Нита Неверова - В некотором роде волшебник

- Я никуда не тороплюсь.

Ганс сник. Что-то в ней было, в этой женщине. Что-то особое, противоречащее опыту, логике и здравому смыслу. Ганс подумал, что она - как птица кхе-кхе: уникальная, свободная, опасная и при этом бессмысленно домашняя и преданная.

До конца назначенного часа оставалось всего ничего, когда на горизонте показалась рыжая женщина, груженная огромным рюкзаком, и чернобородый мужчина, груженный щупленькой девушкой.

- Мда, действительно странные, - веско молвила Джульетта.

- Всем приветки! - на ходу прокричала Мирра. - Погнали!

- А?... - обалдело разинул рот Ганс, кивком указывая на связанную Веронику.

- Тяжелое обострение героизма. Хочет спасти весь Город, - пояснила душа зеркала.

- Да что ты будешь делать! Опять она брыкается! - рявкнул Септимус, не вполне деликатно опуская Веронику на землю. - Значит так: меня задрало тебя тащить! Либо ты идешь добровольно, либо я привязываю тебе на шею веревку и волоку силой!

- Там женщины, старики, дети! Мои однокашники! Мои знакомые! Вам они чужие люди, а я их с рождения знаю!

- Вот какого хрена надо было самоубиваться?! - игнорируя Веронику, Септимус напустился на Джульетту. - Сейчас бы шла себе спокойно ножками, а Ганс бы помог мне тащить эту инфантильную дурочку!

- Не смей на неё орать.

- Тоже мне, рыцарь белого ножа выискался, посмотрите на него! Да я уже мозоли на плечах натер вас всех, идиотов, таскать!

- Я могу помочь, - из чащи бесшумно материализовался человек.

Ганс и Септимус схватились за оружие, Вероника изумленно завопила "Людвиг?!"

- Спокойно! Это не враг! - провозгласила Мирра, широко раскидывая руки. При этом она слишком резко выпрямилась и под тяжестью рюкзака завалилась на спину.

Ганс и Септимус невольно прыснули.

- Смешно дураку, что нос на боку! - сдавленно просипела Мирра. - Помогите девушке подняться, выхухоли!

"Девушке" помог Людвиг.

- Это Людвиг. Он...- Мирра замялась.

- Король воров, очень приятно, - вежливо наклонил голову Людвиг.

- Так это все-таки ты?! - воскликнула Вероника.

- Значит, он существует! - с глубочайшим облегчением простонал Септимус, прижимая кончики пальцев к вискам.

Ганс непроизвольно вздохнул.

- Пфф! Конечно, существует! - фыркнула Мирра.

- Ты знала? - набросился на неё Септимус. - Знала и молчала? Мы ведь подозревали Веронику!

- А я подозревала Септимуса! - подключилась Вероника.

- И что? - вызывающе усмехнулась Мирра. - Ладно Вероника. Но ты-то, бородатый баран, включи голову! Она сейчас-то сопля, а пять лет назад была ещё и зелёной!

- Ну, знаете ли...

- Это ты включи голову! Я думал, король воров вполне может оказаться не прозвищем, а титулом, который передается по наследству. Пять лет назад королем мог быть кто-то другой, а сейчас - Вероника.

- Но я ведь рассказала, как все было! Вы что, мне не поверили? Вы действительно думали, что я - король воров, что я всех убила, и все равно пришли меня... - Вероника смолкла.

Ганс, не говоря ни слова, помог Джульетте подняться, убрал покрывало в рюкзак и, коротко бросив "Пошли", зашагал по дороге к дереву бур-бур. Людвиг забрал у Мирры тяжелый Вероникин баул и перекинул его через плечо. Свободной рукой он сгреб в охапку саму Веронику и последовал за Гансом с Джульеттой.

Септимус обалдело уставился на толстобокую фигурку короля воров:

- Как это ему удается? Он же ниже меня ростом и...и вообще!

