Лана Рисова - Опасный выход

— Потерпи, осталось совсем немного. — В голосе фейрина проскользнуло беспокойство, он опустил стрекало на бок хьюрша, заставляя того перейти в галоп.

Возьму и помру от простуды — тебе-то что?! Рад будешь, что узел распался!

— От насморка не умирают, — пробурчала я уже вслух, пытаясь плотнее вжаться в его грудь и жалея, что отказалась от плаща, предложенного ранее Сертаем.

Дроу прикрепил стрекало к седлу и, не обращая внимания на мои протесты, приподнял меня за талию, второй рукой вытаскивая что-то снизу с моего седла.

— Надо было давно это сделать, — с досадой прошипел он, укутывая меня в одеяло так, что наружу торчал только кончик носа, — ну и что, что будет мокрое, зато тепло! — пресек эльф все мои возражения.

Что на это можно ответить? Я поплыла, согреваясь; похоже, в шерл он меня опять будет вносить.

Так мы нагнали обалдевших от такой прыти близнецов, успевших завалить пару тварей с помощью своей естественной защиты, судя по шедшему от них дыму. Вот интересно, а коротнуть их не может — дождь ведь идет?!

— Надо быть совсем тупой тварью, чтобы в ливень напасть на хассура! — рассмеялся Ойхо. Похоже, не коротнет…

Братьям пришлось подгонять своих скакунов, чтобы хоть немного опередить нас.

Я на секунду прикрыла глаза, а когда разлепила налитые свинцом веки, Лес вокруг уже погрузился во тьму. Черно-синие стволы сниирсов, иногда подсвеченные фиолетовыми спорами покрывающего их мха и красно-оранжевой плесени, выныривали из густого мрака прямо под ноги хьюршу, который, повинуясь приказу дроу, резко огибал их, не снижая скорости. Обычная пелена, характерная для сильной простуды, накрывала меня с катастрофической для этой болезни скоростью. Краем сознания я все-таки зацепила тот момент, когда мы ворвались в сухую теплую пещеру шерла, вход в которую был укрыт толстенными корнями гигантского сниирса. Гном черной молнией метнулся в сторону нужника. «Гном и молния?!» — улыбнулась расслабленная часть мозга. Несколько пар рук стащили меня с хьюрша и сняли вымокшее одеяло.

Меня колотит, несмотря на то что что-то сухое и теплое тут же оборачивается вокруг меня, правда, через мгновение озноб сменяется жаром.

— Она вся горит. — Голос полукровки дрожит от волнения.

Ну что ты, Тай, я не настолько слаба.

— Оставь, я сам, — это уже Кирсаш, раскрыв одеяла, пытается снять с меня рубашку и шарсай. Негодник! — Иди, расседлай хьюршей.

А вот это правильно, молодежь должна быть при деле!

— Пусть снимет щит, Кир! — Тиан чем-то звякает, ишь ты… разошелся… приказывает фейрину.

Как, еще и щит снять?

Мой дроу замирает где-то рядом.

— Найя, сними щит! Слышишь меня? — Его губы шепчут мне прямо в ухо. Как он меня назвал? — Сними щит, сейчас же!

— А не то выпорешь? — спрашиваю я, на мгновение открывая глаза и ловя его встревоженный взгляд.

Лицо Тиана позади вытягивается.

— Извращенцы! — Он бесцеремонно отталкивает Кирсаша и присаживается возле меня, поднося к губам кружку с чем-то горячим. Одновременно с этим узлы щита распадаются и рассеиваются, тускло мерцая.

— Это не то, что ты хотел подсунуть гному? — нахожу в себе силы сморщиться от омерзения. Запах еще тот! Целитель хохочет.

— Нет, горе ты наше, пей уж! — Он поддерживает кружку у клацающего зубами рта. — А закрепило бы тебя знатно! Она еще в таком состоянии шутить умудряется! — говорит кому-то в сторону. — Да, мастер Гхарм, та, возле котелка — ваша.

