Вера Петрук - Последний Исход

— Хамна! — выдохнул он в ответ ее имя и крепко обнял кучеярку, согнувшись и положив подбородок ей на макушку. С одной стороны, Арлинг собирался выяснить, что с собой принесла на бал етобар, а с другой не хотел выходить из роли влюбленного, потому что она позволяла ему не покидать танцпол и оттянуть время встречи с другими нежеланными гостями Джавада.

Хамна поняла, что он обыскивает ее, но сопротивляться не стала. Короткий взмах рукой по ее телу, и у него испортилось настроение еще больше. Наемница была во всеоружии. В ее шароварах скрывался чехол с метательными снарядами, пара метательных ножей и шелковая удавка, с которой етобары никогда не расставались. Напрашивались неутешительные выводы о том, что некоторые привычки прошлого, от которых он отказался в более зрелом возрасте, все же были полезными. В молодости Арлинг непременно потрогал бы свою партнершу везде, где ему хотелось, и тогда, возможно, сюрприз обнаружился бы раньше.

— Молодец, что сдержал слово, — довольно произнесла Хамна, отстраняя его от себя. — Ровно три месяца, как и договаривались. Я уже боялась, что Джавад доберется до тебя раньше, но ты, наконец, появился. Итак, время и место? Назначишь сам или предоставишь право выбора даме? Мы можем начать здесь, но боюсь, Джавад помешает. Ты для него сейчас дороже золота.

Хамна, конечно, говорила о дуэли, которую Регарди пообещал ей после ритуала джаган-джаган на склонах Восточного Такыра. Уговор был странный, но тогда казался единственным верным способом сохранить жизнь молодого Аджухама. Хамна, которую нанял дядя Сейфуллаха для убийства племянника, пообещала Арлингу не трогать последнего представителя рода Аджухамов до тех пор, пока жив Регарди. И судя по всему, она свое слово сдержала. В отличие от Арлинга, который беспечно забыл о дуэли и меньше всего думал о драке с етобаром, когда въезжал в Самрию.

— Джавад? — удивленно поднял брови Регарди. — Однажды я спас его от керхов, и он хочет отблагодарить меня. Ничего больше.

Арлинг вцепился в ее слова, как неизлечимо больной в руку лекаря. Пусть она говорит. Пусть болтает, что угодно. Пусть упивается ожидаемой победой. Только не требует от него то, что он ей дать не способен — дуэль с единственным победителем в итоге.

— Разве может наследник великой империи быть таким наивным? — спросила Хамна, и Арлинг понял, что она выбила из него дух, даже не начиная битву. Он облизнул губы, собираясь заявить о ее ошибочных выводах, но Хамна прикрыла ладонью его рот, повторяя жест Регарди пять минут назад. Похоже, она тоже не собиралась быстро выходить из роли влюбленной.

— У нас мало времени, — произнесла етобар. — И я не хочу тратить его на глупости. Помнишь ритуал джаган-джаган? Тогда в пустыне ты сказал мне, что принадлежишь к знатному и богатому согдианскому роду. Для етобара этого достаточно, чтобы найти твой след в прошлом. Однако я никогда не сдавала тебя Джаваду. У него свои источники, мне о них неизвестно. Я знаю лишь то, что он ожидает за тебя большую награду. Иначе, зачем бы он с тебя пылинки сдувал? Джавад давно тебя ищет. Твой портрет уже несколько месяцев украшает все таверны, гостиницы и сторожевые посты от Иштувэга до Самрии. Я даже забеспокоилась, что он перехватит тебя по дороге, но, как видишь, удача оказалась на моей стороне, Арлинг сын Элджерона.

Удача действительно была на стороне Хамны. Наемница с удовольствием разглядывала его лицо, наслаждаясь его растерянностью и удивлением. Она не знала, что Арлинг умел носить несколько масок одновременно, и глухая черная маска, скрывающая его глаза, больше отражала то, что творилось у него на душе, чем выражение его лица.

— Джавад уже сообщил обо мне Канцлеру? — спросил Регарди, внимательно следя за передвижением Азатхана. Серкету не нравилось, что они с Хамной продолжали стоять рядом в центре танцевальной площадки. Музыканты уже заиграли новый танец, и на паркет стали выходить другие пары.

— Нет, — уверенно ответила Хамна. — Я давно слежу за его домом и почтой. Он боится спугнуть удачу. На этом вечере тебя должны напоить до беспамятства, а утром погрузить твое тело на «Морскую Пену», которая немедленно отплывет в Ерифрею. Джавад отправится с тобой, чтобы лично сообщить старому Канцлеру о счастливой находке. Мне всегда нравился Элджерон, и я даже буду жалеть, что его наследник умрет раньше него. Старик бы тебе обрадовался. Я не знаю, что произошло между вами на самом деле, и почему ты выбрал путь слуги, но он до сих пор не отменил твои поиски. Если я не ошибаюсь, с тех пор как ты покинул родину, минуло больше двадцати лет. Его вере можно позавидовать. Если бы я ненавидела драганов и их империю так же сильно, как твой учитель или бывший господин, Сейфуллах, то я отослала бы Канцлеру твой палец или, может, голову. Но я не стану этого делать. Более того, я обещаю похоронить тебя по драганскому обычаю — в знак уважения к твоему роду.

— Ты смеешься надо мной, Хамна, — с наигранной обидой произнес Регарди.

— Разве можно смеяться над тем, кто стоит одной ногой в могиле, — усмехнулась етобар. — Решай скорее. К нам идет Джавад, и он несет два бокала вина. Уверена, что в тот, который предназначен для тебя, добавлено снотворное. Итак, когда начнем?

Джавад неспешно приближался к ним с бокалами в руках, и Арлингу показалось, что он почувствовал нотки красного грибка — сильнодействующего зелья, способного погрузить человека в небытие на несколько дней. С другой стороны к ним направлялся Джаль-Баракат. Одна его рука была опущена вниз, но Арлинг уже почувствовал то, что подтолкнуло его к решительным действиям. Слуга Подобного сжимал в ладони дыхательную трубку, от которой едва заметно пахло белым журависом. Регарди имел несчастье познакомиться с этим наркотиком в Туманной Башне и не имел никакого желания встречаться с ним снова.

— Так когда? — нетерпеливо спросила Хамна.

— Сейчас, — выдохнул Арлинг, который уже все решил и лишь ждал удобного момента.

Его так и не настало.

«Не один я должен удивляться в этот вечер», — подумал Регарди, бросая Хамну на стеклянный стол, который преграждал путь Азатхану. Наемница вдребезги разбила столешницу, но тут же вскочила на ноги и сделала подсечку серкету, который метнулся к Арлингу от окна. «Все правильно, Хамна! — похвалил ее Регарди. — Я должен достаться только тебе и никому больше».

Что произошло в зале дальше, он так и не узнал. Облачко наркотика вылетело из трубки в опасной близости, но Арлинг запрыгнул на плечи стоявшего рядом Джавада, и, оттолкнувшись от его головы, сделал еще один прыжок, не уверенный, что сможет закончить его так же благополучно, как предыдущий. Разбив спиной огромный витраж, Регарди вылетел на улицу со второго этажа дворца. Он успел перевернуться в воздухе, чтобы не упасть на голову или на живот, но приземление все равно получилось жестким и болезненным. Арлинг смягчил падение, зацепившись за ветки хурмы, однако почувствовал каждый булыжник, которыми был вымощен двор перед домом Джавада.