Андрей Уланов - Городская фэнтези-2006

— Я ничего не знаю, — прошептала вдруг Нола. — Дар, честное словно. Не смотри на меня так! Я ничего не сделала!

— Что происходит? — резко спросил Вивиан.

Не открывая дверцы, Дарэл запрыгнул на заднее сиденье машины и ответил:

— Происходит то, что тебя нагло используют. Моя дорогая мамочка затеяла очередную гадость и втравила в нее эту дуру. — Он шарахнул кулаком по спинке кресла и потребовал: — А ну говори! Что она тебе приказала?!

— Ничего! — крикнула девушка в ответ, и в глазах ее заблестели слезы. — Ничего…

— Тогда почему ты уже месяц прячешься от меня?

— Я просто… — Нола всхлипнула, жалобно взглянула на Вивиан, но тот, ощущая странное внутреннее оцепенение, не испытал к ней ни капли сочувствия. — Я просто рассказала, что Алек… Асиман здорово умеет делать всякие составы. Он хвастался, что со временем сможет изготовить даже эликсир, позволяющий выходить на солнце. Флора вдруг заинтересовалась и велела мне попросить его сделать зелье, похожее на человеческую сыворотку правды. Чтобы действовало и на нас тоже.

— Дальше! — жестко потребовал Дарэл.

— Я попросила. Он сделал.

— А сегодня Флора, вооруженная «Эликсиром правды», пригласила Кристофа на свидание, а тебе велела увезти Вивиана, чтобы он не помешал случайно?

Нола не ответила, отворачиваясь. А телепат продолжил жестко:

— Это ведь она приказала тебе познакомиться с учеником Мастера Смерти, очаровать его, приручить, втереться в доверие. И потихоньку выведывать всевозможные маленькие кадаверцианские секреты. Например, не оставляет ли Кристоф открытой свою лабораторию или не валяется ли где-нибудь без присмотра заклинание «Армагеддон».

— «Темный Охотник»… — прошептал Вивиан, внезапно начиная догадываться. Даже горечь от осознания, что его использовали, на мгновение отступила. Он обернулся к Дарэлу, забыв о Ноле. — Флора просила у Кристофа «Темного Охотника», но он отказал ей.

— Куда они поехали?! — Телепат подался вперед и схватил девушку за плечо, резко встряхнул. — Ну?!

— В «Геллу», — сказала она после короткой паузы.

— Значит, так, — Даханавар взглянул на кадаверциана, — сейчас ты поедешь и заберешь Кристофа. Если он еще не разнес весь этот клуб по камню. А я попытаюсь перехватить Флору.

Он выбрался из машины.

— Надеюсь, успею.

Вивиан завел мотор и, больше не обращая внимания на притихшую пассажирку, вывел машину на дорогу.

— Вив, — прошептала девушка после долгого молчания, — я не хотела этого. Не хотела использовать тебя. Ты мне, правда, нравишься…

Он ничего не ответил. Алек был прав. «Подчинять и властвовать». Похоже, это действительно девиз всех даханаварских Леди. Даже юная Нола не исключение.

— Мне очень жаль, — прошептала она.

— Мне тоже, — ответил он равнодушно и прибавил скорости.

Он не знал дорогу к клубу, но спутница тихо давала указания:

— Прямо… за светофором поворот… следующий переулок…

— Флора хочет убить Фелицию? — спросил он наконец, чувствуя, что не может больше молчать.

— Она хочет занять ее место. — Нола по-прежнему сидела, отвернувшись так, что, поглядывая на нее, кадаверциан видел лишь спутанные черные кудри. — Здесь налево.

— Если у нее получится, она станет новой главой клана, а если нет…

— Мормоликая убьет ее, — жестко ответила девушка, оборачиваясь, и лицо ее исказилось от злости. — Что, тоже запал на блистательную Флору? Она сотнями убивала таких дурачков, как ты. А они до самого последнего вздоха жаждали увидеть ее улыбку. У нее всегда было все самое лучшее, но ей всегда было мало.

«Она хочет всего — власти, денег, развлечений… И чем больше получает, тем больше ей нужно», — вспомнил Вивиан слова Кристофа.

Хотел сказать, что думает про Флору, но не успел.

Свист, резкий удар, грохот, лязг покореженного, рвущегося металла. Вивиана бросило на руль, ремень безопасности впился в грудь, рядом пронзительно вскрикнула Нола. Потом еще один удар, посыпались осколки стекла, перед глазами замерцала, запульсировала буро-зелеными пятнами темнота, и что-то липкое поползло по лицу. Кровь…

Нола вскрикнула еще раз. Дверцу распахнули, и кадаверциана грубо потащили из машины. В своем мерцающем сознании он видел «Мустанг» со смятыми боками. Над ним хищно нависал черный джип с тонированными стеклами. «Он в нас и врубился», — мелькнуло в голове, и в ушах тут же зазвенели вопли Нолы:

— Сволочи! Мерзавцы! Асиманы вшивые! Отпустите меня! Немедленно!

— Темпераментная крошка, — послышался незнакомый низкий голос.

— Разуй глаза, урод! Ты соображаешь, что делаешь?!

— О, даханаварская кошечка! Какая неожиданность! Ловили кадаверцианского ублюдка, а поймали еще и красотку-ведьмочку. Слышишь, малыш, у тебя хороший вкус.

Из серо-зеленого тумана, висящего перед глазами, выплыло белое лицо с перекошенным в презрительной улыбке ртом и холодными, голодными глазами.

— Так спешил на помощь мастеру, что попался сам…

— Слушай, Кайл, оставь его, — послышался новый голос. — Яков сказал, что надо торопиться, пока Кристоф не очнулся. А этот уже и так готов. Помешать не сможет.

— Говорят, у вас древняя благородная кровь. Никогда не пробовал.

— Не трогай его, урод! — отчаянно вскрикнула Нола. — Вы за это заплатите! Пустите!

Нагло усмехающееся лицо исчезло. Вивиан увидел черное небо, свет фонарей, бьющий в глаза, а потом вдруг почувствовал резкую, едва переносимую боль в шее и липкое горячее прикосновение жадного рта к коже. В то же самое мгновение он услышал высокий пронзительный вопль Нолы и понял, что делают с ним. Кто унижает его. «Я их ненавидел… Ненавижу».

Темная половина души, оглушенная вместе с Вивианом, вдруг налилась жуткой, чудовищной силой и хлестнула из него, обретая материальную гибкость. Кто-то закричал от боли и ужаса. В воздухе запахло мертвечиной, и крики слились в долгий оглушительный вой. А потом… потом все вдруг стихло. Прошли долгие секунды тишины, прежде чем кадаверциан понял, что лежит на спине на холодном мокром асфальте, а Нола, заплаканная, с растрепавшимися кудрями и черными подтеками туши под глазами, трясет его за воротник и хлещет по щекам:

— Вив! Вив, не надо! Перестань! Они все умерли! Ты их убил! Пожалуйста, перестань!

Сначала он не мог сообразить, о чем она так жалобно и отчаянно просит. Было хорошо, спокойно и тепло. А потом понял, что из него медленно, тоненькой струйкой, вытекает та самая сила, которая заменяла большую часть прежней человеческой энергии и которую Вивиан высвободил в приступе ярости. Он как будто истекал кровью и не мог ее остановить. Впрочем, настоящая кровь тоже была. Она застывала на шее, лице, на руках, порезанных разбитым ветровым стеклом.