Елена Хаецкая - Изгнанник

Человек называл себя Хэрибондом, и деревня, где он очутился, совершенно ему не нравилась. Все здесь выглядело каким-то больным, запущенным.

Разумеется, Хэрибонд немало деревень повидал на своем веку. Случалось ему бывать и в глухих, неблагополучных краях. И там встречались ему и пустующие дома, и покосившиеся заборы, и лопухи с борщевником выше человеческого роста, и такие колодцы, в которые плевать-то опасно, не то что в них заглядывать.

Ну так вот, если весь этот опыт помножить на пять, а лучше на семь, прибавить пару щепоток смутной тревоги, порождаемой странным солнечным светом, очень нездоровым, от какого глаза слезятся, — получится приблизительно то самое, что встретило Хэрибонда в незнакомой деревеньке.

Сам-то Хэрибонд был в полном порядке. Среднего роста, среднего возраста — так, немного за тридцать, — коренастый, светловолосый, на лбу большие залысины. Конечно, внешность могла бы быть и попредставительней, но в общем и целом Хэрибонда вполне устраивала.

Он прошел по единственной улице, рассматривая дома и по привычке мысленно прикидывая, не купить ли тот или этот. Игра такая. На самом деле ничего он покупать не собирался. И средств для подобных приобретений у него не водилось, да и желания особого не было. Просто хотелось иногда представить себя в роли собственника. Вообразить: каково бы ему жилось в этом доме? А в том?

Но все строения в деревеньке производили на редкость отталкивающее впечатление. И пахло здесь гнилостно. Откуда-то из близкой канавы тянуло, не иначе. Или с огородов. Чем они там удобряют свою капусту? Подумать страшно.

Несколько раз он ловил на себе взгляды из-за полуоткрытых ставней или из-за угла. Потом впереди него улицу перешел какой-то человек и, хромая, скрылся.

Хуже всего было то, что Хэрибонд не имел абсолютно никакого представления о том, куда ему теперь направляться. Он прищурился, поднял голову. Огромное раскаленное солнце шевелило щупальцами прямо над его макушкой. Оно казалось больше и висело ниже, чем это было привычно. И не столько согревало, сколько обжигало кожу.

На миг ему показалось, что повеяло прохладой. Впереди, на дороге, показался отряд всадников. Человек восемь, быть может. Хэрибонд не успел рассмотреть их хорошенько. Подумал только: «Откуда бы здесь взяться всадникам? Тут и лошадей-то, небось, не держат. Лошадь — животное благородное…»

Он сделал несколько шагов по направлению к конникам в смутной надежде, что они, по крайней мере, не испугаются незнакомца и поговорят с ним. Объяснят, что это за деревня и как отсюда можно попасть, например, в большой город.

Однако не успел Хэрибонд и пяти метров пройти, как из густых зарослей выскочило какое-то невообразимое существо. С глухим криком оно набросилось на Хэрибонда, сбило его с ног и вместе с ним покатилось в канаву, заросшую лопухом и еще чем-то высохшим и колючим. Вдвоем они провалились в сырую яму, и забрызганные грязью мясистые листья сомкнулись над их головами.

В первое мгновение Хэрибонд был настолько ошарашен случившимся, что даже не вскрикнул. Он потер ушибленный локоть и приподнялся, чтобы выглянуть из канавы. Следовало оценить обстановку и понять, как отсюда выбраться, не рассадив себе руки-ноги об острые камни и сучья. Но едва Хэрибонд шевельнулся, как некто, напавший на него, с силой надавил ему на спину и заставил ткнуться лицом в дно канавы. Дно было влажным, к щеке Хэрибонда прилипла какая-то мерзость. Он дернулся, желая вырваться, однако ж незнакомец держал крепко и только сильнее притиснул свою жертву к земле.

Всадники как раз проезжали мимо. Стук копыт отдавался прямо у Хэрибонда в ушах. Потом все стихло, только донесся одиночный резкий звук — в одном из домов отчаянно-громко хлопнули ставни.

Незнакомец помедлил еще немного и выпустил Хэрибонда. Тот перевел дыхание, выплюнул землю, набившуюся в рот, потер пальцами десны и наконец прошипел:

— Ты в своем уме?

— Они ушли, — шепнул незнакомец. — Хо!

И быстро, как ящерица, полез наверх.

Хэрибонд последовал за ним, гораздо менее ловко. Выбравшись из канавы, Хэрибонд болезненно сощурился: солнечный свет так и хлестнул по глазам, успевшим отдохнуть в полумраке. Все-таки это как-то неправильно. Судя по растительности и общему виду строений, деревня явно принадлежит к северному типу, а солнце жарит тут просто как на экваторе. Впрочем, Хэрибонд никогда не был на экваторе, но представление все же имел.

Незнакомец лежал на траве, раскинув руки и ноги. Теперь Хэрибонд получил возможность разглядеть своего невольного товарища.

Нельзя сказать, чтобы увиденное радовало глаз. Одежда на незнакомце была явно с чужого плеча. И очень грязная. И к тому же чудовищно рваная. Кое-где имелись заплаты, но они только ухудшали общую картину. Штаны подвязаны веревкой с узлами, ноги босы и в очень неприятных красноватых струпьях, рубаха без ворота, существенно более просторная, чем требовалось. Но хуже всего оказалось лицо.

Оно принадлежало безумцу.

Хэрибонд осторожно отошел, понимая, что любое резкое движение может вызвать у сумасшедшего новый приступ агрессивности. И неизвестно еще, чем все это закончится. С психами лучше действовать осмотрительно. И в случае чего — соглашаться, что бы те ни сказали.

Человек, лежащий на траве, открыл глаза и проговорил:

— Считаешь меня ненормальным, да?

— Ну что ты, — ответил Хэрибонд. — Наоборот.

Незнакомец засмеялся. Он смеялся все сильнее и громче, и с каждым мгновением этот смех звучал все безотраднее и страшнее, а затем, так же неожиданно, оборвался.

Хэрибонд украдкой рассматривал незнакомца. Когда тот не гримасничал, видно было, что он довольно молод и, в общем-то, что называется, смазлив. Только глаза все время бегают, губы в болячках, а волосы неопределенного цвета заплетены в тонкие растрепанные косицы, и каждая косица перетянута цветной ниткой.

— Как тебя зовут? — спросил Хэрибонд. И, не дожидаясь ответа, прибавил: — Меня, например, зовут Хэрибонд.

— Меня никуда не зовут, — ответил незнакомец. — Наоборот, отовсюду выгоняют.

— Ясно, — произнес Хэрибонд, хотя на самом деле ситуация все больше и больше запутывалась. — Почему ты напал на меня? Разве я сделал тебе что-нибудь плохое?

— Ничего плохого, — быстро ответил сумасшедший. — Наоборот. Но даже если б и сделал. Ты ведь человек. Да? Я совсем дурак, но ты — человек.

— Определенно так, — кивнул Хэрибонд, гордясь тем, что ему все-таки удалось наладить диалог с безумцем.