Владислав Григорьянц - Сага о Ласке Сэме и его друзьях

- Я согласен с вами, Патрис, так война может длиться до бесконечности.

- Вы предложили генштабу наш план компании?

- Я доложил обо всех наших предложениях. Так мы могли бы закончить войну примерно за три-четыре года. Единственное, кто заинтересовался нашим предложением, был маршалк Фенримор, он из тех, кто имеет доступ к императору, но, понимаете сами, без поддержки в генштабе маршалк ничего не добьется.

- А что генерал Крогге? Я возлагал на вашу встречу с ним самые большие надежды?

- Он был предельно вежлив, но и предельно сух.

- То есть?

- Я позволил себе заметить свое личное опасение, что...

- Ну вот, Марчан, вы должны были передать Крогге мою позицию, Фенримор хороший тактик, а Крогге - стратег. Он не мог не принять мой план.

Пока тут все будет спокойно, мы смогли бы подготовиться и ударить. Пока нам мало что угрожает: противник пока что не предпримет против нас решительных действий. У него нет сил, чтобы атаковать наши позиции. А если бы и были, сами знаете, это была бы просто глупость. Кальтер умен, опасен и осторожен, он не будет будить спящего зверя...

- Но я не могу оставить без внимания тот факт, что мы можем быть окружены.

- Ну и что? Прорвемся! А держать оборону в этом месте я могу минимум три месяца. Запасов хватит. Чтобы нас раздавить понадобиться ВСЯ армия мятежников... Понимаете, ВСЯ! Лучше давайте, пройдемся по лагерю, я хочу осмотреть, как саперы справились с оборонительными позициями на северном участке.

В просторной палатке командующего карательной армией Империи Анно, генерала Картеля д'Патриса было удивительно захламлено. Говорят, что военные обожают порядок. Наверное все, кроме генерала Патриса. За большой ширмой срывалось ложе генерала, об этом легко можно было догадаться по одеялу, которое выглядывало из-за края ширмы, несколько доспехов, которые должны были украшать стену, были разбросаны в вольном беспорядке, там же валялась решительно огромная горка самого различного вооружения - это была личная коллекция генерала, находящаяся в живописнейшем беспорядке. Когда Патрис хотел показать какому-то гостю редкий образец пистоля или ножа из своей коллекции, он сначала вынужден был переворачивать всю груду оружия вверх дном, к ужасу гостя находил-таки нужный ему экземпляр и только после этого продолжал какую-то нравоучительную беседу. Как вы понимаете, кроме своей коллекции оружия, генерал Патрис страстно любил нравоучительные беседы. Все это делало его страшным занудой, но именно из зануд чаще всего и выходят выдающиеся военные.

Кроме того, что генерал был зануда, он был еще и изрядным хаоситом, о чем свидетельствовали хотя бы книжные полки, на которых грудами лежали книги классиков по воинскому искусству. Книги располагались кучами, стопками, перемешанными не только по авторам, но даже по направлениям и стилям. "Труды о военном искусстве кочевников-касогов" сочетались браком с "Тактикой использования осадных орудий" Бомге-Карматти, а "Военная магия" Жанч Шу валялась поверху "Устава полевой разведки". Кроме книг, стол был завален картами, но любой картограф пришел бы от этого зрелища в ужас: карты были смяты, многие изорваны, то тут, то там на картах виднелись пятна от еды. Остатки еды были сметены на пол, недалеко от стола, на столе же, поверх карт, возвышалась кружка вина, по которой еще недавно стекали струйки красного вина.

- Посмотрите, Марчан, вот тут мы строим линию заграждений. - начальник штаба карательной армии Жоз д'Марчан склонился над картой, с которой генерал ловким движением снял кружку вина. Кружка оставила на карте неровный округлый винный след. Генерал ткнул пальцем в линию, прочерченную синим карандашом, выпил остатки вина, бросил кружку в сторону ширмы и направился к выходу из шатра. Из-за ширмы послушался легкий шорох. Голая девица, разбуженная падением кружки, высунулась из-за ширмы, увидела, что генерал идет к выходу, совершенно не стесняясь полковника Марчана девица потянулась во весь свой рост, напрягая крупную сочную грудь с аппетитными сосками, потом повернулась к полковнику попкой, наклонилась так, что закаленного военного тут же прошибо жаром, нашла на полу кувшинчик вина и стала пить прямо из горлышка, делая крупные жадные глотки.

