Денис Украинский - Долина тысячи голосов

И вот теперь совсем взрослый, трезвомыслящий я стоял, глядя на свою детскую мечту. Это было захватывающее, завораживающее зрелище. Казалось, что я только что проснулся и сон, который я видел перед пробуждением, тут же стал явью. Даже самосущие тени поразили меня не так, как раскинувшийся перед нами вид.

- Ну что рот раскрыл? Смотри, сейчас слюни потекут - вернул меня к реальности голос Валери.

Она стояла рядом и не без интереса, улыбаясь, меня рассматривала. Я не нашелся, что ответить. Да и разве можно, что-то сказать когда прямо перед твоими глазами оживает детская мечта?

Валери еще раз, внимательно на меня посмотрела, убедилась, что я пришел в себя и, посмеиваясь надо мной, пошла по направлению к воротам.

Дорога перед воротами была безлюдной, четверо стражников несших караул со скучающим видом озирались по сторонам. Когда мы приблизились, и Валери попала в поле их зрения, стражники заметно оживились, заулыбались и как почетный караул выстроились, приготовившись нас встречать. Один из них, оставив свою алебарду, заботливо прислонив ее к стене одной из башен, потирая руки растолкав своих сослуживцев, вышел нам на встречу. И мне показалось, что его улыбка была гораздо шире и радостней, чем у остальных.

- Приветствую вас, господа хорошие, от имени всех добропорядочных граждан города Адэн - сказал стражник, когда мы приблизились к нему почти вплотную.

Его голос и манера речи напомнили мне, покойного главаря шайки разбойников, Талпоса.

- С какой целью пожаловали, что с собой несете, знаете ли о пошлинах, которые должен заплатить каждый входящий в город?

Тон стражника был мягким и даже заискивающим, но в его глазах читалось, что мы непременно должны ответить на все вопросы и заплатить столько, сколько с нас потребуют.

- Мы идем из великого города Салота, который славен своими великими воинами и не менее великими учеными - ответила Валери. - В Киндоме, мы надеемся, как следует отдохнуть, а затем продолжить наше путешествие. С собой несем, только самые необходимые вещи, которые могут понадобиться, простым путешественникам на протяжении их длинного пути.

Похоже, что стражник был удивлен, что с ним заговорила женщина, а не я. Он еще раз, как следует, внимательно нас осмотрел с ног до головы и после короткого молчания, ехидно, и довольно улыбнувшись, со словами: - "А теперь давайте убедимся, что вы не вносите в город ничего запрещенного", повернулся в сторону Валери, протянул руки, и разводя в стороны полы ее плаща, нагло и совершенно очевидно умышленно провел руками по ее груди. За что и получил от нее коленом в пах. Закряхтел, согнулся и, скорчившись, держась руками за ушибленный орган, повалился на землю.

Другие трое стражников, мгновенно встрепенулись. Двое из них вооруженные арбалетами вскинули свое оружие, мгновенно направив его на цель. То есть к моему глубокому сожалению на Валери и меня, а третий схватил свою алебарду двумя руками и стал в стойку, говорящую о том, что он готов сражаться хоть с чертом, хоть с дьяволом. И я видя, что ситуация принимает критический оборот ляпнул первое, что пришло в голову:

- Простите нас, пожалуйста, но вы, все не так поняли.

При этих моих словах Валери посмотрела на меня, как на идиота. Глаза стражников округлились до невозможного состояния, а один из них стоящий слева от нас и державший арбалет, разразился диким почти истерическим хохотом.

- Как же не правильно? Все правильно! - возмутился державший алебарду - Эта ненормальная бабенка вздумала колотить городскую стражу при исполнении.

При этом говоривший глянул на корчащегося сотоварища, и мне показалось, что ему доставляет неимоверное удовольствие то, положение, в котором оказался его сослуживец.

- Это между прочим тяжкое, сурово наказуемое преступление! - добавил стражник с алебардой.

С одной стороны, у меня на сердце полегчало, потому что я понял, что, если мы больше никаких фокусов выкидывать не будем, то на месте нас не убьют. Однако, вспоминания про то, о чем рассказывал про наказания в этом мире Арамент, плюс упоминание о суровом наказании со стороны стражника, не способствовало моему душевному спокойствию.

- И все-таки, вы все не так поняли. Моя жена не хотела бить вашего товарища, просто она немножко беременна, а вы сами должно быть знаете, что женщины еще больше, чем есть становятся ненормальными, когда вынашивают ребенка. И вот такое получилось...

Я не стану говорить вам, какое выражения лица было в этот момент у Валери, думаю, вы и сами догадаетесь. А вот охрана ворот, состоящая исключительно из мужчин немного оттаяла по отношению к нам и даже была готова войти в наше положение. Ну не в буквальном смысле конечно, а просто они были готовы понять и простить поступок Валери.

Это меня обрадовало, как и то, что поблизости не оказалось группы злобствующих феминисток. Иначе мои слова, стоили бы мне как минимум того, что делает меня мужчиной. И чтобы склонить исход ситуации в лучшую для нас сторону, я тут же сделал конструктивное предложение, от которого, по моим ощущением, стражники не должны отказаться.

- Думаю, что мы сможем это как-нибудь уладить без лишних проблем и волокиты.

Несколько секунд стражники молчали, прикидывая, что же им делать. Затем, тот, который недавно истерически хохотал, сказал тому, что держал алебарду:

- Слышал, Бург, а бабенка то - на сносях!

- И что это вас понесло в далекое путешествие? - недоверчиво спросил Бург, опуская алебарду.

- Понимаете, моя жена сказала, что будет рожать только в доме своей матери - начал объяснять я. - Сама-то она не из Салота, а меня нечистая сила дернул, жениться на этой ненормальной - при слове "ненормальная" стражники понимающе и сочувственно закивали головами. - Вот и мучаюсь теперь.

Посмотрев на Валери, я для убедительности с укором добавил:

- Если ты и дальше будешь себя так вести, то клянусь, я оставлю тебя вместе с ребенком у твоей матери.

Стражники успокоились и опустили оружие. Их поверженный товарищ, наконец, пришел в себя и начал подавать признаки жизни. Немножко поворочался и со словами: - "Твою ж мать!", сел на том месте, где до этого лежал, глядя то на нас, то на своих сослуживцев. Его товарищи при этом все дружно принялись хохотать и потешаться над ним.

- Надо же осторожней быть, Дориан! - сочувственно проговорил Бург.

- Пора бы уже знать, что не каждую бабу можно лапать! - без малейшего намека на сочувствие сказал один из арбалетчиков.

- Да, похоже, тебе надо носить дополнительные латы! - сказал второй арбалетчик и все трое при этом не просто начали хохотать, а заржали, как самые настоящие лошади.

Уверен, они еще не раз вспомнят ему этот инцидент и еще не раз будут над ним потешаться. И пока этот нерадивый стражник окончательно не пришел в себя, я поспешил закончить эту затянувшуюся комедию раз и навсегда.