Тэд Уильямс - Проспать Судный день

Можно замедлить багберов, рубя их на куски, но со временем они снова соберутся в целое. Огонь на них действует, но Орбан несколько раз мне напомнил, что огнемет Галины в состоянии сделать не более трех нормальных выстрелов, а один она уже сделала.

Когда я разрубил часть багбера, пытавшуюся откусить мне голову, своим мачете, возникло странное ощущение. Я едва себе нос не отрубил, но вовремя повернул лезвие. Причинил твари достаточный вред, так что она отпала от меня и плюхнулась на пол, снова начиная собираться.

Я отступил ближе к Галине, чтобы мы могли прикрывать друг друга обороняясь. Клэренс (который, судя по всему, изрядно пострадал) пришел в себя и, хотя он хромал и у него текла кровь из резаных ран, подхватил потерявшую сознание Оксану и пробивался к нам, прорубаясь через ряды «щенков свастики» и багберов. Мы встали спина к спине, подняв мачете. Мгновение это выглядело так, будто наступила ничья, хотя, конечно же, мы проигрывали. С потолка стекли и вывалились на пол еще три или четыре багбера. Затем они приподнялись на ложноножках, будто превратившись в огромные безволосые подобия Детей Кошмара. Все превращалось в веселую вечеринку злобного желе, и ситуация мне совсем не нравилась.

— Побереги выстрелы, Галина, — сказал я, прицеливаясь.

— Почему? Они убьют нас!

— Просто поверь. Это единственное, что работает, как мы знаем. Нам понадобится огнемет, когда придется пробиваться к выходу.

— Пробиваться к выходу! — хрипло, на грани нервного срыва, крикнул Клэренс. Неудивительно, когда на тебя нападает куча сверхъестественных тварей. — Если таковой есть.

— Погоди, Гаррисон. Клинки у нас пока есть. А еще куча серебряных пуль, у меня и у вас. Скажу, когда надо будет стрелять.

И в этот момент ближайшие к нам багберы внезапно поднялись, будто кобры, разделяя на части верх себя, и бросились вперед, будто куча гигантских разъяренных гусениц. Я принялся рубить их мачете, но это было все равно, что пытаться остановить морскую волну, состоящую из замазки. Разрубаешь один кусок, но лезвие застревает в следующем или через один. Серебро им вредило, но не убивало, как Детей Кошмара.

Мы отступали, и они начали прижимать нас к стене. Я схватил ближайший предмет, способный сойти за щит, это оказался кусок сломанной китайской ширмы, и попытался наступать, оттесняя тварей, чтобы освободить проход. Но, хотя этот щит и не давал ближайшим тварям вцепиться мне в лицо, он был слишком хрупок и неудобен. Один из багберов просто сдвинулся назад, а затем начал перетекать через край, как осьминог, вытаскивающий краба из норы. Чудовище обрушило на меня уже почти весь свой вес, я отпустил щит и отступил. Спустя пару секунд ширма сломалась и исчезла под массой взбесившегося желе.

(Если кому-то нужна слегка поврежденная антикварная ширма, свяжитесь с дирекцией музея. Следы слизи багберов помогут вам скинуть цену.)

И тогда, когда волна черно-лиловой смерти уже поднялась так высоко, что я готов был позволить Галине купить нам еще пару секунд жизни (поскольку перед непосредственной угрозой смерти длительное планирование отступает на второй план), окружавшие нас багберы вдруг покрылись вспышками пламени и небольших взрывов, от которых они стали разваливаться на части. Падая, эти части продолжали гореть. Бескостные издали ужасающий низкий стон, разрываемые на части этими взрывами, от этого стона у меня заломило зубы и кости, и я увидел человеческую фигуру, бегущую к нам сквозь дымящиеся и колеблющиеся комки слизи. На нашем спасителе было потрепанное пальто, в его руках был большой пистолет с большим глушителем. Не просто большой, огромный. В смысле, такой, что увидишь только в настоящем порнографическом фильме.

