Вероника Горбачева - Сороковник. Части 1-4

Честно говоря, я удивилась бы, не услышав от него подобного предложения. А этого… ждала. Но всё-таки оно застало меня врасплох. Потяну-ка я время расспросами.

— А почему именно два перемещения? Ник, и сразу спрошу, пока помню: ты говорил, что у Рика есть свой запас энергии, так зачем ему ещё и мой?

— Помнишь, я говорил о матрице, с которой рождается каждый маг? Так вот: Рик — существо магическое, у него тоже есть матрица, уникальная, потому что состоит как бы из трёх сфер, заключённых одна в другую. — Как матрёшка, представляю я. — И вот при каждом переходе очередная сфера раскрывается и отдаёт кидрику свой страховой запас энергии. Как икринка, что питает малька, большая такая икринка с утроенной оболочкой. И вот что интересно: только завершив переход, кидрик в состоянии потратить ту энергию, что высвободилась, на собственный рост, на развитие. Помнишь, Рик у тебя из ванны не вылезал? Это кожа зудела, которую пора было скидывать, а в воде ему было легче.

— Мог бы и предупредить, — неожиданно обижаюсь. — Я чуть разрыв сердца не заполучила, когда решила, что он умер!

Николас виновато разводит руками.

— Ну, извини, родственница, я же пока больше теоретик. Мне впервые на голову сваливается кидрик ещё живой, до того всё шкурки попадались. — Рикки недовольно ворочается под моей рубашкой, я успокаиваю его поглаживанием. — Да ты, наверное, читала, что в этом мире иногда встречаются отдельные реликтовые особи; но только старые, которым труднее спрятаться. Вот их и отлавливают и продают затем за сумасшедшие деньги, но даже так не всегда укупишь. Мне пару раз везло, успевал до того, как шкура окаменеет, но чешуйки не прижились.

Нам приносят запеченную на гриле осетрину, обложенную маслинами и ломтиками лимона; отдельно кудрявится зелень, уложена на блюде стопка свежеиспечённый лепёшек — на вид то ли лаваш, то ли чиабатта. Живописными разноцветными горками пестрят запечённые на решётке овощи: сладкий перчик, узкий стручок чили — на любителя, половинки баклажанов, помидоры. А запах надо всем этим — просто потрясающий. И только тогда я вспоминаю, что мы с Ником сегодня даже не завтракали. Собирались было, но сперва нас напугал Рик, потом мы отвлеклись на штудирование моих воспоминаний. Потом так нетактично вломился дон Теймур, и почему-то Николас сразу поменял планы на вечер и вместо ужина поволок меня к ювелиру. Хотя, между прочим, намаялся со мной и наверняка оголодал за это время. А я-то его даже попрекнула…

Он сбрызгивает рыбу лимонным соком. Наливает мне из хрустального кувшина в бокал чего-то лёгкого и прозрачного.

— Налегай, солнце моё. Готовят здесь превосходно, в плохое место я бы тебя не привёл. Так продолжу. Получается, для того, чтобы стать взрослым, кидрику нужен человек с его потребностью в переходе, мало того — ещё и с умением задать координаты для нового места, привязки.

— Это как мой ключ от дома? — уточняю. — Якорь?

Ник чокается со мной соком.

— Совершенно верно. И только в связке с человеком, в симбиозе кидрик станет, наконец, взрослой особью. Предчувствую твой вопрос, родственница, и отвечу сразу: если такой человек не встретится, фамильяр обречён на вечное прозябание в ясельном возрасте. Представляешь, ты растёшь, умнеешь, набираешься ума-разума — а сама по-прежнему в теле шестилетней девочки.

Ох, Гала… А ты об этом знала?

— Подожди-ка. А как же Рик попал к Гале? В вашем мире, получается, кидрики процветают?

— Ошибаешься, — Николас подцепляет кусок белого слоисто мяса и закручивает его в тончайший ломтик лимона. Он с таким аппетитом священнодействует, что мне немедленно хочется повторить то же самое. — Они и в нашем мире достаточно редки. Разводятся в специальных питомниках, причём не почкованием, — эту процедуру ты сегодня видела, — а из яиц. Есть договорённость со взрослыми особями, те устраивают кладки прямо в питомнике.

— И оставляют детей людям? — я так и замираю с вилкой на весу.

Николас стоически заламывает брови.

— Ива, ты хорошо слышала? Без человека кидрик-ребёнок не станет взрослым. Это для тебя Рик — милый забавный зверёк, а для его родителей, окажись они здесь, рядом… — Он вдруг запинается. — Короче, увидь они его в сегодняшнем облике — наверняка порадовались бы и сказали тебе спасибо. Да отщипни ты ему лепёшку, видишь — принюхивается.

Я машинально отламываю кусок ещё теплого хлеба с сырной корочкой и кунжутной посыпкой, и синий язык, мелькнув из-под полы блузона, моментально схватывает угощение.

— А потом? Они хоть видятся? Встречаются?

— Шансы есть, — отвечает Николас. — Если при последнем перемещении кидрик оказывается в родном мире — находит в горах поселение родственников. Если в чужом — остаётся там. Видишь, тут тоже всё зависит от человека. А из питомника малышей пристраивают к хорошим магам и дают краткий инструктаж по содержанию и развитию. Только далеко не все горят желанием свой мир покинуть. Вот Гала твоя, кстати, не торопилась, хотя была возможность. Поставила на себе крест. Она вообще-то очень интересный человек, твоя Гала: фамильяра тебе сплавила, а что с ним делать — так и не ск…

И вдруг он замолкает. Припоминает что-то. Скручивает в жгут и раскручивает салфетку.

— Так Мага в тот момент был рядом? — говорит как-то растерянно. — И караулил фамильяра? И тебя проверял, чтобы узнать, не унесла ли ты его с собой? Всё сходится.

Он откидывается на спинку стула. Смотрит с тоской на садящиеся в облачную полоску светила.

Что сходится?

— Какой же я идиот. Тупая эгоистичная скотина… Я-то решил — обо мне за это время все забыли, а брат, оказывается, только и думал, как меня найти… Ты что, до сих пор не поняла, зачем ему Рик?

При нежданных озарениях всяк ведёт себя по-разному. Кто-то нервно смеётся, ахает или торопится опрокинуть рюмочку, кто-то взрывается гневом… Николас внешне остаётся спокоен, лишь брови сдвигаются, но при этом вся энергия сосредотачивается в сильных руках. На пустынном речном берегу или дома он мог бы позволить себе от души шарахнуть кулаком; сейчас же, на людях, приходится держаться в рамках приличия, и только вилка, гнущаяся в пальцах как восковая, свидетельствует, во что ему обходится спокойствие.

— Так ты думаешь… — потерянно говорю, не в силах отвести взгляд от вилки, скрученной штопором. И вдруг в совершенно ином свете вижу поступки Маги, его непонятную обозлённость. Каким-то образом я, именно я лишила его шанса разыскать пропавшего брата. Впрочем, не каким-то, а прикарманив чужого фамильяра, которого мой бывший караулил, надеялся получить или в подарок, или в наследство, но был жестоко разочарован. Вот чему он так обрадовался, обнаружив Рика в моём сердце — он-то считал ящерка погибшим! И тогда у него вновь появилась надежда…