Шеррилин Кеньон - Бесславный (ЛП)

У мамы отвисла челюсть.

— Впечатляюще, особенно для вашего возраста. Сколько же вам лет?

Ник приподнял бровь, желая услышать, как выкрутится Ашерон.

— Я гораздо старше, чем выгляжу, миссис Готье. Гораздо старше.

Ага, он выглядел очень молодо. Никто бы не поверил, что Эш — древний атлант, которому одиннадцать тысяч лет.

Она улыбнулась.

— Я понимаю. Тоже не люблю говорить о своем возрасте. Простите, что спрашиваю о личном. Но теперь я стала чувствовать уверенность от вашего присутствия здесь, ведь я знаю, чем вы занимаетесь. Вы когда-нибудь сталкивались с кем-то… особенным, вроде отца Ника?

Ашерон засмеялся. Громко.

— Ну да. Все время. Многие люди весьма несдержанны.

— Хорошо, — она отошла от кровати. – Если вы двое меня извините, я выйду позвонить Меньяре. Вернусь через пару минут.

— Сколько вам будет угодно, миссис Готье.

— Зовите меня Чирайз, — сказала она с улыбкой. – Думаю, мы все знаем, что я никогда не была замужем. Но я ценю жест. Спасибо.

— Не за что, Чирайз.

Когда она ушла, Ашерон сел в кресло.

— Так что случилось?

— С отцом?

— Нет, с ограблением.

Ник вздохнул.

— Не знаю. В моей школе происходит какое-то странное дерьмо.

— Пожалуйста, не говори, что это снова зомби.

Ник засмеялся.

— Нет, Мадугу запретили делать игры. Если его брат Эрик снова это заметит, он применит к призовому компьютеру Мадуга огромный магнит.

— Ох.

— Точно. Хотя этого Мадугу и не нужно. Он хорошо усвоил урок.

Ашерон кивнул.

— Представляю. Ладно, вернемся к школе. Что происходит?

— Кто-то создал сайт и публикует на нем сплетни о моих одноклассниках. В основном, выдуманные, но достаточно хорошо продуманные, чтобы выглядеть правдой. Теперь ученики готовы вцепиться друг другу в глотки.

— Хекрахта.

— Будь здоров.

Эш рассмеялся, сверкая перед Ником удлиненными клыками.

— В Атлантиде Хекрахта была ребенком Пали, бога борьбы, и Диафонии, богини раздора. Их дедом был Мисос, бог войны и смерти Атлантиды. Перед началом войны боги Атлантиды освободят Хекрахту, чтобы подогреть эмоции и подготовить людей к нападениям друг на друга.

Наверное, у него самый крутой в мире акцент. С ним ничего не сравнится, и пусть Ашерон был мужчиной, но Ник мог представить, как он говорит на родном языке.

— Как говоришь? Эка… Энха… Энхарада… Энхилада?

— Ты должен дотронуться языком до неба, произнося «р». И получится хек – РАХ-та.

— Уж лучше остановлюсь, пока совсем не запутался. То есть, они выглядели, как люди? Или уродливые скользкие монстры? Или что?

— Они были невероятно красивы. По крайней мере, снаружи. Внутри же… Хекрахта переводится как «то, что взбалтывает экскременты».

Ник рассмеялся.

— Что? Серьезно?

Ашерон кивнул.

— Клянусь. В мои дни в Атланте мужчин уважали. Женщин боялись… по уважительным причинам. В аду не переносят фурий.

Ник был с этим согласен. Женщины умели затаить обиду, как никто другой. Сью Тиллин все еще злилась на него за то, что он уронил ее на площадке в детском саду.

— Скажу так: часто они пугают меня до чертиков. Коди может заткнуть меня одной лишь приподнятой бровью.

— Вот именно. Мужчины могут избить друг друга до полусмерти, но уйти друзьями. У женщин – стал врагом, им и останешься. Женщины годами сидят, как пауки, выжидая момента ударить. Они никогда не забывают и редко прощают.

Ник сморщился.

— Ты пугаешь меня, Эш.

— Прости. Просто помни это. Ни одна женщина еще не убивала мужчину, когда тот моет посуду.

Ник нахмурился.

— Что?

— Это еще одна поговорка атлантов. Если сделаешь женщину счастливой, менее вероятно, что она перережет тебе глотку.

— Господи, ты меня измотал. Так что делает эта создающая проблемы, мешающая экскременты богиня?

— То, что происходит в твоей школе. Кто-то приходит, рассказывает секреты и утверждает, что услышали их от кого-то другого, обычно друга. Стараются разрушить дружбу или семью. Ради этого они и жили. Они приходили к людям и шептали им секреты, играя на их страхах. Иногда очевидных, иногда скрытых, вроде как сказать: «Эй, Ник, я сегодня в обед видел Коди в торговом центре. Господи, она выглядела такой счастливой. И ее друг Том, с которым она была… вау. Могу сказать, он выглядел по полной. Дорогая одежда, ролекс. Он такой яркий и умный».

— И как это меня расстроит?

— Представь, что Коди сказала тебе, что не сможет увидеться на обеде, потому что должна заниматься.

— Ну да, это меня не обрадует.

Ашерон кивнул.

— И ты, вероятно с ней из-за этого поругаешься, особенно, если она этого не делала. Ты решишь, что она врала тебе, и считает, что ты ей не доверяешь.

Ник присвистнул. Он видел, к чему это все может привести.

— Это нечто вроде дьявольской шелковой речи.

На секунду Эш застыл.

— Откуда ты знаешь о шелковой речи?

Ник подключил свой великолепный каджунский акцент.

— Зависал с готами.

Это успокоило его.

— Шелковая речь — не только инструмент демонов и богов. Хотя он и силен в их руках, самым опасным становится в руках человека, не способного ощущать счастье. Или, еще хуже, того, кто радуется, вредя другим. Завистливые люди, спекулирующие сплетнями, или те, кому нужно для счастья ранить кого-нибудь.

— О, я таких людей знаю.

— К сожалению, Ник, все мы знаем.

Ага. И это грустно.

Пришла медсестра – осмотреть Ника.

— Те мужчины сбежали. Но я выясню, кто они такие. Что они вообще тут делали?

— Защищали меня.

— От чего? – спросила она, уперев руки в боки.

Ашерон вопросительно приподнял бровь.

Ник не хотел говорить ей или Эшу о своей демонической части, так что…

— От сбежавшего опасного преступника, который пытается меня убить, — вот так. Под этими неясными деталями была правда. Хекрахта, может и врала отлично, но Ник отлично умел создавать правду. Само по себе уже талант.

— Я предупрежу об этом охрану, — она проверила его капельницу, затем воткнула туда иглу шприца.

Ашерон склонил голову на бок.

— Что вы ему даете?

— Обычное успокоительное.

И оно уже работало. Черт, да оно сильное. Комната поплыла. Ник слышал, как Ашерон что-то говорит, но не мог понять что.

Чертовски странно. Даже появились галлюцинации. Вместо медсестры он увидел своего отца.

Нет, погодите…

Сработали его силы. Медсестра и была его отцом.

Ник пытался заговорить, но не мог. Он услышал писк аппаратов и отключился.

Глава 12

— Приди ко мне, дитя, и будешь вознагражден.

Ник слышал заботливый голос. Он принадлежал женщине, но не его матери. В душе потеплело, и он пытался отыскать невидимую женщину в окружающей его темноте.

— Найди ее, Ник, — это была Коди. – Думай обо мне, малыш, и иди на мой голос.