Кристофер Сташеф - Чародей в ярости. Чародей-странник

Дети насторожились.

— Короче говоря, понять, что перед тобой дозорный-телепат, невозможно, — закончил Род, — потому что им ничего делать не надо, а надо только прислушиваться к чужим мыслям.

— А мы могли бы закрыть наш разум, — задумчиво проговорил Джеффри.

— Могли бы, да не закрыли, — сокрушенно покачал головой Род. — Кроме того, это не так легко, как кажется, но вы делаете в этом деле кое-какие успехи. — Он переглянулся с Гвен. — Особенно хорошо это вам удается, когда вы вытворяете что-то такое, что вам хочется скрыть от мамы.

Дети виновато переглянулись.

— Но конечно же, мы с мамой понемногу учимся заглядывать за ширмы, которыми вы закрываете ваши мысли, — продолжал Род, — и потому это неплохая тренировка для всех нас. И между прочим… это очень недурная мысль. — Он подмигнул детям. — С этих пор я разрешаю вам время от времени заглядывать в чужие мысли, детки.

Все четверо детей тут же уставились в одну точку.

— Нет, нет! Не сейчас! Я же не то хотел сказать! Если эти Дозорные существуют и если они на самом деле прислушиваются к чужим мыслям и услышали то, о чем мы сейчас говорили, то теперь они, безусловно, стерли все воспоминания и их мысли фальшивы. Я хотел попросить вас настраиваться на прослушивание их мыслей время от времени — когда в голову придет.

— Но разве они не могут все время закрываться от нас, папочка? — возразила Корделия.

— Не тогда, когда будут пытаться слушать ваши мысли. — объяснил Род. — Делать то и другое одновременно они не смогут. Вы же сами пробовали и должны знать, что это невероятно.

На этот раз дети обменялись взволнованными и чуть испуганными взглядами, которые яснее ясного говорили: «Много ли знает отец такого, о чем, как им кажется, он не знает?»

— Старайтесь застать их врасплох, — настоятельно посоветовал Род.

Дети философски вздохнули.

— Знаю я, о чем вы сейчас думаете, — проворчал Род. — Ох уж этот папа! Сначала говорит: «Сделайте это», потом говорит: «Нет, не надо!» Так что давайте договоримся так: вы будете делать это время от времени. — Он огляделся по сторонам. — Поглядите-ка! Вон там пасется славная лошадка! Пожалуй, стоит ее украсть.

Дети ахнули от изумления, обернулись… и одарили отца взглядом, полным искреннего презрения.

— Тебе не надо красть эту лошадку, папа, — решительно объявил Грегори. — Она уже твоя.

— Моя-то моя, но лучше поводить врагов за нос, — сказал Род и еле слышно добавил: — Ты молодчина, что дождался нас, Старая Железяка. Не откажешься ли подвезти меня немного?

— Ты утомился, Род?

Но верхом поехали Гвен и Корделия и ехали до постоялого двора. Как только Роду удалось завладеть вниманием хозяина, тот проявил чудеса услужливости.

Но привлечь его внимание оказалось нелегко. Род оставил жену с детьми у дверей и вошел в кабачок, заранее подготовив себя к не слишком приятному зрелищу. Он увидел высокого крепкого мужчину в заляпанном фартуке, который только что поставил на стол дюжину кружек с пивом и теперь получал от посетителей медяки. Как только он отвернулся от стола, взгляд его сразу упал на Рода.

— Убирайся, — распорядился он, — мы тут милостыню не подаем.

С этими словами он развернулся к кухне.

— У меня есть деньги! — крикнул ему вслед Род.

Хозяин и не подумал оборачиваться.

Род обогнал его, загородил ему дорогу и помахал перед его носом кошельком. Хозяин сердито нахмурился. Наконец его взгляд остановился на кошельке.

Род вынул оттуда несколько монет и сунул хозяину:

— Видишь? Серебро. Настоящее.

