, что лучше сразиться со стаей диких зверей, чем перейти дорогу етобару.

Если догадки Арлинга были верны, то пытаться убить Хамну было неразумно. Впервые за многие годы его уверенность в своих силах пошатнулась. Легкий приступ паники был неожиданным, но халруджи удалось его подавить. Он ведь дрался с ней и даже остался в живых. У нее были отличные реакция и скорость, но ведь и ему удалось ее задеть, пусть и не до серьезных ранений. Может, слухи о могуществе етобаров были преувеличены?

Голоса внезапно оборвались, и Арлинг метнулся к двери, но через некоторое время они послышались вновь. На этот раз громче и четче. Альмас с Хамной вышли на балкон, и теперь ему было слышно почти каждое их слово.

- Ну и что ты о нем думаешь? - спросила Альмас, облокачиваясь на перила.

Рискуя быть замеченным, Регарди осторожно подкрался к окну, молясь, чтобы на подоконнике не осталось следов его ног. С балкона, где стояла Хамна, окно ее комнаты хорошо просматривалось.

- О Сейфуллахе? - переспросила служанка, наклоняясь вслед за госпожой. Арлинг мог поспорить, что если Альмас смотрела на звезды, то Хамна наверняка разглядывала темные кусты и дворовые дорожки - не притаился ли кто.

- Дура, о его слуге.

Регарди не нравилось, когда о нем говорили и насторожился. С чего бы это Альмас о нем спрашивала? Может, она тоже из етобаров? Сейчас он не был уверен ни в чем. Но если юная Пир хотела убить Сейфуллаха, она могла бы сделать это в куда более удобной обстановке. Например, дома с помощью яда в чашке шербета или кофе. Впрочем, последняя чашка кофе, которым угощали Аджухама в доме Пиров, была весьма подозрительна.