Андрей Лукин - Хозяин таёжного неба (СИ)

- Не шуми, сестрёнка, - вмешался Стрежень. - Стеслав всё сделал верно.

- Нет, неверно! Так мечом не бьют. Так молотом по поковке стучат. Мне ажно руку отсушило.

- В настоящем сражении всяко бьют. В бою одно правило: кто выжил, тот и прав. Стеслав тебя обезоружил, значит, победа за ним.

- Ну что, - подзадорил Стёпка. - Ещё раз?

- Не робей, Боява, - подзадорил её и Никоша. - Теперь твой черёд. Покажи своё умение.

Она подхватила меч, нарочито медленно вставила в специальное отверстие на рукояти берестяную заклятку-неболючку, словно показывая, что шутки кончились, и теперь она будет рубить без оглядки на неопытность противника. Можно подумать, что до этого она била не всерьёз. Стёпка тут же нащупал такое же отверстие на своём мече - точно, вот она заклятка, без подсказки ни за что не догадался бы. Боява тем временем уже осторожно шла по кругу, выбирая удобный момент для атаки. Лицо сосредоточенное, бровки нахмуренные, в глазах дикое желание поставить приблудного наглеца на место. Ну-ну, будем ждать со всем нашим нетерпением. Стёпка следил за девчонкой спокойно, ничуть не напрягаясь. Знал, что теперь она ничего ему сделать не сможет, даже если он повернётся к ней спиной. Всё равно почувствует и успеет отбить.

Боява вдруг стремительно прянула вперёд, выпад её был красив и смертоносен. Так, кажется, самураи побеждали врагов - единственным ударом, отразить который не было никакой возможности. А гузгай об этом не знал. И неотразимый удар мягко провалился в пустоту. Стёпка скользнул в сторону, перехватил тонкое девичье запястье, почти без усилия перехватил рукоять ‒ и Боява замерла, неверяще скосив глаза на два приставленных к её беззащитному горлу клинка. Меч, который она только что сжимала в своей руке, и который по всем ощущениям и ожиданиям должен был поразить противника, каким-то непонятным образом очутился у Степана. Как это произошло, она так и не поняла. И если бы это был настоящий бой, она бы уже сама лишилась головы.

Стрежень снова засмеялся. Стёпка не стал растягивать удовольствие и опустил мечи.

- Как ты это сделал? - спросила она.

- Очень просто. Разозлился и сделал. Не люблю, когда мне в рёбра железом тычут.

Стрежень уже без усмешки взглянул на Степана.

- Да, Стеслав, мечами биться ты и впрямь не обучен, но постоять за себя умеешь. Боява говорила, что тебя весские маги усыпили, а ты от них ушел. Она не верила... А теперь, пожалуй, да и поверила. А, сестрёнка?

Боява фыркнула, ожгла Стёпку сердитым взглядом и, ни слова не говоря, умчалась. Обидно ей стало, что какой-то приблудный неумеха так легко её обезоружил. А она-то считала себя мастером боя, опытным и непобедимым мечником.

Впрочем, победитель тоже недолго блаженствовал в лучах славы. Кровожадный гузгай ещё довольно ворочался, смакуя собственную ловкость и наслаждаясь заслуженным триумфом, а Стёпке вдруг стало стыдно. И действительно, чему радоваться? Девчонку победил, смотри какой герой выискался. Она, конечно, тоже не подарок, и можно даже сказать, что получила своё вполне заслуженно, но всё равно в душе почему-то неприятный осадок остался. Словно обманул кого-то.

Удивительно, но Стрежень каким-то образом угадал Стёпкины мысли, по кислому выражению лица, видимо.

- Не кручинься, Стеслав, - похлопал он его по плечу. - Ничего дурного ты не содеял. Плох тот боец, что ни единого разу окорот от противника не получал. Это хорошая наука. Бояве сейчас злится, а потом поймёт.

- За одного битого двух небитый дают? - вспомнил Стёпка к месту.

- Верно сказано, - улыбнулся Стрежень. - По-таёжному.

* * *

Женщины собрались к вечеру, когда уже заметно потемнело. Пришла живущая неподалёку сестра хозяйки, привела двух малолетних дочерей. Пришла соседка из дома напротив, жена кольчужного мастера, привела пожилую мать и взрослую дочь - симпатичную и жутко стеснительную девушку. Пришла какая-то вовсе левая тётка, очень деловая и говорливая, непонятно каким боком сюда попавшая, но тоже, кажется, родня. Последними заявились сразу три кумушки, все такие пышные, сдобные и до смешного неразличимые, словно тройняшки. Стёпка, увидев сколько народу собралось на посиделки, только вздохнул про себя. Это называется влип. Отступать, однако было уже поздно.

Собрались в большом зале, на первом этаже. Неярко горели "вечерние" самосветки, в уютном полумраке осторожно ходили по стенам тени. Разговаривали все вполголоса, даже говорливая тётка убавила громкость. Было тепло и спокойно. Женщины расселись по лавкам, терпеливо ждали. Девчонки жались к матери, с испуганным интересом разглядывали Степана. В уголке рядом с тёткой Зарёной тихонько сидела маленькая сухонькая старушка, бабка Боявы, совсем старая, лет, наверное, под девяносто, но взгляд у неё был совсем не старческий, острый и очень живой. И Стёпка вдруг подумал, что Боява в старости будет выглядеть точно так же. И ему стало немного печально оттого, что всё всегда кончается и что все молодые когда-нибудь превратятся в стариков и старух. И он сам тоже станет старым, и будет вспоминать свои приключения в магическом мире, будет рассказывать о них своим внукам, а они, конечно, не поверят ни единому слову.

Он сначала слегка волновался, лихорадочно подбирал нужные слова, в голове почему-то вертелось надоевшее школьное "вступление, основная мысль, заключение", но потом общее спокойствие подействовало и на него. Уютно тут было и несуетно. Очень по-домашнему. Этот полумрак, эти огоньки, отражающиеся в глазах, эти ямочки на щеках и смешные косички у девчонок... Кого тут бояться, кого стесняться? Он вспомнил свои рассказы в Проторе, оглядел торжественные лица собравшихся.

- Уже все пришли? - спросил.

- Все здесь, Стеславушко, начинай, - сказала хозяйка певуче.

До Стёпки донеслось едва слышное фырканье. Боява! Не удержалась всё-таки. Примирилась с обидным поражением и пришла. Устроилась где-то за спиной, в тёмном закутке и фыркает, словно лошадь. Ладно, не будем обращать внимания.

Он кашлянул. Рассказывать только о том, как он встретил Старуху, было неинтересно, и он поэтому начал издалека:

- Двести лет тому назад жил в Таёжном княжестве колдун Посвят, и была у него красавица дочь по имени Миряна. Красоты она была неописуемой... - тут Стёпка вспомнил лицо Миряны и поправился. - Она очень красивая была...

Деревянная фигурка Миряны в углу чуть заметно засветилась.

Глава девятая,

в которой демона вызывают на поединок

Утром следующего дня вернулся хозяин, оружейный мастер Угрох. Стёпка как раз увязывал свою котомку, окончательно похудевшую и уже изрядно потрёпанную. А кстати... Только сейчас он вспомнил о второй котомке, оставшейся в плену у весских магов вместе с пирогами и прочими сладостями. Все припасы, так заботливо собранные клыкастыми девицами, наверное, уже испортились и выброшены за ненадобностью. Вряд ли весские маги разглядывали проторскую выпечку с тем же интересом, с каким изучали увеличительный кристалл.