— Кир, иди сюда. — Тиан смотрит на меня, его глаза смеются.

— Может, я могу помочь? — голос Дий'оса.

— Я освободился, — это Тай.

— Точно не вы. — Целитель качает головой, улыбка не сходит с его лица. — Кир, давай-ка эту ночь поработай грелкой в полный рост. Только мокрое сними для начала — держи плащ. Ложись к Лиссэ, ближе! Ну что ты как в официальном караване? Она сейчас не девушка, а замыкающая нашего сешшера! Ближе, говорю. К спине. Как она, по-твоему, греться должна? До утра не выздоровеет — будет на твоей совести. Нечего на меня так смотреть.

— Возьмите ее вещи к огню, — о, Аршалан появился, — мясо оставьте, Кир завтра съест, сейчас у него… гм, руки заняты. Не смотри на меня, друг, я тут ни при чем. Всем принцессам спать! Тай, это тебя касается! Хватит хмуриться, морщины останутся.

— Я бы хотел выразить беспокойство…

— Выразите завтра, уважаемый идзимн, — Аршалан непреклонен, — сегодня отбой.

Постепенно возня вокруг стихает, и наступает тишина, нарушаемая только мягким переступанием хьюршей и шумным сопением гнома. Кирсаш теснее прижимает меня к себе, его дыхание обжигает мне затылок, а рука надежно обвивается вокруг живота. Жаркая волна, вызванная напитком Тиана и близостью дроу расползается от живота по всем конечностям. Тепло! Хорошо!

Я снова была одна в кромешной темноте. Боль, злость, усталость, голод, отчаяние — мои верные враги нашептывают сквозь мрак: «Ты не одна. А как же мы?» Ради того, чтобы отвязаться от них, я готова остаться действительно в полном одиночестве. Тонкие пальцы трясут за плечо, и я выныриваю из кошмара в явь.

Здесь тепло и уютно, я слышу, как потрескивает огонь в очаге и бурлит в котелке юфа.

— Проснулась? — Теплая ладонь Тиана опустилась на мой лоб.

— Пока не знаю, — улыбнулась я, не узнав свой осипший голос.

— Ну не все сразу, — вздохнул целитель, — полежи пока. Еще очень рано, некоторые даже спят. — Сбоку раздавались рулады гнома. — Будет готов отвар, я тебе принесу.

Он легко поднялся и пропал из поля зрения. Я прислушалась к себе, вредная болезнь почти отступила, но слабость останется на какое-то время. Сейчас бы выпить Зазнайкиного молочка, я облизнулась — мечтать не вредно.

— Одеяло было только одно! — донесся до меня раздраженный голос Кирсаша.

Я поняла, что диалог шел уже длительное время, но только сейчас перескочил на повышенные тона.

— Она все-таки девушка! — В голосе Сертая звенели возмущенные нотки. — Мог бы спать под моим, в конце концов, мы братья! Либо под плащом!

— Чего ты привязался!? Это не я придумал, а Тиан! Разбирайся с ним!

— Он сделал это специально! — Мне показалось или полукровка говорит сквозь слезы? — Ты мог бы хорошо накрыть ее и отказаться!

— Вот еще! — фыркнул его брат. — Ты бы отказался?

Воцарилось молчание, нарушенное смешками близнецов.

— И я бы не отказался! — хохотнул Азно.

— И я! — вторил ему Ойхо. — Успокойся, Принцесса, мы в пролете! Фейрин, как всегда, снимает сливки!

Хассуры беззлобно рассмеялись; к своему удивлению, я услышала, что к ним присоединился Кирсаш.

— Ты, братец, случаем, не забыл, для чего упрашивал взять тебя на это задание? — ехидно поинтересовался он у хранящего гробовое молчание Сертая.

— Нет, — резко ответил Тай, — это же она забыла меня!