Нита Неверова - В некотором роде волшебник

Абсолютно ровным голос Септимус произнес:

- Я наместник Его императорского Величества, владыки и повелителя Империи. Если через две минуты вы не освободите меня, я сочту ваши действия бунтом против действующей имперской власти. Очень скоро сюда явится отряд...

- Бросьте, ваша милость! - усмехнулся лесной брат с седой окладистой бородой. - Никто не придет! Дух воздуха из нулевого измерения нам все рассказал. Мы знаем, что вы действуете как частное лицо. Вы пришли расспросить нас про Великую Огненную Стену, ведь так? Кстати, а где ваши спутники?

- Я потерял их, - слегка виновато улыбнулся наместник, - по дороге к городским воротам. Не люблю дилетантов. Предпочитаю действовать в одиночку.

-- Она, - Септимус небрежно кивнул в сторону Мирры, - не в счёт.

- Конечно-конечно, - согласился седобородый. - Значит, это нынешнее воплощение чаровского зерцала? Своеобразно, ничего не скажешь.

- Не забывай наш уговор, человек, - угрожающе зарокотал сильф.

- Конечно-конечно, - испуганно пробормотал седобородый и воздел руки к небу. - В сей час взыва...

- Что с ней? - перебил его Септимус. - С Миррой?

- Полный паралич, - зловеще прошипел сильф, припадая к прутьям клетки. - Не только вы умеете ставить ловушки на духов. Скоро эти ребятки сделают из тебя овощ. Расслабься: это метафора. Твое сознание уснет, а тело - тело будет жить. Долго, я надеюсь. Потому что пока ты не перестанешь дышать, магическая связь не прервется. Эта рыжая дрянь будет тебя отражать. Будете вместе пускать слюни и носить трусы на голове. Продолжай, магистр, - обратился он к седобородому лесному брату, - но поторопись! Меня уже тошнит от этого мира!

Магистр сглотнул:

- А...ммм...

- Ну, чё надо? - раздраженно бросил сильф.

- О великий дух, поведай мне...

- Короче.

- Они действительно пришли вдвоем? Больше с ними никого не было?

- Вам, людям, что, магия последние мозги отшибла?! - возмутился сильф. - Какого рожна ты, баклан, не расставил охрану по периметру?

Магистр растерянно развел руками.

- Идиоты, - обреченно констатировал сильф. - Значит так: я к тебе в холуи не нанимался. Разгребайся сам. И учти: нарушишь уговор - всех тут сдую.

Над оврагом пронесся ветер. Поймав его поток, сильф взмыл вверх и пропал.

Вероника сидела в кустах ни жива ни мертва. Если бы перед ней лежал расчлененный человек, она бы знала, как поступить. Но сейчас у нее не было ни расчлененного человека, ни малейшего понятия, что делать.

Магистр меж тем продолжал. С уходом сильфа он вновь почувствовал себя на коне. Голос его звучал драматически и внушительно:

- В сей час взываю к вам, братия! Мы, открывшие секрет Счастья, подчинив...

- Может, поделитесь? - деловито поинтересовался Септимус.

- А? - рассеянно обернулся магистр.

- Ну, секретом счастья. Раз уж мне все равно уготована участь овоща, так хотя бы исполните последнее желание, удовлетворите моё любопытство. За каким хреном вам понадобилось огораживать Город заклинанием?

- Великой Огненной Стеной! - с раздражением капризной примадонна поправил магистр. - Хорошо, так и быть. Пока готовится церемония ощаст...отщас...лив...о-счаст-лив-лива...ния...Так вот, пока она готовится, я поведаю тебе тайны нашего ордена! Все равно ты не сможешь никому он них рассказать. Так что плевать. Уведите его! И её...это...переместите, в общем. И пошлите в Город людей: надо разыскать тех двоих. Защитим же наш идеальный мир от недовольных!

Братья дружно взревели. Они подняли клетку, кучей навалились на Септимуса, скрутили его и уволокли в один из деревянных домишек. Туда же унесли окоченевшую Мирру.

Вероника медленно выползла из кустов и, низко припадая к земле, стала подниматься вверх по склону. Она не представляла себе процедуру осчастливливания, но уже само название звучало омерзительно.

Септимус лежал, привязанный к кушетке. Голова была зафиксирована между двумя металлическими пластинами. Из носа торчали трубки. Они были подведены к огромной дымящейся колбе, внутри которой бурлила радужная жидкость. На округлом боку колбы были выгравированы пиктэмы. Септимус уже видел их и помнил, что они читаются как "Ого".

- Что это? - прогнусавил наместник.

- Сосуд счастья, - отозвался магистр. - Его священные испарения сделают вас абсолютно счастливым человеком.

- Отвратная перспективка, - признался Септимус. - И как скоро это произойдёт?

- О! Всего несколько вдохов! Чувствуете? Чувствуете, как проблемы отступают?

Впервые Септимус пожалел, что к нему начало возвращаться обоняние. И порадовался, что этот процесс затянулся.

- О да, чувствую! - путы на руках были крепкими, но недостаточно. Если бы только удалось достать лезвие, припрятанное в рукаве. - Чувствую! Но перед тем как я окончательно стану счастливым, будьте милостивы: расскажите, зачем нужен этот барь...Великая Огненная Стена!

Магистр задумчиво посмотрел в угол под потолком и сказал:

- Ради счастья. Этот Город и его окрестности - его воплощение. Идеальный мир. Тот, кто воздвиг Стену и основал братство, был мудрым человеком и могущественным волшебником. Он понял главное: понял Смысл счастья. А поняв Смысл, получил над счастьем абсолютную власть.

- И в чем же этот смысл?

- Смысл в том, что счастье недолговечно. Единожды найденное счастье нужно оберегать. А лучший способ сохранить скоропортящийся продукт - консервация!

- Но сильф говорил, барьеру семьдесят лет. Почему он стал заметен только сейчас?

- Потому что люди глупы! И потому что всегда найдутся ...уроды - ошибки системы, которых не удовлетворяет универсальное счастье. Люди покидали Город. Люди приезжали в Город. Угроза перемен, разрушение устоев, попрание традиций...О! Мы не могли этого допустить. Создатель Стены сделал её слишком слабой. Проницаемой. Поэтому мы её усилили. Усилили заклинание. Но все равно появились вы - проклятые...искуны! Вам даровали идеальный мир! Нужно было только сидеть и не рыпаться!!! Но вы...вы, как гнилостные бактерии, поганите наше законсервированное счастье!

- Законсервированное? Ха! - Септимус зашёлся смехом. - Скорее смахивает на мумификацию! Долговечный труп счастья!

- Не важно, - мрачно пробурчал магистр. - Скоро мы выловим всех ущербных и подвергнем вас процедуре осчастливливания. Не за горами тот день, когда наше счастье станет абсолютным. Никому не избежать лучшего будущего.

Ганс сидел под деревом на вершине склона и пытался угадать, что же происходит на дне оврага. Совесть шептала, что нужно наплевать на амбиции и догнать остальных. Упрямство гневно кричало, что нефиг, потому как а чё они, и вообще. Аргументы не слишком убедительные, однако их хватало, чтобы удержать Ганса на месте.

Листва на склоне зашуршала, и оттуда вынырнула Вероника. Ганса убрал ладонь с рукояти кинжала и помог ей подняться. Веронику била мелкая дрожь, но за стуком зубов Гансу все же удалось разобрать её слова: