Андрей Кощиенко - Одинокий Демон. Говорящий со зверями [Litres]

– Н-н… Нет!

– Почему? Не хотите?

– Нет. Просто я не знаю как. Магистр Николас меня этому еще не научил…

– Вы используете заклинания, не в полной мере владея ими? Замечательно!

– Почему – не в полной мере? Проклятие – это одно, его уничтожение – это другое…

– Хорошо, Стефания, я вас понял. Можете быть свободной. Впрочем, постойте! Может, у кого-то есть к вам вопросы?

Ректор глянул налево и направо, на Николаса и магистра из службы безопасности. Те в ответ отрицательно помотали головами.

– Вопросов к вам нет, – констатировал Мотэдиус, – идите, Стефания. Если понадобитесь, вас найдут. Всего доброго! Если у вас нет вопросов, то они есть у меня. Николас, за каким хре… гм!.. вы научили ее проклятиям?

– Должен же я чему-то ее учить! – пожал тот плечами. – По мне, проклятие онемения гораздо более безопасно, чем «копье тьмы». Если бы она его знала, мы бы сейчас имели не двух немых дур, а две кучки праха… Да и потом, она сама хотела изучать проклятия.

– С каких это пор, уважаемый магистр, вы идете на поводу желаний своих учеников?

– С таких, с которых я не знаю, чему учить свою единственную ученицу! На кого мы ее готовим? Кем она должна стать? Если боевым магом – это одно, если научить ее только делать из варг «убийц магов» – это другое. Вы же мне учебных планов не даете! Я просил, но вы молчите. Ну я в меру своего разумения и учу… Если неправильно, скажите тогда – как правильно? Буду учить правильно…

– Магистр Роальд! – ничего не ответив Николасу, обернулся Мотэдиус к представителю службы безопасности. – Вы слышали, какие вопросы мне задает учитель единственного нашего «темного» студента? Слышали? И что я должен на них отвечать? Когда наконец в недрах вашей службы родится давно обещанный документ на этот счет?

– В недрах нашей службы, – ответил, хмыкнув, тот, – до сих пор нет единого мнения на этот счет.

– Ну и когда оно появится? – задал вопрос Мотэдиус. – Мы не можем бесконечно находиться в подвешенном состоянии. Это же невозможно! Девушка растет, развивается как маг. Она уже на втором курсе. Оглянуться не успеете, как она будет танцевать на выпускном балу! И что мы получим в итоге? Темного мага, обученного не пойми как и не пойми зачем? Вы что, серьезно этого хотите?

– Конечно же, уважаемый господин Мотэдиус, никто ничего подобного не хочет! – прижал руки к груди Роальд. – Но вы же знаете, как быстро делаются у нас дела. Если бы касалось это только нас! Тут ведь еще решения членов верховного совета необходимы. Хвала богам, не всех! Дело двигается, но медленно…

– Такими темпами оно дойдет до нас как раз в тот момент, когда Терская будет на пятом курсе…

– Думаю, уважаемый господин ректор, вы несколько преувеличиваете и все случится гораздо раньше… Я самолично заеду сегодня в канцелярию и проверю, как идут дела…

– А почему нельзя было начать все это делать раньше? Едва стало известно, что у нас есть «темный» маг?

– Этот вопрос не ко мне. И думаю, господин Мотэдиус, что он относится к разряду риторических …

– Риторических? А две онемевшие студентки пятого курса – они тоже из области риторики? Что мне с ними прикажете делать?

– Я думаю, господину Николасу следует снять с них проклятие…

Николас отрицательно покачал головой.

– Что не так? – поинтересовался Роальд, глядя на него.

– У меня не получилось, – с довольной улыбкой ответил магистр, – не снимается.

– Почему? – удивился эсбэшник.

– Потому что очень сильное. Она столько силы в него вложила, что разделить энергетические потоки и проклятие – не получается. Они словно «спаялись». Вы же наверняка слышали о цветке, который Терской подарила Хель? Тогда, на поступлении? Слышали? Ну вот и не требуйте от старого магистра слишком многого…

– Н-да? – неприятно удивился Роальд и обернулся к Мотэдиусу: – А вы, господин архимаг? Вы что, тоже не можете снять проклятия?

– Думаю, что заклинание «очищающий свет» поможет… Однако это совершенно не дело, господин магистр, совершенно не дело! Я возвращаюсь со дня рождения старого друга, которого я не видел уже пять лет, а тут весь университет буквально на ушах стоит! Две немые студентки, с которыми целых два дня – два дня! – никто ничего не может сделать! Это абсолютно ненормальная ситуация! Абсолютно!

– Не совсем понимаю, чего вы от меня хотите, – признался Роальд.

– Чего хочу? Девушке нужна внятная и понятная цель. К которой она могла бы стремиться. Когда есть занятие – на все эти завистливые уколы и сплетни просто нет времени! На то, чтобы пропускать их через себя, обижаться, запоминать, наполняться гневом. Господин Роальд, прошу вас – поторопитесь с решением! Все от этого только выиграют – вы, мы, Стефания и даже империя, наконец.

– Я вас прекрасно понял, господин ректор! Обещаю сделать все, что в моих силах. Однако, при всем моем уважении к вам, с мыслью о том, что от людской зависти можно отгородиться учебой, я не соглашусь. На чужой роток, как говорится, не накинешь платок.

– Возможно, – ответил Мотэдиус, – но, по крайней мере, это должно хоть как-то сгладить ситуацию. Стефании нужно дело, которое ее займет. К моему большому сожалению, она сейчас фактически одна, в недружелюбном окружении, которое пристально следит за каждым ее шагом. Боюсь, как бы это не оказало пагубного влияния на ее характер и отношение к людям…

– Да, да… понимаю! Вот это ее высказывание по поводу того, что она собиралась их убить! – поддакнул Роальд.

– А нечего было девочку посылать на войну! – хмуро посмотрел на него архимаг. – После возвращения корпуса Шайву Стефания стала жестче. А постоянные нападки и сплетни не дают выправить ситуацию, только усугубляя ее. Так можно довести человека и до ненависти к людям. Темный маг, ненавидящий людей… Вам это что – нравится?

– Э-э… пожалуй, нет, – ответил Роальд.

– Мне тоже.

– И мне, – произнес Николас, – особенно если еще раз вспомнить про цветок Хель.

– Но вы же можете что-то сделать! Вы же не первый год воспитываете студентов! – вскинулся эсбэшник.

– Не первый… – согласился Мотэдиус, кивнув. – Однако ситуация не совсем простая… Понятно, что чужая удача, на войне ли, в дворцовых ли делах, всегда вызывает зависть. Но, по моему разумению, главное, чего не могут простить Стефании, – это не ее награды, а ее отношения с принцем. Причем основная зависть и недружелюбие исходят как раз от девушек. И что делать с этим, я не знаю… Хоть я и прожил уже немало лет, однако утверждать, что досконально изучил женщин и могу управлять ими… я бы не рискнул. Статус Стефании в отношениях с Динием официально не определен. Это позволяет завистницам думать, что если испортить эти отношения, то можно занять ее место. Думаю, что это и есть основная причина столь высокой женской активности. Вот если бы статус Стефании определился…