Селина Танеева - Кэтрин Эбдон и черный оборотень (СИ)

– Слизерин, второй курс, так? Что ж, любопытство – это качество похвальное. Но одного любопытства мало. Нужно ещё кое-что, чтобы стать достойным членом сообщества волшебников. Подумайте об этом – время у вас будет. Я исключаю вас из Хогвартса на один год. Идите, собирайте вещи. – Кэти вздрогнула. – К вечернему экспрессу вы должны быть готовы. Палочку я передаю на хранение директору Хогвартса.

Брогг протянул палочку тёмно-зелёного, почти чёрного цвета Дамблдору. Гестис проводил её взглядом, резко развернулся, чуть не упав при этом, и всё той же деревянной походкой вернулся в свой угол.

– Мисс О’Тейл!

Виталина оглянулась на Мери, на Кэти, на МакГонагал, даже на Филча. Мери ответила подружке совершено безразличным взглядом, а Кэти опустила глаза.

– Мисс О’Тейл, вы меня поразили, пожалуй, больше всех. В вашем возрасте пора бы уж стать серьёзнее, нельзя быть такой легкомысленной! Но легкомыслие не оправдывает ваших действий. Вас я также исключаю на один год, причём и вы через год пройдёте процедуру отбора заново, потому что сейчас ваши поступки не свидетельствуют о крепости духа. Смелость, благородство – это ведь девиз Гриффиндора, вашего факультета?.. Ваша волшебная палочка будет храниться у профессора Дамблдора. Собирайтесь, будьте готовы к вечернему поезду.

Дамблдор присоединил ивовую палочку к чёрной эбеновой.

Виталина вернулась на своё место, все так же заглядывая окружающим в глаза. Похоже, она мало что поняла из сказанного.

– Мисс Трэй!

Мери подошла к столу с обычным своим независимым видом.

– Мери Трэй! Я обвиняю вас в преступном легкомыслии. Именно оно явилось причиной эпопеи в Запретном лесу. Далее. Вы обрекли человека на смерть, свою соученицу. В том, что её успели спасти, вашей заслуги тоже нет. Я не вижу ни одного смягчающего обстоятельства. За действия, которые противоречат духу и букве неписанных законов вашего факультета, за преступление, бесстыдное, мерзкое, я исключаю вас из Хогвартса и… – Брогг переломил одну из оставшихся у него палочек. Кэти вздрогнула. Треск сухой ореховой древесины будто взорвал тишину. Все присутствующие охнули. Мери содрогнулась. Брогг прервал вновь воцарившееся молчание: – При желании, через семь лет вы можете вновь поступить в Хогвартс или любую другую среднюю школу магии на общих основаниях. Идите.

Лицо Мери ни на миг не отразило ни раскаяния, ни огорчения. Поджав губы и высоко подняв голову, она вернулась на место, презрительно отпихнув по пути Виталину.

После долгой тягостной паузы Брогг наконец вызвал Кэти:

– Мисс Эбдон, теперь вы.

На подгибающихся ногах Кэти приблизилась к столу.

– Вы очень сильно виноваты перед своими товарищами. Ничего бы не случилось, прояви вы побольше твёрдости, отбрось ложные предубеждения, – Брогг сделал паузу. – За нарушение школьных правил вас накажет ваше школьное начальство. А вот дальнейшие ваши действия – чудеса находчивости и храбрости! Я просто поражён. Вы проявили исключительное мужество и самообладание… Понимаю, это непедагогично, – Брогг оглянулся на Дамблдора, – но ведь это правда!

Кэти ни жива ни мертва стояла у стола, а слова начальника ОМО будто скользили сквозь неё, не задерживаясь и не давая возможности понять их. Когда мистер Брогг протянул ей волшебную палочку, Кэти, как сомнамбула, взяла её и мгновение смотрела, не понимая, что делать дальше.

– Ступайте. Вы умная девочка и сумеете сделать выводы из случившегося.

Кэти не почувствовала ни радости, ни облегчения. С того мгновения, как она узнала о предательстве товарищей, что-то внутри будто надломилось, образовалась пустота, которая заполнила всё – и внутри, и вокруг, – не оставляя места ни для печальных, ни для радостных мыслей.

Казалось бы, все закончилось и пора расходиться, но Дамблдор задержал их ещё на несколько минут:

– Я хочу добавить к решению мистера Брогга вот что. В связи с происшедшим с факультета Слизерин я снимаю ещё двести очков. Согласитесь, случай серьёзный. А Гриффиндор… Гриффиндор, к моему величайшему сожалению, полностью дискредитировал себя. А потому Гриффиндор дисквалифицируется и не участвует в этом году в соревновании факультетов. Случай беспрецедентный, согласен, но, думаю, оно того стоит. Профессор МакГонагал, профессор Реддл, прошу вас задержаться.

Кэти не помнила, как вернулась к себе. Взбудораженные вызовом к директору сразу четырёх студентов, участников недавнего скандала, гриффиндорцы набились в гостиную в ожидании их возвращения.

Когда вошла Кэти, все толпились вокруг Мери и Виталины, тоже только что ввалившихся. Роберта нигде видно не было. Появления Кэти не ожидали, да оно и прошло почти незамеченным. Кэти, окинув комнату невидящим взглядом, обошла галдящую толпу. Наткнувшись по дороге на свой чемодан, с неожиданной злостью, пинком отправила его обратно в спальню и поднялась следом.

Вскоре в спальне появилась Ребекка.

– Ты где?! Кэти! – она отдёрнула полог над кроватью. – Ты что здесь валяешься?

Кэти лежала на постели, забросив руки за голову и глядя в потолок. Внезапная вспышка, обрушившись на невинный чемодан, иссякла, Кэти опять всё стало безразлично.

– Слушай, тут такое творится! Пошли, расскажешь, как…

Кэти не пошевельнулась.

– Ты что, и на обед не пойдёшь?

Кэти опять не откликнулась.

– Кэти, ты меня слышишь?!

Ребекка усердствовала ещё минут десять, потом отправилась за подмогой. Алиса тоже не сумела добиться ответа.

Первым, что услышала наконец Кэти, были чьи-то всхлипывания. «Ещё один страдалец», – с досадой подумала она, но приподнялась на локтях и с удивлением огляделась. Она смутно припоминала, как вернулась в спальню, как повалилась на свою постель… А как очутилась здесь, в лазарете, в знакомой маленькой комнатке – этого она вспомнить так и не смогла. Хотя… ну да, наверное, привели её сюда, опять влили какую-то гадость и спать уложили… Можно подумать, лекарство тут поможет. Разве может лекарство спасти от предательства? И Кэти опять уткнулась в подушку.

Опять потянулись долгие минуты и часы. Мадам Помфри заходила только раз, принесла ещё какую-то микстуру, вовсе не гадкую. Уже в сумерках Кэти услышала тихие шаги, потом скрипнула дверь и…

– Кэти… Кэти, ты не спишь?

Кэти не отозвалась. Не хотелось никого видеть, разговаривать – тем более. Но посетитель оказался настойчив. Он приблизился к кровати, при свете свечи Кэти узнала Роберта.

Кэти равнодушно рассматривала недавнего приятеля. Одетый в больничную пижаму, Роберт казался сейчас совсем ребёнком, какой там первый курс Гриффиндора? Детский сад… Да ещё опять начал всхлипывать.

– Ноешь, как девчонка, – поморщилась Кэти.