Кристофер Сташеф - Чародей в ярости. Чародей-странник

— Это верно, — решительно кивнула Гвен. — Нельзя, чтобы люди думали, будто бы все волшебники горазды прибегать к колдовству ради того, чтобы захватить власть.

— Вот-вот, — с усмешкой пробормотал Род, — особенно потому, что всякий мыслящий человек отлично знает, что власть захватывают с помощью оружия.

Туан нахмурился:

— Что ты сказал?

— Да так, ничего, — покачал головой Род и обратился к жене: — Ну, что скажешь, дорогая, насчет семейного отдыха. Попутешествуем по северу, а? — Заметив, что Гвен растерялась, он добавил: — Не думаю, что там и в самом деле слишком опасно. По крайней мере уж мы-то с тобой сумеем за себя постоять.

— О, конечно, — кивнула Гвен, но было видно, что это ее не утешило.

— Что же тогда тебя пугает? Боишься за детей? А я думаю — они не станут возражать.

— Несомненно, не станут. Но подумал ли ты о том, супруг мой, как мы управимся с ними в дороге, со всеми четырьмя?

— Естественно, — непонимающе сдвинул брови Род. — Управлялись же мы как-то с ними в Тир-Хлисе, помнишь?

— Помню, — вздохнула Гвен. — Что ж, муж мой, если ты думаешь, что так будет лучше, будь по-твоему.

Род повернул ключ в замке, вынул, положил на ладонь Гвен и накрыл ее пальцами.

— Держи, о Хранительница Очага. — Пару мгновений он не спускал глаз с жены и нежно проговорил: — Не бойся, милая. Дом будет на этом же месте, когда ты вернешься.

— Понимаю, — горько вздохнула Гвен, — и все же всегда так нелегко покидать его.

— Знаю, — кивнул Род и оглянулся на дом. — Я точно знаю: пройду полдороги, а потом начну переживать — точно ли я погасил огонь в очаге.

— Ежели уж слишком сильно распереживаешься, позови любого эльфа, а тот скажет мне, — проворчал Бром О’Берин, стоявший рядом с супругами. — Минует пара-тройка минут — и другой эльф выскочит из дымохода и погасит твой очаг — ежели потребуется, само собой.

— Спасибо тебе, Бром, — ласково улыбнулась Гвен.

Гном что-то буркнул и стал еще более угрюмым.

— Так что за дом за свой не бойтесь. Эльфы его стеречь будут днем и ночью. И плохо придется тому, кто пожелает переступить порог.

Род пожал плечами:

— Да уж! Пак себе точно мозоли натрет! Ну, пошли, милая. Волноваться не о чем. Пора в дорогу.

Он обнял жену за талию и помог вспрыгнуть на спину оседланного Векса.

— А нам нельзя полететь, пап? — капризно спросила Корделия. Она сцепила руки за спиной, а из-за ее плеча выглядывала рукоятка метлы.

Род улыбнулся и посмотрел на Гвен. Та кивнула — едва заметно. Род обернулся к дочери:

— Только если будете держаться рядом со мной и с мамой.

Корделия радостно взвизгнула и оседлала свою метлу. Братья ответили ей радостным криком и взмыли в воздух.

— Ну, вперед, Старая Жестянка, — пробормотал Род, и величественный вороной конь-робот зашагал к дороге. Род шел рядом с ним, держа его под уздцы. Отойдя подальше от дома, он обернулся и помахал рукой Брому.

— Путешествие! Ура! — воскликнул Джеффри, подлетев к отцу. — Сто лет уже мы не путешествовали!

— Ну да, примерно — почти год, — согласился Род. Он весело усмехнулся. Ему казалось, будто у него гора упала с плеч. Он взял Гвен за руку и заглянул ей в глаза. — Признайся, милая, разве ты не чувствуешь себя хоть немножко более свободной?

— Чувствую, сударь мой, — радостно улыбнулась в ответ Гвен. — Хотя все мои ключи и замки при мне.

— Они же — мои кандалы, — усмехнулся Род. — Не спускай глаз с цепей, ладно? Главное, чтобы все звенья были целы… Магнус! Когда я говорил: «держаться рядом», я имел в виду и высоту! А ну, немедленно снижайся!

Семейство медника-лудильщика шагало вдоль деревни — веселое, беззаботное, перепачканное копотью. Одежда странников пестрела заплатами, горшки и сковородки, наваленные на спину коня, оглушительно звенели и клацали.

— Мне кажется, это не очень убедительно, Род, — негромко проговорил Веке. — К тому же, согласно моим наблюдениям, семейство настоящего лудильщика вряд ли может иметь собственную лошадь.

— А уж особенно — коня, который бы не посрамил и рыцаря. Все знаю, — отозвался Род. — Будут вопросы — скажу, что последнюю остановку мы сделали в замке и что его хозяин расплатился с нами конем.

— Род, у тебя совершенно неадекватное представление о стоимости боевой лошади в Средние века.

— Зато я точно знаю, что горшков, кастрюлек и сковородок в Средние века была просто уйма, — возразил Род и с любовной улыбкой обозрел своих «рекламных агентов», нещадно барабанивших по всей утвари на спине Векса. — Ну все, ребята, хватит. Думаю, вы уже всех оповестили о нашем прибытии.

Четверо маленьких Гэллоуглассов прекратили свою развеселую пляску и в последний раз ударили по горшкам и сковородкам деревянными ложками.

— Так было весело, пап, а ты все испортил, — упрекнула отца Корделия и отдала отцу ложку.

— Ну, не все, конечно, — только большую часть, — уточнил Род. — Магнус? Джефф? Сдать оружие, ребята. Грегори, и ты тоже… Ага, а вот и клиент!

— Не мог ли бы ты залатать этот котелок, парень? — обратилась к Роду пухлая розовощекая крестьянка.

Род взял у нее небольшой котелок и присвистнул: котелок был чугунный, и его бок рассекала здоровенная трещина.

— Как же это вы его так раскололи?

— Да мой младшенький уронил, — нетерпеливо объяснила женщина. — Ну так что? Залатаешь или как?

— А то как же, — ухмыльнулся Род. — Работенка моя обойдется тебе в полпенни.

Круглое лицо крестьянки так и расцвело улыбкой.

— А я уж целый пенни припасла. Так и быть, заплачу тебе побольше, а уж работа твоя того стоит. Спаси тебя Господь, парень.

Роду не очень понравилось обращение «парень». В этих краях оно считалось полупрезрительным. Но все же он извлек из мешка молоток и немного древесного угля, развел костерок и принялся за лужение. Магнус и Грегори уселись на корточки по обе стороны от отца и стали внимательно наблюдать за его работой.

— Вот так это делается, Магнус, — объяснял старший младшему. — Следи за моими мыслями. Металл состоит из крошечных зернышек — таких малюсеньких, что глазами их не увидишь…

— Они называются молекулами, — подсказал Род.

— Ага. А теперь я заставлю эти молекулы двигаться так быстро, что они начнут склеиваться друг с другом. Но я должен разгонять их так быстро, чтобы их жар при разогреве не успел распространиться по остальному металлу и не обжег папины руки, которыми он сжимает края вот здесь, где котелок треснул.

— Да уж, обжечься не хотелось бы, — пробормотал Род.

Грегори не спускал глаз с отца, брата и котелка.

Род — тоже. Он с трудом верил в то, что видел. А видел он, как металл вдоль краев трещины разогрелся докрасна и тут же стал оранжевым, а потом почти белым и начал плавиться.