Даниэль Зеа Рэй - Айрин (СИ)

— Спасибо тебе, неизвестный пилот. Шкура Айрин Белови перед тобой в долгу.

«Пожалуйста, дорогая. Всегда рад прийти тебе на помощь».

Айрин обмерла.

— Не может быть…

«Может. Лети за мной. Я выведу тебя отсюда».

— А если я откажусь? — прошептала Айрин себе под нос.

«У тебя нет выбора. Рано или поздно тебе придется встретиться со мной лицом к лицу».

— Уж в этом ты действительно прав, — согласилась Айрин и направила свой корабль следом за ним.

Кимао открыл очередную банку с пивом и предложил Данфейт глотнуть.

— Не понимаю, как вы можете вести себя так! — от злости у Данфейт перехватило дыхание, и она едва не закашлялась.

Остальные не обращали на возмущение Данфейт никакого внимания. Они довольно комфортно расположились на берегу позади дома Данфейт и продолжили распивать спиртное, вынесенное из закромов резиденции Белови.

— Если и суждено нам вернуться на Сатрион сегодня, — засмеялся Террей, — так хоть оторвемся напоследок!

— Уже четыре тридцать утра! — воскликнул Кейти, передавая бутылку с вином Имайе. — Как думаете, долго нам еще ждать?

— Мы уже десять минут как должны быть мертвы, — засмеялась Эрика, попивая сок из стакана.

— Если Орайя и Айя закрыли первоисточник, — заметил Кимао, — все объяснимо.

— А если не закрыли? — спросил Кейти. — В конце концов, Айрин и ошибиться могла.

Данфейт сжала в руке наушник проводной связи и глубоко вздохнула. Кимао обнял ее и поцеловал в висок:

— Не волнуйся, они свяжутся с тобой, когда твой отец придет в себя.

— Айрин пропала, — ответила Данфейт, — отец в госпитале, Орайя и Айя мертвы, Сайкайрус все еще существует, судьба первоисточника неизвестна, а война продолжается. Я ничего не упустила?

— Все не так уж и плохо, — пожал плечами Кимао.

— Куда уж хуже?

— Мы могли бы быть мертвы, например, — Кимао улыбнулся и обнял Данфейт, прижимая ее к себе. — Все будет хорошо, милая. Я, почему-то, в этом уверен.

Орайя лежал на песке и пытался перевести дыхание. Прижав ладонь к своей груди он нащупал рубец под тканью его белой рубашки. Такой же рубец должен был остаться на оболочке Айи после того, как кто-то ранил ее в грудь. Орайя не знал, что конкретно с ней произошло. Единственное, что он отчетливо помнил — это боль, которая парализовала его, и нарастающее чувство свободы, от которого он никак не мог избавиться. Он не желал становиться свободным, он не желал разрывать узы связи со своей Aiami, он просто не мог потерять ее навсегда.

«Когда устанешь исполнять свой долг перед теми, кому плевать на твои жертвы, вспомни о том, что у тебя был я, для которого ты была смыслом жизни. Вспомни и заплачь, потому что это будет единственное, что тебе останется сделать в твоем пустом и бесконечно долгом существовании». Слова проклятия для Айи стали его собственным проклятием. Он высказал их в гневе и тысячу раз пожалел, о том, что сделал.

— Простишь ли ты меня когда-нибудь? — спросил Орайя, но ответа так и не услышал.

Осмотревшись по сторонам, Орайя поднялся на ноги и сосредоточился на своих чувствах.

«Где бы ты ни была, вернись в Ерон и закрой первоисточник. Если начнется резонанс между мирами, все может быть кончено. Закрой первоисточник, Айя. Сделай это».

Айя стояла посреди развалин Изона и молча слушала слова Орайи, обращенные к ней. Возможно, все это — очередная иллюзия и она до сих пор находится в комнате, из которой нет выхода. Возможно, таким образом Гвен и Пире пытаются узнать секрет конструкции первоисточника, чтобы с помощью плененных ими творцов ami воссоздать оружие ее брата там, с другой стороны.

«Где бы ты ни была, вернись в Ерон и закрой первоисточник. Если начнется резонанс между мирами, все может быть кончено. Закрой первоисточник, Айя. Сделай это».

Он вновь повторяет эти слова в ее голове. Как будто ему нечего больше ей сказать. За последние дни она видела его сотни раз. Он являлся к ней в разных ипостасях и каждый раз просил сделать что-нибудь. Когда она отказывалась, он исчезал и на его месте появлялся ее брат. Орайя и Оттери превратились для Айи с два антипода: они были разными по своей сути, но преследовали одну и ту же цель. Этой целью была она — Айя — ее дар и знания.

Айя провела рукой по выбритым волосам на своем виске и накинула на голову белый капюшон. Теперь она вдова ami. Белый цвет ее плаща — символ одиночества для ее народа. Выбритые виски — символ того, что ее муж забрал у нее часть жизни.

Небо над головой Айи стало темнеть. Значит, с минуту на минуту здесь начнется дождь. «Это ты, Орайя, гонишь меня отсюда или сама I-ho желает, чтобы я покинула Изон?» Айя улыбнулась, не услышав ответа на свой вопрос.

«Что ты хочешь знать на этот раз, Орайя? Секрет ядра первоисточника? Это тебя интересует?»

«Айя… Что с тобой?»

«Или тебе необходимо знать качественный состав сплава для энергоколец?»

«Закрой первоисточник. Прошу тебя, сделай это».

«Ты всегда только просишь!» — повысила голос Айя. «А когда я отказываюсь, ты наказываешь меня».

«Юга… Айя!»

Хлынул дождь. Айя выгнулась, подставляя лицо под капли воды и раскидывая руки по сторонам.

«Я свободна, Орайя Сиа!!!»

Айя сомкнула ладони, устремляя поток энергии в небо.

«Я свободна от тебя!!!»

Размокнув ладони, она развела тучи по сторонам. Теперь лучи Амира жгли кожу на ее лице. Айя распахнула глаза и увидела лицо врача напротив.

— Господин Орайя?

— А-а-а!

— Господин Орайя, Вам следует…

— А-а-а!!!

Он не мог выговорить ее имя, чтобы позвать. Язык распух во рту и у него все не получалось позвать ее по имени.

— Ajami!!!

— Вызовите господина Сиа!

Гнев, ненависть, беспомощность, усталость, смятение, страх, обреченность — все его эмоции она ощутила, как свои собственные. Картинки перед глазами побежали вперед. Он встал с кровати. На нем рубашка. Желание уничтожить все, что его окружает — слишком велико. Он понял, что отец предал его. Он понял, что отец не позволил ему спасти ее.

— Ри Сиа!!! — закричал он. — Я убью тебя!!!

Вибрация Внешнего Мира — он ощущает ее. Это раздражает. Миру все равно, что с ней произошло. Даже если ее не станет, Мир будет продолжать вибрировать без нее. Ему не нужен такой мир. Он не желает быть его частью. Он всего лишь хочет быть рядом с ней. Он хочет вибрировать с ней в унисон.

— Орайя, остановись!!! — Кимао кричит это, а ему все равно. — Орайя, она ведь жива!!! Разве ты не чувствуешь?

«Айя?» — зовет он ее. «Ajami?»

Она молчит в ответ. Она слишком далеко, ее присутствие в этом мире практически неуловимо. Но все же, она жива.

«Ублюдки!!! Вы все издохните здесь, так и не узрев песков Сатриона и то, что сделали с Изоном!!!»