Юлия Григорьева - Укрощение строптивого (СИ)

— Хватит звать меня Неважно, — сухо потребовал Элион.

— А меня человечиной, — в тон ему ответила Лиора. — Вы слышали условие?

— Жаль, — со вздохом ответил вампир.

— Что — жаль? — спросила она.

— Жаль, что это был последний поцелуй, — усмехнулся он, и девушка вдруг обиделась.

— Я сказала серьезно. Следующий наш поцелуй будет только по вашей просьбе.

— Я тоже серьезно, — Элион устало потер лицо. — Сам я никогда тебя не попрошу об этом. Все это блажь, и ты это сама прекрасно знаешь.

Настроение стремительно портилось у обоих. Они вновь возобновили путь и вскоре дошли до гостиницы. Здесь оказалось неожиданно оживленно и шумно. Хозяин с прислугой бегали по улице, выкрикивая только одну фразу:

— Угомоните это чудовище!

— Оз, — почему-то сразу догадался Одариан, и они с Лиорой бросились к конюшне, откуда доносился разъяренное ржание и глухой рокочущий рык.

Когда они вбежали на конюшню, им предстала следующая картина. Озвар жал к стене стойла огромного жеребца, огрызавшегося и пытавшегося отбиться от клыкастого забияки. Чуть в стороне стояла кобыла девушки и невинно хлопала глазами, всем своим видом показывая, что она здесь вообще мимо проходила, и ее обвиняют по ошибке.

— Это бесов озвар ворвался в конюшню, — рассказывал конюх, кстати, сам бес, — и к кобыле. А тут жеребец заревновал и на озвара. Ну, зверюга и подрала его. А эта… — тут бес обозвал Бусину весьма неприличным словом, от которого Лиора и сама Бусина закатили глаза и изобразили муки тонкой душевной организации, — хвостом вертит, то перед одним, то перед другим. Озвар совсем озверел, загрызет жеребца, как есть загрызет!

— Буся, как тебе не стыдно? — возмутилась княжна. — Разве так я тебя воспитывала?!

Бес покосился на девушку, затем на вампира, после перевел взгляд на кокетничающую кобылу.

— Какая хозяйка, такая и лошадь, — зашептал бес на уху второму конюху-человеку. — Приехала с хозяином жеребца, тот ее на руках все носил. Теперь пришла с хозяином озвара, только вампиры на них ездят. Две вертихвостки. Как бы демон еще не заявился, так и гостиницу разнесут.

— Знай наших., — довольно подмигнул княжне конюх-человек.

— Демон не заявится, — холодно произнес Элион и шагнул к бесу. — Еще одно слово в адрес этой девушки, и тебе будет больно.

Бес закрыл рот рукой и отошел подальше, понятливо кивая.

— Оз, уходим. — Бросил он.

— Буся, — позвала девушка, — мы выбираем Оза.

— Ясно, демон в пролете, — хмыкнул бес и снова зажал рот рукой.

Кобыла подошла к хозяйке, и конюх-человек бросился седлать ее, не дожидаясь приказа вампира.

— Удачи во Мраке, леди, — снова подмигнул Лиоре мужчина.

— И вам, уважаемый дьер, — кивнула она и присоединилась к ожидавшем их с лошадью вампиру и озвару.

Переправа на другой берег Бранорского оврага стояла, как влитая. Нерушимая и практически вечная, как нам объяснил смотритель, чья сторожка красовалась недалеко от моста с витыми мерцающими перилами. Нерушимость и вечность переправы, как раз и основывалась на магической составляющей, защищавшей мост от разрушений, обрушений и поползновений тварей из глубин оврага.

— Лезут проклятые, пару раз за месяц обязательно лезут, — говорил низший вампир, коим и являлся смотритель переправы. — Ваше сиятельство, сейчас опасаться нечего, третьего дня синим огнем штук пять полыхало, теперь неделю-две точно не сунутся.

— Похоже, что я опасаюсь? — с холодным высокомерием осведомился Элион, а я укоризненно покачала головой.

— Никак нет, высокородный лорд, — замотал головой вампир, с обожанием глядя на моего телохранителя. — Вы же высший.

— Рад, что ты это заметил, — ответил Элион и покосился на меня, ожидая нового намека на недовольство. — Держи за труды, — слегка ворчливым тоном сказал он и бросил смотрителю целый золотой.

Тот ловко поймал и низко поклонился.

— Да не оставит вас милостью Кровавая Луна, — подобострастно произнес он, и мы въехали на мост.

— Он же вампир, для него мой тон совершенно нормален, — зачем-то начал оправдываться мой телохранитель. — Тьма, Лиора, скоро из-за тебя я начну желать добрых снов и носить кружевные воротнички, — возмущенно закончил он.

— Вы будете первым вампиром в кружевах, — улыбнулась я. — Очень милым вампиром в кружевах. Такой суровым, и весь в кружевах. Ну, прямо, весь-весь, даже на панталонах.

— Ты ведь границ для фантазий не видишь, да? — покачал Элион головой. — Какие еще панталоны?!

— Лично ваши, — осклабилась я. — Ниже колен и с кружевами.

Он закатил глаза и немного попугал меня своими клыками, но вызвал лишь мою довольную ухмылку. Вампир усмехнулся и посмотрел на меня.

— Ты невыносима, гадость моя, — сказал он.

— Как и вы, клыкастость моя, — ответила я, продолжая улыбаться, и не глядя на него. Но сразу же повернула голову в сторону вампира. — Послушайте, Элион, почему так несправедливо? Вы меня обзываете гадость, а мне ничего подобного в рифму не придумать? Клыкастость как-то и не обзывалка совсем, все по существу.

— Так и гадость — по существу, — возразил Элион и засмеялся, глядя на мое недовольство. — Не дуйся, ты начинаешь смешно морщить нос и сопеть.

Я смерила его задумчивым взглядом и махнула рукой, ругаться и спорить совсем не хотелось. Хотелось чего-то другого, но меня об этом никто не просил, и я хранила свои желания про себя.

— А где, кстати, были твои братья? — неожиданно спросил Элион, и мне пришлось выдернуть себя из раздумий о том приятном, чего от меня вампиру, похоже, было ненужно.

Я попробовала не нахмуриться от последнего вывода и ответила:

— Старший на юге Пронежа, средний в Риошгоре при дворе Первого лорда уже с год, — ответила я. — Когда меня туда отправили, брата в столице не было, его лорд Риош-Гархар отправил с посольством в соседний домен. А вы с вашими родными совсем не общаетесь?

Мой вампир задумчиво посмотрел на клубящийся туман внизу.

— Нет, — наконец, ответил он. — Не общаюсь.

— Почему?

— Не слишком ли у тебя длинный нос, гадость моя? — раздраженно спросил Элион, оборачиваясь ко мне.

— Простите, — немного обиженно ответила я и больше на него не смотрела.

— Не обижайся, но мне этот разговор не доставляет удовольствия, — примирительно произнес вампир.

— Хорошо, — кивнула я.

Овраг был не только глубокий, но и широким, и мы добрались только к середине этой жуткой пропасти. Перила тускло мерцали, то совсем затухая, то вновь слабо светясь на дневном свету. Должно быть, ночью это выглядит красиво. Я засмотрелась на мерцание и остановилась.

— Что? — Элион придержал Оза и посмотрел на меня.

— Это ведь половина моста, да? — спросила я, поднимая на него глаза.