Признаюсь, я изумился.

— Сэм? Какого?..

— Сэм! — заорал Клэренс, будто мальчишка из Младшей Лиги, увидевший на трибуне папочку.

Мой приятель перепрыгнул через пузырящуюся массу. Прыгающий Сэм походил на носорога, которому вздумалось летать, но, должен признать, прыгнул он очень неплохо, хоть и не слишком хорошо приземлился.

— Разговоры потом, — сказал он, поскальзываясь и падая рядом со мной, едва не сбив меня с ног. Уродливое резиноподобное щупальце все еще держало меня за ногу, и я был занят, срубая его, пока обладатель щупальца не схватил меня за более интимные части.

— У меня этих разрывных только одна обойма осталась, — сказал Сэм, с трудом дыша и подымаясь на ноги. — Знал бы, что ты бьешься с такими долбаными тварями, купил бы себе хрень с круглым магазином.

Наконец освободившись, я достал запасной нож, огромный старый «боуи», и отдал Сэму. Боже, так здорово было его увидеть, даже если это означало, что злобная слизь сожрет нас обоих.

— Серебро на лезвии. По паукам отлично, но по желе — плоховато. Постреляй по ним еще немного, когда будешь готов, чтобы нам выбраться.

— Я же тебе говорил, что попытаюсь прибыть на твой праздник, — сказал он.

Даже посреди всего этого кошмара я разозлился.

— Ни хрена ты не попытался! Я тебе сотню сообщений оставил.

— Я не тебе говорил, а мальчишке.

— Спасибочки, — сказал Клэренс.

Я решил оставить разговор на потом.

— Поджигай их! — крикнул я, наклоняясь, чтобы подхватить Оксану, которая все так же была без сознания, если не хуже. Отстегнул пустой бак из-под нитрата серебра и поднял ее. Когда я закинул ее на плечо, она застонала от боли. Значит, все-таки жива.

— Уматываем отсюда.

Сэм наставил «Глок» на самое тонкое место уродливой стены, вздымающейся перед нами. Не знаю, что у него за глушитель, но для штуки, выглядящей так, будто она заказана по почте из магазина аксессуаров Большого Джима Стила, работал он отлично. Стоя вплотную, я едва слышал звук выстрелов, зато хорошо видел их результат. И он мне нравился. Вонзаясь в желатиновых чудовищ, пули взрывались и рвали тварей на части. Некоторые пробивали их навылет, не взорвавшись, но взрывались, попав в следующих. Горящее желе полетело во все стороны, в том числе и на Детей Кошмара, которые спешно побежали прочь.

Я повел всех к ближайшему выходу, по минному полю из корчащихся ошметков рук и дрожащего желе, которое пыталось собраться воедино, даже продолжая гореть. Сохранять в тайне наше вторжение уже не было смысла, но я все еще надеялся выбраться втихую, не вызвав срабатывания сигнализации, просто, чтобы облегчить отступление. Мне не хотелось пробиваться с боем до самого верха. В пистолете оставались пули, и если дойдет до худшего, то придется просто выбраться через окно первого этажа.

Мы миновали едва половину зала, когда «Глок» Сэма защелкал. Нас преследовали несколько багберов, перекатываясь по полу, будто морские слоны, и ковыляя на псевдоногах, будто черепахи-мутанты, широкие и приземистые. Оставшиеся Дети Кошмара тоже собрались в кучу, в дальнем конце, перекрывая выходы. Я лишь надеялся, что огнемета у Галины хватит на то, чтобы пробиться, но от двери нас отделял еще короткий коридор, и я не был уверен, что мы сможем пробиться, даже если у нас будет столько горючего, сколько хватило бы, чтобы спалить весь музей. Стрелял перед собой, пытаясь расчистить дорогу, но пули с серебряными наконечниками плохо действовали на такую массу тварей. Жаль, что я не обзавелся такими же разрывными, как у Сэма.