Александр Смолин - История Дарэта Ветродува

Так вот псиланты, сразу формируют намерение на айверланте, хоть сами того и не замечают, а выбор языка уже не имеет принципиального значения. Главное чтобы мысль совпадала со словом. Тогда образуется сцепка между намерением и речью мага. Простые маги вынуждены произносить заклинания строго на айверланте, ибо не можем мы думать на нем по-настоящему, как первородные. Помни: теперь ты мыслишь на языке Анда. Это уникальная способность психических магов. И береги язык! Без слов маг не может высвобождать намерение. Раньше злых колдунов отлавливали и вырывали им языки. Без языка о магии можно было забыть. Правда, поймать настоящего мага занятие не из легких, но все равно будь настороже! Мало кто знает, что истинного мага проще убить, чем лишить магии. За пару лет настоящий волшебник с помощью намерения может отрастить свой утраченный язык. Что-то я разболтался. Дарэт, ты лучше скажи, как себя чувствуешь?

— У меня кружится голова, могу я отправиться в свою комнату?

— Да и еще запомни: во время воздействий или заклинаний, теряется часть энергии, которую можно восстановить при отдыхе или с помощью магических зелий. Со временем, ты научишься черпать ее из эфира. Он невидим для обычного глаза, но окружает нас повсюду. Главное усвой одно правило: «Можно пополнить силу лишь на столько, насколько ее вмещает твой дух». Заклинания, творимые магом не должны превышать его физических возможностей. Иначе он погибнет. Это и отличает нас от Бога. Только ему подвластна безграничная сила. Возьми-ка это зелье и продолжай тренировки, — Лоран протянул мензурку с голубоватой жидкостью: — Оно восполнит запас энергии и немного взбодрит тебя. Способ его приготовления должны были рассказывать на уроках алхимии.

— Да учитель, я помню его, — Дарэт выпил эликсир, и силы тут же вернулись. Он поблагодарил мастера и зашагал к цитадели. Ким встретил его оживленными возгласами:

— Как тебе это удалось? Поверить не могу. В убежище кроме тебя, есть только один ученик, который смог овладеть искусством магии. Его зовут Эран по прозвищу Лучезарный. Эран может поражать врагов смертоносными лучами… Насквозь прошибает доспехи, ты только представь. Но он делает это при помощи посоха, а ты — без. Как же так?

— Все призрак. Он наделил меня такой силой. Не знаю даже, радоваться мне или бояться. Но это нечто потрясающее, влекущее и безграничное. Я ощущаю себя совсем иначе. Обладая такой силой, начинаешь чувствовать себя по особенному — другим — свободным что ли? Еще вчера я был обычным человеком и вот сегодня я начинающий маг. Потрясающе. Я, конечно, люблю оружие, но магия — это то, о чем можно мечтать.

— Смотри не задавайся слишком, — прервал его Ким, — иногда свобода бывает мнимой. Ты думаешь, что свободен, но не видишь, что несешь тяжкое бремя. Оно делает тебя не таким как все и постепенно сжигает душу изнутри. Берегись тщеславия и гордыни. Это мой тебе совет, — Ким процитировал обрывок текста из Книги Света. Этот обрывок приводится во второй книге «Мифов и Легенд» таинственным писателем Л.Т.

— Что с тобой? У тебя грустный взгляд. К чему ты это сказал? Ведь неспроста же?

На самом деле Ким просто немного завидовал, ведь он вернулся из пещеры ни с чем, а Дарэт уже стал магом и привлекал внимание окружающих. Асфелиер резко переменился в лице и попытался перевести разговор в другое русло. Он улыбнулся и сказал:

— Все в порядке друг мой, тебе показалось. А знаешь, теперь многие в ордене будут обходить тебя стороной. Так было и с Эраном. Пока однажды его ночью не задушили.

— Что? Как задушили? Ты же сказал, что он в убежище?

— Ну да. Точнее его призрак. Который раз в полнолюмие утаскивает одного ученика в логово и пожирает, — серьезное выражение лица рассказчика, придавало этой байке мистические очертания и долю реализма. Но Дарэт слишком хорошо знал приятеля.

— Ну и ну, — подыграл Ветродув.

Когда они возвращались в цитадель, Дарэт столкнулся с другим братом плечом. Тот с неприязнью посмотрел ему в глаза, назвал недотепой и пошел прочь.

— А вот и Эран, Дарэт! Он самый! Зря ты его толкнул.

— Ким! Это был призрак да? И теперь он меня утащит?

— На твоем месте я бы не спал ночами.

Стоило Асфелиеру отвернуться, как Ветродув схватил его за горло и истошно заорал. От испуга бедняга упал на пол. Дарэт довольный собой погрозил ему пальцам:

— А ты думал, что я куплюсь на твои шуточки? Ну уж нет, меня не проведешь. Я уже привык к твоим глупым розыгрышам. Теперь твоя очередь попадать впросак.

— Да ну тебя! — Ким встал, отряхнулся и быстрым шагом отправился в свои покои.

Дарэт шел по коридору и разглядывал знак на руке. Иногда он пытался себя ущипнуть, чтобы проверить: «Уж не спит ли он?». Юный маг облокотился спиной на стену и погрузился в размышления о произошедшем на поле. Внутри было шумно и многолюдно.

— Он готов к своему первому испытанию, — послышался голос за колонной.

— Но мастер! Я рассчитывал поработать с ним еще хотя бы неделю. То, что вы придумали для него, слишком опасно. У нас и так, из сотни, находится один-два мага. Он слишком важен, чтобы умереть. Я категорически с вами не согласен! Так и знайте!

— Дарэт не умрет. В нем сила Корнара. У меня есть подозрения, что шторм выкинул его к нам не случайно. Лоран, неужели ты думаешь, что солдаты отплыли бы из бухты Бримы при плохих погодных условиях. Они и с места бы не сдвинулись. Наверняка погода стояла ясная. Мне было знамение. А точнее сон: «Раненый ястреб упал к моим ногам. Я выходил его и научил летать. Потом чернь стала поглощать наши земли и вот когда она окружила всех и собралась нанести удар: последний, дабы устранить нас со своего пути — появился он. И свет снизошел с крыл его и освятил все вокруг. И отступила чернь. И ястреб превратился в могучего орла, и издал истошный крик жалости и свободы». — Я проснулся в холодном поту и понял, что этот сон неспроста. Слишком уж правдоподобный. И в этот день парня выбросило к нам. Я не решусь назвать это совпадением. Я уверен, что он справится с испытанием. Такова моя воля как главы ордена и ты примешь ее, как и все.

— Я готов мастер Гелеос, — не выдержав, вмешался Дарэт.

— Ну что ж, раз ты слышал наш разговор… сегодня вечером зайдешь ко мне в приемную там все и обсудим, — Гелеос кивнул Лорану и покинул их, избегая разъяснений.

Дарэт вернулся в комнату задумчивым и печальным, молча прошел мимо Кима и, упав на кровать, глубоко задумался. Его лицо не выражало не единой эмоции.

Раздался стук. Ким стоял в дверях:

— Что с тобой? На вид ты сам не свой. Тебя что-то тревожит?

— Да, друг мой. Пришло время моего первого испытания, и как я понял, оно может меня погубить. Я только что слышал разговор Гелеоса. Он уже что-то придумал.