Сергей Садов - Начало пути (СИ)

— Снежана, — хмыкнул отец Леши. — Я тебя с семи лет знаю, так что не надо мне ничего объяснять. Для тебя же нет ничего важнее долга и никакие развлечения не заставят забыть об этом. А предстать вместе с моим сыном перед Наташей ты считаешь своим долгом. Так что тут я не волнуюсь. А поездка… ребята, я не знаю, что вас ждет впереди, но в это лето я намерен сделать так, чтобы вы его помнили даже спустя десятилетия. И если думаете, что Питер — единственная ваша поездка будет, то вы глубоко заблуждаетесь. Как вы смотрите на долину гейзеров на Камчатке? А на экскурсию на Северный полюс?

Уходила из кабинета Юрия Петрович Ленайра, вопреки ожиданиям Лешки, не радостная, а крайне задумчивая. Зная подругу лучше отца, он видел, что ту слова Юрий Петровича заставили о чем-то серьезно задуматься. Впрочем, очень быстро она пришла в себя и снова оживилась, отправившись лазить по интернету, заявив, что надо бы поискать еще места, где хотелось бы побывать.

Лешка вздохнул, но с расспросами приставать не стал, зная по опыту, что пока сама не захочет, не расскажет. Его подруга была той еще партизанкой.

В оставшиеся дни ребята пропадали на полигоне, дружно, под нажимом Ленайры, решив, что надо бы хорошенько потренироваться перед тем, как отправляться на экскурсию. Дмитрий Иванович словно этого и ждал, насев на ребят с комплексными тренировками и на этот раз не ограничивался временем с утра и до полудня. Занимались весь день и в любую погоду.

— У врага вы тоже попросите подождать, пока дождь закончится? — спросил он у ворчащего Кольки.

Ни о каких играх сейчас речи уже не шло, занятия были серьезными и все это понимали. Хотя еще парочку боев с другими командами ребята провели, выиграв их в сухую. Правда и команды были слабоваты, но, тем не менее, эти победы весьма воодушевили ребят, к чему, собственно, их наставник и стремился. Активнее налегли на фехтование, правда Аню и Митьку от него освободили, вместо этого Юрий Петрович нанял репетиторов для занятий с Аней медициной, так же позаботившись и о практике в больнице, а Митька серьезно занялся программированием и системотехникой.

В последний день перед поездкой в Питер друзья ближе к вечеру собрались на уже закрытом для посещений полигоне и вели между собой бои на шпагах. Ленайра выступала в роли судьи — все дружно признали, что реальных соперников тут для нее нет. Аня, вся мрачная, сидела рядом, наблюдая за схваткой своего брата и Витьки.

Борис победил, скинул маску и радостный подошел к девушкам.

— Как я его? — гордо вопросил он.

— Чудесно ты его! — не с того ни с сего вдруг вызверилась Аня, от гнева у нее чуть ли не волосы шевелились. — Ну что за радость тыкать друг в друга этими спицами?!

— Ты чего? — удивился Борис, сидящая рядом Ленайра тоже с недоумением покосилась на подругу.

Та, сообразив, что действительно завелась ни с того ни с сего, махнула рукой.

— Извините… день был тяжелый. Сегодня в больницу привезли человек пятнадцать… драку массовую затеяли на рынке. Персонала и так не хватала, а тут еще это… даже меня припрягли помогать в операционной. Ничего, конечно, серьезного не доверили: подай, принеси, отойди и не мешай, просто медсестры и так от усталости падали, ошибаться стали, нужно было их контролировать…

— И что? — осторожно спросил Борис.

— То, что те идиоты драку с ножами устроили. Так что я насмотрелась на то, какие следы на теле оставляют вот эти самые железные прутки, что у вас в руках.

— Аккуратные дырочки, — хладнокровно отозвалась Ленайра. — Эти ваши шпаги совершенно не боевое оружие, парадное. А вот боевые шпаги, те да, после них следы жуткие. А чего вы на меня смотрите? Когда я решили пойти именно по боевой стезе, дед, чтобы вправить мне мозги, как он выразился, свозил меня в одну боевую часть, которую инспектировал по приказу императора. Там кочевники наскочили на наши пограничные крепости. Ну он и взял меня на место боя… Так вот, самые жуткие раны оставляют не ножи, не боевые шпаги и даже не мечи. Булавы. Вы когда-нибудь видели, во что превращается голова человека, по которой хорошенько треснуть шипастым шаром весом килограмма в три?

Колька нервно сглотнул и покосился на невозмутимую девушку.

— Судя по всему, наука тебе впрок не пошла, — пробормотал он.

— О… меня вырвало прямо там. Мне тогда лет десять было… Деда все в крепости сочли чокнутым, потащившим внучку на поле боя… только он-то меня лучше всех знал. Но моей решимости недооценил. Я потом уже и без него на то поле бегала, даже хоронить погибших помогала… пока не привыкла к крови. Так что, Аня, ничего нового ты мне не сказала. А эту оборотную сторону «героического военного эпоса» должен знать каждый, кто хочет связать себя с военной службой. Лешке я эту сторону тоже объяснила, наверное, надо было и вам рассказать. Только я полагала, что у нас еще полно времени… Не хотелось травмировать детскую психику.

— Детскую психику? — затравленно хмыкнул Витька. — Сколько ты сказала, тебе было, когда дед потащил тебя на поле боя.

— Десять. Только ты забываешь, что я выросла в несколько другом мире, где до сих пор казнят публично на площадях и для людей это большой праздник, на который ведут и детей. А казни бывают и не бескровные виселицы. Фальшивомонетчикам заливают в горло расплавленное серебро, государственных преступников четвертуют, особо лютых грабителей с большой дороги сажают на кол. Есть целый регламент, четко расписывающий за какое преступление какой казни следует предать человека. Просто на поле боя все это было в несколько более концентрированном виде, чем я привыкла.

— А ты тоже ходила на казни… как на праздник?

Ленайра покосилась на Кольку, вздохнула.

— В моем случае это была обязанность. Я все-таки Геррая и порой обязана присутствовать на казнях как представитель лорда, если братьев по какой-либо причине не было… или когда Мирл особо нервничал и падал в обморок.

— Подожди, ты хочешь сказать, что ходила на казни вместо своего брата, который их не переносил и падал в обморок? — заинтересовался подошедший Лешка, но до этого слушавший разговор молча.

Ленайра кивнула. Лешка поджал губы.

— Знаешь… у меня к твоему среднему брату и так уважения не было, но сейчас… мне захотелось дать ему в морду.

— Эй! Он мой брат, все-таки. И единственный, кто поддерживал меня после смерти родителей.

— Удар в морду не смертелен, не убью. Что касается поддержки… вот вспоминая твои рассказы, он всегда поддерживал тебя только тогда, когда вы оставались наедине. Я не прав?

Девушка вынуждена была кивнуть.

— А до этого, когда тебя оскорблял старший брат, сидел молча, засунув язык в задницу. А сейчас вот выясняется, что этот тонкой душевной организации человек настолько не любит вида крови, что отправляет вместо себя присутствовать на казнях младшую сестру. Ладно просто младшего… но сестру! Отправить маленькую девочку вместо себя…