Алексо Тор - Цитадель Теней

Лицо т'эрки сияло. Она была в безопасности. Да, под постоянным присмотром, без возможности свободно передвигаться, но все же! Цитадель не являлась роскошным музеем и отсутствие прогулок по ней она сможет пережить. Главное, пережить нахождение здесь. И как можно подальше от Пятерки и Шрама.

***

Прошло больше недели после того разговора в столовой, результатом которого стала круглосуточная охрана т'эрки. Каждое утро денром приносила завтрак в комнату юной кагэми и составляла той компанию до самого вечера. Химера развлекала девочку всевозможными перевоплощениями. Как рассказала Харита, их вид имел способность превращаться в любое существо, виденное ими хотя бы раз. И облик химер в момент перевоплощения был настолько похож на копируемые оригиналы, что их нельзя было отличить ни при каких условиях, так как даже уникальные особенности существ химеры перенимали абсолютно идентично.

Химера меняла свой облик, принимая обличие маленького лампадника, весело скачущего по комнате и ударяя маленькими разрядами, по всему, что попадало в радиус досягаемости. Невольными "жертвами" таких молний стали очередные туалетный столик и шифоньер, так услужливо замененные Цитаделью. И если старые, разлетелись на множество щепок благодаря физической силе, то на новых разряды оставили обугленные черные узоры, которые теперь красовались на древесной поверхности. Следующими примерами для подражания денром послужили существа, которые обитали на территории Цитадели. Кагэми всевозможных видов то появлялись, то исчезали в комнате т'эрки, добровольно согласившейся на заключение.

Хотя абсолютным заточение все же назвать было нельзя.

Время от времени фурри приходили за девочками и брали их на тренировки. Местом для них служил участок территории граничащий с искусственным садом. Братья устраивали спарринги, сражаясь в полную силу, не жалея друг друга. Отрабатывая удары и скорость, они не переставали внимательно следить по сторонам. Пятерка так ни разу еще и не появилась, но терять бдительность не следовало. Иногда к их тренировкам присоединялась Харита. Каждый раз оглядываясь по сторонам, прежде чем принять свой истинный облик, денром перекидывалась, и спарринги начинали больше походить на выяснение отношений между черным фурри и рогатой ипостасью химеры. В такие моменты Гебура занимал свое место около сидящей на земле т'эрки и начинал ей объяснять тонкости рукопашного боя на примере сражающихся в этот момент двух кагэми.

Вечера же неизменно проходили в комнате фурри. Удобно устроившись на мягкой подстилке, т'эрка выслушивала новости о происходящем за пределами комнатных стен. Харита вместе с Хеседом и Гебурой делились всем, чем только могли. Не упускали ни единой мелочи. Особенно детально проходило обсуждение Гремучей Пятерки. Те делали вид, что им плевать на отсутствие, в пределах досягаемости, юной кагэми, но их глаза непрестанно искали свою цель. Но даже если они и догадывались о причастности фурри к ее отсутствию, то поделать ничего с этим не могли. Даже пятеро представителей виа Сацуи не могли в открытом столкновении ничего противопоставить двум крупным кагэми виа Декен. А атаковать из-за спины кагэми не было смысла - все равно почувствует приближение своего собрата.

- Вы слышите это? - прервала девочка очередной спор Хеседа и Хариты.

- Что именно? - Гебура поднял голову, которая до этого покоилась на коленях девочки.

- Музыку. Я слышу ее с первой своей ночи.

- Не только ты. Эти мелодии звучат каждую ночь в Цитадели, - Хесед запустил колючкой в макушку химеры. - Никто не знает ее источника. Может это сама Цитадель ее игрррает.

Разговор вернулся в прежнее русло, а девочка, прикрыв глаза, стала наслаждаться музыкой. Каждая нота несла больше, чем могло показаться на первый раз. Это была очень эмоциональная мелодия. Она затухала, точно музыкант был на грани смерти, то тут же снова возвращалась к живительным аккордам. Тональность менялась настолько непринужденно, будто разницы между минором и мажором не было в природе. Малышка словно впитывала в себя каждый звук. Ах. Как же давно это было.

Девочка резко открыла глаза и подскочила с настила. Друзья удивленно смотрели на т'эрку.

- Что-то случилось? - Гебура встал в полный рост.

- Мелодия... - отрешенно произнесла юная кагэми.

- Что?

- Мелодия! Я знаю ее! - с этими словами малышка выскочила из комнаты-пещеры и помчалась вниз по ступеням. Выскочив из помещения, девочка направилась на звуки мелодии. Ей было плевать встретит ли она сейчас на своем пути Пятерку или еще кого хуже. Единственная вещь которая волновала ее сейчас - источник мелодии.

Подбежав к главному зданию, кагэми огляделась. Где же искать таинственного музыканта? Тут, словно ответом на ее невысказанный вопрос, мелодия зазвучала с новой силой и ветер принес ее звуки со стороны сада. Девочка метнулась туда. Подбежав к краю сада она лишь на мгновение остановилась перевести дух и начала пробираться вглубь. Сейчас она не смотрела по сторонам, не пыталась разглядеть чудесные растения. Ее путь лежал дальше и глубже. Через некоторое время, малышка заметила впереди проблески света. Свет был слишком ярким для глубокой ночи и необычным. Чрезмерно...белым. Пройдя еще немного, она замедлила ход от изумления. От яркости увиденного, ей пришлось прикрыть глаза. Перед ней предстали деревья, которые в прошлый раз казались девочке мертвыми. Сейчас же они пылали жизнью. Причем, буквально. Стволы и ветки этих таинственных деревьев украшали наросты, которые больше походили на неоновые лампочки, нежели на живые листья. Их количество было столь велико, что освещало площадку перед ними, как при дневном свете. Пройдя сквозь светящуюся стену, кагэми вышла к небольшому озеру. Края его были выложены огромными валунами, а вода поступала благодаря импровизированному водопаду, представляющего из себя холм из камней, высотой в три человеческих роста. На его вершине девочка и увидела исполнителя мелодии. От злости она сжала кулаки.

- Откуда?! - боль и гнев сквозили в крике. - Откуда вы знаете колыбельную моей матери?!

Мелодия оборвалась и лицо пересеченное шрамом повернулась в сторону юной кагэми. Хоть глаза и были скрыты под непроницаемой черной повязкой, ошибиться было нельзя - шиварец смотрел прямо в глаза своей тайро.

***

Глава 8

***

Сидя на возвышение в позе лотоса, шиварец и сам напоминал камень. На его лице не дрогнул ни единый мускул. В момент, когда к пруду вышла т'эрка, он по своему обыкновению играл на тодарге - шиварском струнно-духовом инструменте.

Он напоминал обыкновенную флейту, со складывающимися "плечами" как у арбалета. От плеч, или крыльев, как их называли шиварцы, к основанию шло по три струны с каждой стороны. В зависимости от того, распахнуты крылья или собраны, менялось и звучание инструмента. На тодарге обучали играть с раннего детства, но не каждый мог похвастаться ловким умением управлять им. Ансацу входил в число тех немногих, кто все же смог покорить сей инструмент.