Вера Чиркова - Княжна из клана Куницы. Тетралогия (СИ)

— Мне тоже это место понравилось с первого взгляда, — отстраненно откликнулась княжна, — но думаю, вам не стоит жить здесь. Лучше поселиться рядом с нами, когда Дест построит крепость.

— Вам нужно сначала от южной беды избавиться, — невесело хмыкнула наставница, и Веся отметила про себя, что Кася больше не спорит против объединения с Ольсеном, хотя бы на словах, — а потом видно будет, строить крепость в другом месте или возрождать город на Ойрете.

— Ого, — ахнула княжна и, на миг забыв про мужа, уставилась на наставницу с живым интересом, — ну ты и замахнулась, матушка! Это сколько же мне тогда ещё лет своего дома не видать?!

— А мне показалось, будто Феодор торопится… словно задумал какую-то ловушку для шамана. Не зря же всех чародеев туда собирает. И ещё… нужно спросить твоего Деста, не послышался ли ему тайный смысл в словах магистра, когда тот отвечал на вопрос, куда деваются чародеи? Иногда самые обычные слова скрывают большие тайны.

— Вот и мы. — Ардест торопливо направлялся к столу, неся в руках охапку первоцветов. — Это тебе, любимая! О чем вы разговариваете?

— О тебе, — не солгала Веся, — но давай сначала пообедаем, а расскажу я всё по дороге?

— Умница моя, — крепко поцеловал жену ястреб и, нехотя оторвавшись, подвинул к ней тарелку, — тогда поешь хорошенько, ужинать будем в имении Дарса, заезжать в харчевню не имеет смысла.

Ольсен завистливо вздохнул и сел напротив них рядом с Кастиной, но травница его словно и не заметила. Хотя и спорить, когда мельник положил возле её тарелки аккуратно подобранный букетик цветов, не стала.

— Нет, солнышко… тогда я ещё не так хорошо, как сейчас, разбирался в таких тонкостях, — выслушав любимую, вздохнул Берест, — вполне возможно, Феодорис и слукавил. Но ведь теперь это не имеет никакого значения, ты и сама понимаешь.

— Ну да, — уверенно кивнула Веся, устраивая голову ему на груди.

Разумеется, она понимала, что никакие новые подробности и ничьи доводы не заставят теперь Береста отказаться от своего решения. Да и сама она считает его верным. Не настолько они слабы, чтобы остаться в стороне. Бывают в бою такие моменты, когда победа зависит от вовремя поданной команды или от одной стрелы.

— А почему у вас зашел разговор о Феодорисе? — через некоторое время спросил ястреб, оторвавшись от губ жены и сообразив, что в дороге лучше не увлекаться.

— Мы говорили про крепость, которую ты намерен строить, я звала Кастину с Ольсеном поселиться рядом. А она говорит… неизвестно ещё, где и когда это будет… возможно, ты захочешь восстановить тот город, возле Антаили.

— Какая проницательная женщина, — с легкой досадой фыркнул ястреб. — Не хочу кривить душой, счастье мое, такая мысль мне приходила в голову. Но я пока ничего определенно не решил и могу сказать сразу: когда придет время выбирать, последнее слово будет за тобой. Я уже понял… нам с тобой нравится одно и то же, мне очень по душе пришлись комнаты, которые ты выбрала для себя.

— Те, какие ты выбрал для нас, тоже хороши… — заступилась за мужа княжна и неудержимо покраснела, сообразив, как можно понять ее слова.

— Солнышко мое… — крепкие руки мгновенно сжали ее в жарком объятии, на щёчки и губы княжны обрушился ураган пылких поцелуев, и опомнился ястреб, только услыхав едкое покашливание прадеда.

— Между прочим, уже пригороды Ставина виднеются, а там вечерами довольно оживленно, особенно весной.

— Спасибо, дед, — невозмутимо отозвался княжич, помогая Весе перебраться на переднее кресло.

Хочешь или не хочешь, а о своем звании чародея забывать нельзя, это он за несколько дней жизни в цитадели затвердил накрепко. И не то чтобы сами чародеи напоминали, нет, они вообще и слова ни разу не сказали. Но прошлая поездка с Саргенсом показала, насколько неодинаково ведут себя чародеи в своем доме и в толпе простолюдинов. В осанке откуда-то сразу появляется гордая важность, а на лице строгое, отрешенное выражение. И все настолько привыкли видеть чародеев именно такими, что непременно забеспокоятся, если один из них станет прилюдно обниматься с любимой женой.

Веся тем временем отправила каплю своей силы успокоить разгоревшийся на щеках пожар и убрать с губ следы пылких поцелуев. Придется теперь целый час изображать из себя статую, дед правильно сказал, весенними вечерами на улицу тянет даже дряхлых стариков.

Над городом плыл дымок очагов и запах еды, по улицам гуляли нарядные девицы и носились толпами ребятишки, играющие в степняков и Дикого Ястреба. На лавочках устроились горожане постарше, и все они внимательно рассматривали тэрхов и сидящих на них чародеев. Однако узнать не могли никого.

Подъезжая к столице, путешественники надели выданные магистром амулеты личины. У Веси это были ее серьги, и травнице Саргенс выдал похожие, только в оправу вставил золотистые, как глаза совы, цитрины. А мужчинам пришлось надевать на шею цепочки из серебра, украшенные невзрачными на вид серенькими жадеитами. На самом деле они хранили в себе запас магии, достаточный для почти месячного путешествия под личиной.

Ардест сразу заметил, насколько меньше в этот раз было в городе вооружённых наёмников и воинов отца, и невольно посмурнел. Разумеется, никто не виноват в том, что с ним произошло, и ни за какие блага княжич не пожелал бы другой судьбы. Но и привыкнуть к тому, что не нужно непрерывно думать об оружии, продуктах для воинов и животных и разгадывать планы противника, было нелегко. Уже не раз он просыпался ночью в холодном поту от навязчивого виденья. Дикому Ястребу снилось, будто бы вечером ему принесли важные сообщения, а он забыл их прочесть и оставил на столе, не спрятав под замок. И вскинувшись в полусне, командир искал встревоженным взглядом тот стол и те донесения.

— Берест? Что-то произошло? — едва они миновали город и выехали на дорогу, ведущую к имению Даренса, обернувшись, спросила мужа куница, и он виновато усмехнулся, обнимая жену, пока никто не видит.

— Оказывается, я слишком привык считать себя воином… и уходить весной на границу. Но не волнуйся, солнышко, с этой тягой я справлюсь.

— А я думала, только мне снится по утрам Мариля… — засмеялась вдруг Веся, — подходит с кружкой холодной воды и обещает полить… если я не поднимусь немедленно.

— Вы с нею дружно жили?

— Ну да. Она старше и рассудительнее. Я только потом поняла, что отец ее приставил следить за мной… вместе с Тадором. И она тоже целительница, вместе очень удобно вытаскивать самых тяжелых раненых. У нас с ней вообще многое совпадает… вот и сейчас всё так странно повернулось, отец решил замуж отдать ее, а вышли обе.

— Все отцы, наверное, похожи, ко мне сразу четверых братьев приставил, — усмехнулся Берест. — Как ты думаешь, нужно им говорить, куда мы едем после свадьбы?