Михаил Атаманов - Серый ворон. Путь к рыцарству

— Откуда вы знаете меня? Мы раньше встречались? — поинтересовалась Камилетта.

— Плохой бы я был разведчик, если бы не знал, как выглядят в лицо самые влиятельные из наших соседей. Наши посты заранее передали радостную весть о вашем появлении, и мы ждали вас в ДоримДарсе.

Камилетта слегка поклонилась в ответ на приветливые слова и попросила:

— С нами раненый, это Фириат Тёмный Соболь из вашего клана. Ему нужна срочная помощь. Он парализован из-за действия яда, и у него несколько незаживших ран от стрел.

— Я узнаю Фириата, — спокойно прокомментировал Саготис. — Однако этот юный дроу при большом стечении народа поклялся не возвращаться в город без ростка священного дерева мади. Он сумел осуществить задуманное?

— К сожалению, нет. Он был схвачен светлыми эльфами и приговорён к смерти. Лишь вмешательство моего оруженосца спасло жизнь Фириату. Светлые эльфы его отпустили, однако он тяжело ранен и отравлен ядом ваваэн-кир.

— Боюсь, тогда мы не сможем принять Фириата в нашем городе и не окажем ему помощи, — твёрдо сказал Саготис.

— Как вы можете так поступить, он же тогда умрёт! — вмешался я в разговор.

Саготис повернулся в мою сторону и сказал убеждённо:

— Для любого эльфа честь дороже жизни. Если я впущу Фириата в ДоримДарс, то своим поступком сделаю его клятвопреступником, что страшнее смерти. Если Фириат умрёт — умрёт лишь его тело, но в нашем клане останется память о нём. Если же он нарушит клятву, то станет отверженным и презираемым, даже память о нём будет стёрта с нашего рода.

— Но ведь жрецы храма Эллинаса могут помочь раненому вне города, — предложила вариант решения Камилетта.

— Это будет искажением истины и способом нарушить клятву, — упрямствовал старшина разведчиков. — И, кроме того, отравление ядом ваваэн-кир не вылечивается магией. Именно поэтому этот яд и используют эльфы. Отравление может вылечить только главный лекарь нашего города, он знает всё о ядах и противоядиях.

— Он может помочь Фириату? — с надеждой спросила Камилетта.

Саготис не ответил. Но тут заговорил стоящий рядом с нами худой эльф, тоже какой-то высокий начальник, если судить по дорогой одежде и богатому оружию.

— Высокородная леди, я Ланиар В Даль Смотрящий, один из членов городского совета. Не считайте меня злым и жестоким, поверьте — мне самому жаль беднягу Фириата. Однако дело тут очень непростое, я поясню вам причину. Фириат Тёмный Соболь бросил вызов Архавасу Злобному Барсу — одному из лучших наших воинов и мастеру травоведения, когда тот попросил руки Лиэллель Лучезарной. Был проведён традиционный ритуальный поединок, победитель которого должен был стать женихом красавицы Лиэллель. Все жители нашего города присутствовали на том поединке. Более опытный Архавас легко победил, и Фириас должен был уступить. Но побеждённый Фириас вдруг заявил, что он сможет всё-таки доказать своё право — он совершит подвиг, который не смог до него совершить никто из дроу клана Хвойной Ветви. И Фириат при всех поклялся принести росток священного дерева мади. Знаете ли вы, что такое мади?

— Это такие высокие деревья, которые растут в городе светлых эльфов Круэн-Дарсе, — ответила дочь герцога.

— Да, но это не просто высокие деревья, мудрая Камилетта. Вся история эльфов с самых древних времён, теряющихся в глубине прошедших веков, связана с этими деревьями. Цивилизация эльфов зародилась на могучих ветвях этих священных деревьев. Эти деревья имеют свой разум, свою память, в которой хранится мудрость прошедших тысячелетий. Издревле наши прадеды умели общаться с духами мади и жили в союзе с этими деревьями — мы защищали деревья от врагов и пожаров, мы высаживали семена и растили новые саженцы. Взамен деревья давали нам кров и убежище, а также позволяли хранить память о том, что мы хотели сохранить в веках. Деревья позволяют восстановить информацию о любом самом древнем событии и о любом эльфе, жившим когда-либо — когда тот родился, чему его обучали в клане, с кем он дружил, а с кем враждовал, что он видел, какие песни сочинял, какие подвиги совершал. Эльфы не боятся смерти, так как знают — память о них будет жить вечно. Вот что такое мади для эльфов.

— И Фириат собрался добыть побег священного дерева? — уточнила Камилетта.

— Да, он поклялся сделать это. Как видите — Ланиар обвёл рукой долину. — В нашем городе нет священных деревьев, их тут никогда и не было. Это наша беда, наша боль. Несколько раз нашему клану удавалось купить саженцы или выкрасть их, но молодые побеги не приживались в прохладном климате нашей долины. Жрецы говорят, что сажать саженцы тут бесполезно — скалы вокруг закрывают солнце большую часть дня, и нужно сперва вырастить в другом месте достаточно крепкое и высокое дерево, и только затем уже перенести в долину. Мы два раза пытались это сделать, но светлые эльфы обнаруживали посадки и безжалостно уничтожали их. Во второй раз наши воины непрерывно несколько лет охраняли тайное место посадки у подножия водопада, но однажды ночью были атакованы большим отрядом эльфов Круэн-Дарса. Наши воины все до единого полегли, пытаясь защитить священные деревья, но саженцы всё равно были изрублены на куски.

Когда Фириат поклялся добыть новый росток священного дерева, старейшины нашего клана были единодушны — это великий подвиг, и совершивший его получит руку любой незамужней девушки нашего города. С этим согласились и родители девушки, и даже сама Лиэллель — она при всех пообещала временно отложить помолвку с Архавасом и дать Фириату ещё один шанс. Сам Архавас был очень недоволен, но под давлением остальных жителей вынужден был согласиться подождать три раза по Две Руки. С того момента прошло восемь дней. И сейчас вы привозите в город смертельно раненого парализованного Фириата, который провалил своё задание. Вы просите, чтобы Фириата вылечили от ран и дали ему ещё один шанс. Вы думаете, что Архавас согласится на это?

— При чём здесь вообще Архавас? — удивился я. — Мы хотим лишь встретиться с лекарем и хотим получить у него противоядие от яда для одного из дроу, который успел стать нашим другом. Для дроу, жизнь которого я с такими трудностями выкупал у светлых эльфов, и который взамен успел спасти меня самого от смерти.

— Можете попытаться поговорить с лекарем, я возражать не буду. Но я не представляю, как вам удастся уговорить его. Потому что Архавас в этом вопросе действительно «при чём» — он и есть лекарь в нашем городе. Именно он единственный в ДоримДарсе специалист по травам, ядам и противоядиям.

Переговоры обещали быть очень трудными. Мы оставили Фириата у туннеля, бережно уложив его на сухую траву и укрыв одеялами. Дорогу до лекаря нам согласились показать местные дети — целая стайка их провожала нас до самого дома Архаваса.