- Отравленная иголка - она тоже маленькая, - философски заметила Мирра и побежала догонять остальных: - Эй, Ганс, может, представишь нам свою...

- Ну хватит! - крикнула Вероника. - Немедленно отпустите меня и развяжите! Вы не имеете право решать за меня, хочу ли я уйти из Города!

- Не имеем, - подтвердил Септимус, временно отставив загадку об иглах и Людвиге. - Ты сама решила уйти.

- Ничего подобного!

- Решила-решила, - спокойно повторил Септимус.

Ганс прикрыл глаза. Он уже научился узнавать эти интонации: наместник включил режим потрясающей проницательности на полную катушку.

- Вот в экспедицию к рудникам ты действительно хотела пойти. Кишками наружу вывернулась, но сбежала от нас, - продолжал Септимус. - А сейчас ты хотела, чтобы мы тебя остановили. Чтобы настояли. Чтобы забрали - если надо, то насильно.

- Это неправда, - прошептала Вероника с плеча Людвига, и слова её звучали совсем не убедительно.

- Правда, - мягко возразил Людвиг и, поставив Веронику на землю, разрезал веревки на её руках и ногах.

- Пойдем уже, время кончается, - с ноткой нетерпения подхватил Септимус. - О чем жалеть? У тебя же там никого нет, в этом Городе. Ни семьи, ни друзей. Так, питательный человеческий бульон из повседневных знакомых. Тебе просто хочется выглядеть хорошей в собственных глазах. Давай на том и порешим: ты - идеал альтруизма, мы - эгоистичные говнюки, помешавшие тебе самопожертвоваться. Все счастливы. Идем дальше.

На Веронику было страшно смотреть. Она больше не спорила и не сопротивлялась. Просто брела, как кукла, вслед за товарищами.

Джульетта окинула Септимуса осуждающим взглядом, потом пришпилила взглядом порицающим и поставила точку едва слышным "хм".

- Эй, Ганс, может, все-таки познакомишь нас со своей подружкой, - громко и невпопад попросила Мирра.

- А, да, конечно, - встрепенулся Ганс. Ему было безумно жаль Веронику, однако он понимал, что Септимус прав. - Это Джульетта. Она моя...будущая жена.

Это тоже была правда. Но звучала она натужно, фальшиво, сентиментально и мерзко. Ганс сразу пожалел, что открыл рот слишком надолго. Неудобный момент спас, как это ни странно, Людвиг. Добродушно улыбнувшись, он весело сказал:

- Будущая жена - это прекрасно. Если, конечно, у нас есть будущее.

Неловкость испарилась. Всем стало жутко.

- Не исключено, что мы погибнем, - беспечно продолжал Людвиг. - А может быть, попадем совершенно в другой мир. Только, надеюсь, это будет не тот, откуда я родом. Не хотелось бы возвращаться к старым скелетам.

- Ты из другого мира? - недоверчиво переспросил Ганс.

- Именно, - кивнул Людвиг. - Не из нулевого измерения. Из совсем-совсем другой Вселенной. Она где-то там, - он указал рукой на клочок неба между деревьями, где сияло серебро портала. - Мирра вам не рассказывала?

- Нет, - проворчал Септимус. - Молчала как рыба об лед.

- Хорошо. Да, чтобы потом не было недоразумений: я бессмертный. Меня нельзя убить ни оружием, ни магией.

- А что, пробовали? - оживился Септимус.

- О! Множество раз!

- И давно ты здесь? - как бы между прочим поинтересовался Ганс.

- Не очень. Когда я тут очутился, Империя была занюханной деревушкой с тремя дворами и общей козой. Но уже тогда она звалась Империей, а старосту именовали императором. Просто эти люди верили в светлое будущее. И заставили поверить в него всех окружающих. Неисправимые оптимисты! За полторы сотни лет они здорово преуспели.