Марчан предпочел не слишком долго наслаждаться видом очередной гереналовой потаскухи и направился вослед начальству, которое уже шествовало по лагерю, размахивая тростью с нефритовым набалдашником, поскольку оную предпочитало всем другим тростям на свете. Одет Картель д'Патрис был еще более живописно, такой наряд подходил, скорее всего, какому-то вольному художнику, но генерал в своей армии вел себя точно как сумасбродный хозяин: как хочу, так и наряжаюсь. При этом старина Патрис, что было не особенно и странно, пользовался безраздельным авторитетом у офицеров и безграничной любовью у солдат. Поверх тонкой кольчужки на генерале был надет какой-то серый балахон, весь в складочках, который должен был скрывать его необъятные формы. Если генерал одевал плащ - то плащ был в тех же неизменных складках, лилово-коричневый - цветов дома Патрисов. При этом Кальтер оставлял совершенно свободными руки, мускулистые и волосатые, с впечатляющими бицепсами и толстыми, как огромная сосиска, пальцами: ежели пальцы-сосиски сжимались вокруг чьей-то шеи, то жить невезунчику оставалось недолго. Крепкие ноги-колонны воителя были одеты в розовые трико, выглядевшие совершенно нелепо, но смеяться над этой нелепостью никто не рисковал. Свое одеяние сам генерал считал чрезвычайно функциональным: в случае опасности туника скидывалась, тут же одевались латы, и командывающий был готов к бою в считанные минуты. Лицо у потомка славного рода Патрисов было круглым крупным, краснорожим, говаривали, что он в молодости увлекался кулачными боями и был знаменит, как "Красномордая молотилка", на речном жаргоне - Фафнирик. На Фафнирика генерал не обижался, но в лицо так его называть могли только несколько самых близких друзей, а вот когда солдаты шептались: "Наш Фафнирик сегодня не в духе" или "Фафнирик опять рожи интендантам начистил" генерал Патрис только усмехался. Кстати, интендантов Фафнирик ненавидел и морды чистил им часто и привселюдно. Воровать от этого интенданты не переставали, но старались воровать не так нагло, как могли бы. Оказывается, что для хорошего снабжения армии и этого было довольно.

Его начштаба, полковник Жоз д'Марчан, был прямой противоположностью генералу, и вместе они составляли довольно комичную парочку. Сухой, подтянутый, педантичный, истовый штабист, полковник Марчан был маленького роста, тонок в кости и похож на сдыхлика-доходягу. Это подводило нескольких дворян, которые вызывали Марчана на дуэль, уверенные в своем физическом превосходстве. Марчан же был не просто ловок, он был стремителен, прекрасно владел любым холодным оружием, даже двуручным мечом, был мастером рукопашного боя. Генерал громыхал. Полковник говорил тихо, но очень четко. И к его тихой речи прислушивались все, а не только прямые подчиненные. Носил полковник тоненькие усики и имел длинные бакенбарды, которыми чрезвычайно гордился. Одевался начштаба всегда только в форменные доспехи без единого родового герба, подчеркивая этим, что он просто солдат Империи, и ни кто иной. В его частях с заносчивостью высокородных офицеров было покончено. Любой молодой высокородный офицерик-выскочка у Марчана получал такие задания, что спесь слетала с него сразу же. А вот в чем полковник и генерал были абсолютно солидарны, так это в отношениях к интендантам. Но если генерал чистил морды интендантам привселюдно и с пылом-жаром, то Марчан предпочитал вцепиться в одного интенданта, как клещ в собаку, и пока не доводил интенданта до военно-полевого суда или самоубийства - не успокаивался. Полковник свято верил, что каждого интенданта через три года службы можно вешать без суда и следствия.