Морган Райс - Герои в поисках приключений

Но когда он возвращался во дворец, за закрытые двери, именно к ней он обращался за советом. Мать была мудрее, сдержаннее, расчетливее, жестче. Она была бесстрашной. Настоящая скала. Она держала свою большую семью в ежовых рукавицах. Когда Королева хотела чего-нибудь – особенно если она вбила себе в голову, что так будет лучше для ее семьи – она не успокаивалась, пока не получала это.

И теперь железная воля ее матери была направлена на Гвен. Она уже подготовила себя для противостояния матери. Она почувствовала, что мать заговорит с ней о личной жизни Гвен, и боялась того, что их с Тором заметили. Но она была настроена не отступать – несмотря ни на что. Если ей придется покинуть это место, она это сделает. Мать могла бы даже заключить ее в темницу.

Когда Гвен подошла к покоям матери, слуги, открыв перед ней огромную дубовую дверь, отступили в сторону, пропуская ее внутрь, после чего закрыли за ней дверь.

Покои ее матери были меньше комнаты ее отца – более интимные, с большими коврами, маленьким чайным набором и игровой доской возле камина, с несколькими изысканными желтыми бархатными стульями. Ее мать сидела на одном из стульев, спиной к Гвен, хотя она ждала ее. Она сидела лицом к огню, попивая чай и передвигая одну из фигур на игровой доске. Позади нее находились две фрейлины – одна ухаживала за ее волосами, другая завязывала шнурки на ее платье.

«Входи, дитя», - раздался строгий голос ее матери.

Гвен терпеть не могла, когда мать так делала – устраивала суд на глазах у слуг. Она хотела бы отослать их, как всегда делал ее отец, когда они разговаривали. Это было наименьшее, что она могла сделать для конфиденциальности и приличий. Но ее мать никогда этого не делала. Гвен пришла к выводу, что Королева просто играла в демонстрацию силы, держа своих слуг поблизости, позволяя им слушать. Она намеревалась заставить дочь понервничать.

У Гвен не было выбора. Она прошла через комнату и села в одно из бархатных кресел напротив своей матери, поближе к огню. Еще одна из демонстраций власти ее матери – держать своего собеседника ближе к огню и усыпить его бдительность пламенем. Королева не подняла глаз. Наоборот, все ее внимание было сосредоточено на игральной доске, когда она передвигала одну фигуру из слоновой кости в сложном лабиринте.

«Твой ход», - произнесла Королева.

Гвен посмотрела на доску. Она была удивлена, увидев, что ее мать все еще играет эту партию. Она вспомнила, что у нее были коричневые фигуры, но она не играла в эту игру со своей матерью несколько недель. Королева была экспертом в пешках, но Гвен разбиралась в этом даже лучше. Ее мать ненавидела проигрывать, поэтому она явно анализировала эту игру какое-то время в надежде сделать идеальный ход. Теперь Гвен была здесь, и она заставила ее играть.

В отличие от матери Гвен не нужно было изучать доску. Она просто посмотрела на нее и мысленно увидела идеальный ход. Она потянулась и передвинула одну из коричневых фигур в сторону, на всем пути через доску. Это отодвинуло ее мать на один ход от проигрыша.

Королева посмотрела вниз. Ее лицо не выражало никаких чувств, она всего лишь приподняла одну бровь, а это, как знала Гвен, означало тревогу. Гвен была умнее, и ее мать никогда бы не приняла этого.

Королева прокашлялась, изучая доску, все еще не поднимая глаз на дочь.

«Я знаю обо всем твоих авантюрах с тем простолюдином», - сказала она насмешливо. – «Ты мне не подчинилась».

Королева посмотрела на нее.

«Почему?»

Гвен сделала глубокий вдох, чувствуя, как сжался ее желудок. Она пыталась сформулировать лучший ответ. Она не сдастся. Не в этот раз.

«Моя личная жизнь – не Ваше дело», - ответила Гвен.

«Неужели? Это как раз мое дело. Твоя личная жизнь окажет влияние на царствование. На судьбу всей семьи. На Кольцо. Твоя личная жизнь касается политики, хотя ты и предпочла бы забыть об этом. Ты не простолюдинка. У тебя просто нет личной жизни. И уже тем более не от меня».

Голос ее матери был стальной и холодный. Гвен возмущало каждое мгновение этого визита. Она ничего не могла поделать, кроме как сидеть здесь и ждать, пока мать закончит. Она почувствовала себя в ловушке.

Наконец, Королева прокашлялась.

«Поскольку ты отказываешься меня слушать, я вынуждена принять решение за тебя. Ты больше не увидишь этого мальчишку. А если не послушаешься, я отправлю его прочь из Легиона, из королевского двора обратно в деревню. Затем я накажу его и всю его семью. Он будет изгнан с позором. И ты никогда ничего не узнаешь о нем».

Королева посмотрела на нее. Ее нижняя губа дрожала от ярости.

«Ты меня поняла?»

Гвен резко вздохнула, впервые в жизни осознавая, на какое зло способна ее родная мать. Она ненавидела ее всей душой. Гвен также уловила нервные взгляды слуг. Это было унизительно.

Она не успела ничего ответить, поскольку ее мать продолжила.

«Кроме того, чтобы впредь предотвратить твое безрассудное поведение, я предприняла некоторые шаги, чтобы организовать для тебя разумный союз. В первый день следующего месяца ты выйдешь замуж за Альтона. Ты можешь начинать свои свадебные приготовления. Готовься к жизни замужней женщины. Это все», - пренебрежительно сказала Королева, повернувшись к игральной доске, словно то, что она только что произнесла, было обыденными вещами.

Внутри у Гвен все бурлило и горело. Ей хотелось закричать.

«Как Вы смеете?» - спросила она с нарастающей яростью в голосе. – «Неужели Вы думаете, что я марионетка, которой Вы можете указывать, что делать?»

«Я не думаю», - произнесла ее мать. – « Я знаю. Ты - моя дочь и ты подчиняешься мне. И ты выйдешь замуж именно за то, на кого я укажу».

«Нет, не выйду!» - крикнула Гвен в ответ. – «И Вы не можете меня заставить. Отец сказал, что Вы не можете меня заставить!»

«Устроенные союзы все еще являются правом каждого родителя в этом королевстве, и уж определенно это право короля и королевы. Твой отец может не соглашаться, но ты знаешь, что он всегда уступает моей воле. У меня есть свои собственные методы».

Мать посмотрела на Гвен.

«Поэтому, как видишь, ты сделаешь то, что я скажу. Ты выйдешь замуж. Ничто этого не отвратит. Подготовься».

«Я этого не сделаю», - ответила Гвен. – «Никогда. И если Вы снова станете говорить со мной об этом, я больше не стану с Вами разговаривать».

Глядя на нее, Королева улыбнулась холодной мерзкой улыбкой.

«Меня не волнует то, станешь ли ты со мной разговаривать или нет. Я – твоя мать, а не твоя подруга. И я – твоя Королева. Возможно, это наша последняя встреча наедине. Это не имеет значения. В конце концов, ты сделаешь то, что я тебе велю. Я стану наблюдать за тобой издалека, поскольку ты будешь жить жизнью, которую я для тебя запланировала».