Хозяин смотрел на монеты так, словно то были ядовитые змеи. Но мало-помалу во взгляде его появилась рассудительность, и он осторожно взял одну монетку, сначала поднес к носу и понюхал, а потом аккуратно сжал зубами и прикусил.

Род не удержался:

— Подзакусить решили?

— И вправду серебришко, — изумился хозяин.

— Настоящее, — кивнул Род.

Хозяин уставился на него в упор:

— Ну и что?

Род пожал плечами:

— Нам поесть хотелось бы.

— Вам? — Хозяин обшарил взглядом все углы.

— Моей жене и детям, — объяснил Род. — Они снаружи ждут. Я побоялся, что всех нас внутрь не пустят.

Кабатчик немного подумал, сдвинул брови и кивнул. Род гадал, как при таком гостеприимстве тот до сих пор не обанкротился. Наконец он проговорил:

— Это ты правильно подумал. — Он еще раз кивнул. — Очень даже правильно. — Он снова вперил взгляд Рода. — Ну и чего вы бы желали покушать?

— О, мы непривередливы. Большое блюдо жаркого, тарелку жареных колбасок, пару караваев хлеба, кувшин молока и кувшин пива — и все. Ну и шесть мисок еще и шесть ложек.

Кабатчик понимающе закивал.

— Жаркое, колбаски, хлеб, молоко и пиво. — Он отвернулся, продолжая кивать. — Жаркое, колбаски, хлеб, молоко и пиво. — Он заторопился к кухне, продолжая бормотать: — Жаркое, колбаски…

Род проводил его взглядом и покачал головой, потом развернулся и пошел за Гвен и детьми.

Он нашел их под старым раскидистым дубом.

— Нам дадут еды, муж мой? — не слишком взволнованно поинтересовалась Гвен.

— Да, конечно. — Род подогнул ногу и, усевшись рядом с ней, прижался спиной к стволу дуба. — Как только хозяин увидел наше серебро и понял, что оно не фальшивое, он сразу стал очень добр.

— Так что же тогда тревожит тебя?

— Честно говоря, милая, ему было напле… — Род обвел взглядом детей, которые застыли в ожидании. — Ему было безразлично. Повышенного внимания к своей персоне я не заметил.

— Уж конечно, чего-чего, а щедрости Тюдору недостает, — проговорил крупный, высокорослый мужчина, входя в кабачок со своим спутником.

— Это верно. И хоть мне неприятно говорить об этом, наш благородный герцог завсегда был порядочным жмотом, — подхватил его спутник. — А вот колдун этот, Альфар, — так про него говорят, будто он жуть какой щедрый.

С этими словами они переступили порог кабачка. Род замер и уставился в одну точку.

За него его мысль выразил Магнус:

— Это они так о своем господине говорят?

— Да, — прошептала Гвен, широко открыв глаза.

— Да еще и прилюдно! — ошеломленно покачал головой Род. — Нет, конечно, крестьяне и прежде были склонны поругивать своих господ, но все же они никогда не говорили такого открыто, не боясь, что кто-то их подслушает. Мало ли кто мы такие…

— И чтобы люди вот так говорили о своем господине, он должен быть очень плохим! — воскликнула Корделия. — Неужели они так быстро отвернулись от него?

— Трудно сказать, — угрюмо проговорил Род. — Выглядит это странно, но ведь мы и пришли сюда именно потому, что дела здесь пошли не так, как надо.

Вскоре к ним подошла девушка-подавальщица и принесла поднос с едой. Лицо у нее было испачкано сажей, фартук — весь в жирных пятнах. Смотреть на нее было неприятно, но Род взял себя в руки и вспомнил о том, с каким снисхождением на него и его семейство глядят крестьяне. Видимо, каждому человеку нужен кто-то, на кого он мог бы смотреть сверху вниз. «Может быть, для этого как раз и нужны лудильщики?» — подумал Род.