Александр Федоренко - Летописи миров

— Надо, надо, надо, — проговорил он вслух — а как хочется забыться и отдохнуть, хоть пару веков…

Тут его размышления прервал бесцеремонный голос:

— Не ты один хранишь, не ты один устал. Да ты и создан для этого. Принимай гостей, когда еще выпадет такая возможность?

На рифленые перила уселся большой черный попугай.

— Рунин, а почему бы тебе не сменить свою черную раскраску на более радостную и веселую? — поинтересовался Серентин. — Да и нрав вместе с ней.

— Ха, еще чего, меня тогда перестанут уважать, и будут дразнить, решив, что я не речь творю, а просто тараторю, повторяя, как обычный попугай.

В дворце-замке было несколько слуг, но и сама обитель Серентина, была по-своему живой. Поэтому едва он только подумал, в небольшом зале, возник стол, уставленный разносами с различными яствами, кубки и кувшины с вином, а так же бочонки с элем. Две широкие скамьи по бокам от стола, и одно кресло с торца для хозяина.

Если бы "Версар" приводнился в бухту, из которой когда-то уходил на битву с Богами, Атарк с экипажем долго бы взбирались сюда, еле перебирая затекшими ногами, да и саркофаги тащить, пришлось бы вниз. Поэтому Старк посадил корабль, прямо на площадку для драконов, находящуюся на одной из крыш. И уже через пару минут они доковыляли до ожидавшего их Серентина.

Пока все расседались по местам, подошла и Анэльта, но не одна, а как долгоживущая мудрая женщина привела с собой четырех берегинь, эти весёлые, шаловливые и привлекательные создания, поющие чарующие песни восхитительными голосами, должны были неплохо приукрасить пир. Так же она привела двух бродниц, миловидных таких девушек с длинными волосами, и одну самовилу — такую же прекрасную девушку с распущенными волосами в легкой одежде, проживающую в горах. Вилы имеют крылья, они летают как птицы, владеют колодцами и озерами, способны "запирать" их. Если отнять у Вил крылья, они теряют способность летать и становятся простыми женщинами. Кто отнимет одежды у Вил, тому они подчиняются. К людям относятся дружелюбно, помогают обиженным и сиротам, умеют лечить, предсказывать будущее.

Хирдманы несказанно обрадовались такому сюрпризу, ведь женщин они не видели долгие века. Вино и эль постепенно разогрели, застывшую тягучую кровь, и началось настоящее веселье, с песнями и плясками. Серентин и Анэльта, не отставали от своих гостей, понимая, что еще не скоро смогут искренне повеселиться.

Веселье продолжалось, но Рунин не торопил собравшихся — пусть каждому будет, что вспомнить перед новыми трудными буднями. Вино лилось рекой, эль уходил бочонками, жареных гусей не успевали подавать, и очень, очень медленно, жуткая тоска, уходила из страшных глаз, гостивших у Серентина людей.

Но пришел все-таки час разлуки, саркофаги подняли на крышу, и погрузили на "Версар".

Затем Серентин куда-то исчез, а вернулся уже с двумя щенками цербера, и молодой самкой ирбиса, самой смышленой и красивой, из тех, кто обитал на гористых склонах Аратских гор.

— Вот, передадите Априусу и Куру, этих редких созданий, глядишь, расплодятся и в других мирах. Ранее у каждого из нас, была чета определенных животных, рептилий, или птиц.

Зверей тоже отвели на корабль, туда же отнесли и некоторые вещи Априуса, сложенные в мешок, это Дрендом в свое время забрал их из императорского покоя.

Чтобы не с пустыми руками идти в гости, Атарк выпросил у Серентина, бочонок желтого вина, по ящику разнообразных фруктов и овощей, четыре кабаньих окорока, и ввязку копченных морских окуней.

Пришло время отчаливать, Рунин подлетел к столу Серентина, и сбросил одно перо, которое стало разноцветным.

— Это тебе на память от меня, будешь делать записи, воспользуйся им.

— Спасибо, Рунин, а это тебе от меня, — и хранитель Хрутара, указал пальцем на левую лапку попугая.

Там появилась белое колечко света, затвердело, и вот серебряное украшение, сверкает на попугае как маленькая луна.

— Благодарю, тебя — радостно ответил на дар Рунин.

Затем все гости, быстро попрощались и обнялись с хозяином и хозяйкой, взошли на "Версар" и тронулись в путь.

Априус задрав голову во все глаза глядел на медленно снижающийся "Версар". Внешне корабль изменился, в нем появилось нечто от тех сфер, где он пребывал столь долгое время. Похоже, с одной задачей Рунин справился точно, не ясно только насчет летописца. А вот и он сам, плавно парит возле чудо-челна, и не заходит на посадку, явно что-то задумал. И действительно вот уже скрылся в лесу, и через миг, вылетел оттуда с огромной сушиной в когтистых лапах, как только и поднял такую. Пролетев над озером, он сбросил ее, возле уснувшего в нем, Яши. Тот вскочил как ужаленный, ничего не понимая, а сверху раздалось ехидное:

— Что желтопузый не спится?

Ящер ошарашено крутил головой, ошалевший от неожиданности, а попугай не унимался:

— Эй, ящерица толстозадая чего застыл? А ну давай выползай на берег. Не видишь, что ли кто прибыл.

— Ну я зе… я зе ницего такого… — попытался оправдаться тот не сразу включаясь в игру.

— Ты не придуривайся, а вылазь, а то, как зацепим, мало не покажется.

Рус, лишь улыбнулся — мол, Рунин в своем репертуаре, и стал считать прибывших на корабле воинов. Нет, он не ошибся, Дрендома среди них не было. А чего он ждал? Минули не века, тысячелетия. Корабль медленно разворачивался в воздухе, с бортов свесился вся команда, кроме Старка, хирдманы бурно выражая свой восторг и нетерпение, весело орали и размахивали руками. Кормчий плавно повел судно к озеру, и ловко посадил "Версар" на воду.

Ящер, выбравшийся на берег, вновь ринулся в воду, спеша навстречу спрыгивающим с корабля, воинам.

Априус уже явно убедился, что летописца среди них нет.

— Неужели все-таки ушел за последние врата, но ведь Древние силы так просто не умирают. Не должны умирать.

Но тут подлетевший попугай развеял его опасения.

— Дрендом и Саяр спят в саркофагах, мы подумали, ты сможешь пробудить, и доставили их сюда.

Априус ни чего не успел ответить, подошел Атарк, со своим экипажем. И все стали на вытяжку перед бывшим императором. Но отрапортовать они не успели, подбежали куатар и ящер, начались обнимания, и приветствия. Бурная радость заполняла каждого, и только эльф стоял в стороне, боясь даже взглянуть в глаза, прилетевших на корабле людей. Радужная оболочка осталась у каждого прежней, холодная серость северного неба у Атарка, Фарсада, и Старка, зелень спелой сочной травы у Рудольфа, и морская синева у Лазика и Ротаря. А вот белковая часть глаз, да стала темной у всех. И поэтому такие глаза вызывали трепет. Салариль, застыл позади Априуса, не зная как себя вести, и с тревогой поглядывал на странных людей с корабля.