Юлия Фирсанова - Дверь ВНИТУДА

— Ваш личный вампир еще вечером отправился гулять по городу, знакомиться с владениями.

— А что, «Перекресток» совсем не беспокоит вопрос питания Конрада, то есть теперь Кондрата? Дурацкое имечко, кстати, прилепили. Вдруг он решит перекусить на экскурсии? — подкинула я провокационный вопрос, пытаясь чуть-чуть расшевелить куратора.

— Касательно трупов он предупрежден, все остальное… — ЛСД пожат плечами эдак безразлично и взял кусок сыра. Принялся меланхолично жевать, крутя в тонких пальцах чашку с мятным чаем. Люблю я этот запах.

Кажется, фениксу было вообще плевать на популяцию людей и возможное снижение ее численности с помощью острых клыков обаятельного кровососа. Честно сказать, если не будет трупов, то на охотничьи развлечения Конрада мне тоже было начхать. Так ли уж далеко я ушла по дорожке мизантропии от Ледникова? Или это качество оказалось заразно?

В дверь, ту самую, официально считавшуюся выходом из квартиры, позвонили. Робко. Динь-тинь. И все. То ли ошиблись, то ли стеснялись, то ли старшая по дому Самохина. Та всегда звонила очень скромно и, везя на себе тяжеленный воз административной работы, общалась с жильцами так, словно была должна каждому как минимум мильен баксов.

Проглотив кусок колбасы, почти не жуя, я пошла открывать. Если это действительно Самохина, не стоит заставлять бабушку ждать. После многочисленных визитов из-за грани миров дверь на площадку я открывала, не озаботившись сакраментальным вечным вопросом «Кто там?».

Кстати, особо балдела я, когда заставала очередную бытовую сцену у подъездного домофона с финально-банальным ответом: «Я». Так и хотелось спародировать Кролика из Винни Пуха и выкрикнуть: «Какое такое я? Я бывают разные!»

За моей дверью переминался с ноги на ногу Василек с пакетом. Густо-бордовый (друг детства всегда краснел с удивительной легкостью), он проговорил, словно репетировал на конкурс скороговорок: «Приветвотпирогимамавелелапередатьнуяпошел», — и ткнул в меня пакетом с выпечкой. Тетя Катя частенько баловала знакомых своими шедеврами и даже рассылала их с сыном по выходным. Но никогда раньше Васька не вручал передачек с помидорным отливом фейса. Все еще страдает из-за вчерашнего крушения надежд?

— У вас гость, Гелена? — Прохладный голос ЛСД выступил бикфордовым шнуром неловкого момента. Посторонний мужчина в доме, одетый с элегантной небрежностью и так по-хозяйски ведущий себя в моей квартире, в очередной раз добил Ваську, почти уничтожил.

— Друг на минутку заглянул, — ответила я, принимая из скрюченных пальцев Васьки кулек, благоухающий рыбными пирогами. Минутку-другую на объяснения и сожаления в присутствии постороннего просить не стоило, а друг, почти бывший друг, кажется, снова решил, что столкнулся с моим любовником, теперь под номером два.

— Спасибо за пироги, Вась, ты — просто палочка-выручалочка, как раз думала, чего бы такого на завтрак укусить. — Я потянулась и чмокнула парня в щеку. — Тете Кате огромный привет. Зайдешь?

— Вряд ли это уместно, Гелена. — Пальцы ЛСД по-хозяйски опустились на мое плечо и потянули назад, вроде небрежно, но с такой силой, что я была вынуждена отступить и прижаться к горячей, чувствовалось даже сквозь слой одежды, груди куратора, чтобы не упасть.

— Пока, — пробормотал Васька, попятился и, резко развернувшись, метнулся прочь.

— Возьмите на заметку: встречи с любовниками лучше проводить вне квартиры с порталами. — ЛСД все еще продолжал придерживать плечо, страховался, чтобы я не рванула догонять друга. Конечно, куратор заботился об организации моего рабочего места, потому и вел себя так провокационно, демонстрируя несуществующие отношения.

Но я снова не побежала за Васькой, потому что, во-первых, стервец был прав — мой дом теперь не лучшее место для дружеской посиделки, а во-вторых, доказать, что ни вчерашний нудист, ни сегодняшний «гот» мне не любовники, обойдя причины их пребывания на квартире, я не смогу. Вот я и осталась на пороге, даже кусок рыбы из морозилки для тети Кати не передала. Пока я переживала, с лестницы на площадку неслышным шагом вошел свежий как майская роза, несмотря на ночную прогулку, Конрад.

— Лучик, все хорошо? — озаботился он моим странным стоянием с кульком на пороге.

— Привет. — Я невольно улыбнулась новому родственнику. — Нормально. СМС только что получила. Твой заказ с одеждой пришел. Сам пойдешь мерить или проводить?

— Справлюсь. Как получать, ты объяснила, карту города я вчера изучил, поход через три квартала осилю, прямо сейчас и пойду, — заверил меня вампир.

Убедившись, что мы с ЛСД не намерены вцепиться друг другу в глотки прямо сейчас, Конрад усмехнулся каким-то своим мыслям и исчез из виду прежде, чем я его завтракать позвала. Тяжкий вздох при воспоминании о Васильке вырвался из груди, забытый кулек пошуршал в руке, я предложила куратору:

— Пойдемте пить чай, пироги еще теплые.

— Не стоит переживать, приласкаете своего кавалера в другой раз, желательно на его территории, — проронил ЛСД.

— Я вот не пойму, вы меня опять оскорбить пытаетесь или так разговор из вежливости поддерживаете? — хмыкнула я, выкладывая румяные пироги на тарелку. Да, печеные, говорят, полезнее для здоровья, но как же организм балдеет от жареных!

— Пытаюсь вторично объяснить, что личные отношения вам теперь лучше поддерживать вне площади открытия портала, во избежание проблем и объяснений, каковые вы не сможете дать из-за ограниченного восприятия абонента, — пояснил куратор, расположившись на моей кухне, как у себя дома, и невозмутимо откусил от пирога.

— Это я уже поняла, только незачем было обижать Ваську, ему и так плохо.

Умом я сознавала, что по большому счету в бедах рыжего друга Ледников не виноват, но досада на ситуацию и невозможность что-либо исправить бесили. Бесили настолько, что хотелось сказать гадость. Но на фига нам сдалась очередная эскалация конфликта? Ни на фига! Вот я и ограничилась бурчанием:

— Второй день подряд в квартире какие-то посторонние мужики толкутся. И вообще, мы не любовники.

Не знаю, зачем я добавила последнее, может, под действием рыбного запаха мозг, вместо стимулирования потенциальной фосфорной подпиткой, усох окончательно. А только ЛСД скривил рот и съехидничал:

— Осталось лишь прибавить, что вы до сих пор девица, хранящая себя для единственного. Избавьте меня от подробных описаний вашей несчастной личной жизни.

— То, что я девушка, не повод для издевок, — озлилась я окончательно, ожесточенно вгрызаясь в пирог и раздумывая, а не выставить ли ЛСД опять за дверь. И как он догадался? Сволочь! Хотя с его-то рожей и характером небось не часто женское внимание перепадает.