Unknown - Миньон (СИ)

Десятки сапог, обмотанных тряпками, приглушенно застучали по камням и зачавкали по росистой сырой траве, покрывавшей ту узкую полоску земли, что вторгнувшиеся чужаки оставили нетронутой между основанием древней скалы и возведенным ими частоколом. Всего наемником нужно было пройти примерно двести шагов, и на то, что их совсем никто не заметит, капитаны, конечно же, не рассчитывали, но в такие моменты даже какие-то секунды превращались в решительное преимущество. Первый удивленный крик, а скорее лай, раздался со стороны ближайшей дозорной башни, когда бойцы проделали уже почти половину пути.

Шум в потревоженном вражеском становище начался разрастаться подобно лесному пожару, и намного быстрее, чем того хотелось бы Аспену. На той стороне частокола забили тревожные гонги, а в сторону наемников с вершины бревенчатой стены полетели первые длинные стрелы с черным оперением. Немногочисленные караульные врага, дежурившие на земляных редутах у неглубокого рва, не стали испытывать понапрасну судьбу и поспешили убраться в лагерь. Алое небо окончательно просветлело, и командир "самоцветов" прекрасно видел, как долговязые фигуры гноллов и более приземистые силуэты хобгоблинов карабкаются наверх по веревочным лестницам, которые сбросили им дозорные на стене. Не успевая уже занять рубеж обороны у рва, солдаты армии Атара совсем не собирались отдавать свои жизни в бесполезном противостоянии, и будь сейчас перед ним кто-то из простых обитателей болот, Ворон бы непременно подивился столь прагматичному подходу и слаженности действий. Но к тому, что этот враг думает и действует совсем не так, как обычные кланы варваров, а куда больше походит на вполне нормальную и хорошо дисциплинированную армию, Аспен за последние полтора месяца как-то уже привык. И то, что воспринимать их стоит всерьез и сражаться с ними следует соответствующим образом, он тоже понял давно.

Вялая перестрелка начала постепенно переходить во все более активную фазу. Лучников на частоколе стало заметно больше, а их стрелы начали находить первые цели. Стрелки из отряда Гломстанга тоже не оставались в долгу, прикрывая тех наемников, что уже были почти у самых укреплений. В ров щедро полетели фашины, сделанные из плетеных корзин, которые городские защитники не поленились тащить все это время с собой по катакомбам и подземельям. Всего несколько долгих мгновений, и путь на земляной вал был открыт. Сопротивление лучников-кинокефалов заметно выросло, звон гонгов звучал все призывнее, но через острые верхи частокола уже полетели первые тяжелые крючья. Несколько десятков первых бойцов, оказавшихся у основания стены, принялись работать топорами. На головы им полетели камни, в одном месте о шлем наемника разбился пузатый глиняный горшок, и вокруг тут же растеклось зеленоватое зловонное облако, от которого сразу начинало резать глаза, а легкие заходились в неудержимом кашле. И все же, несмотря на все старания перепуганных дозорных, Аспен видел, что солдаты под его командой успевают сделать задуманное.

Четыре толстых цепи из прокованных звеньев одновременно натянулись по команде капитана Раймонда, руководившего штурмовой группой. По два десятка крюков, что при помощи меньших цепей крепились к главной, надежно впились в верхушки обтесанных бревен. Сотня рук, включая лапы багбиров и урсумаритов, ухватившись за каждый трос из круглых металлических звеньев, дождавшись команды, рванули на себя в едином порыве. Две сотни глоток издали протяжное "Хэй!". Солдаты, "подтачивавшие" своими топорами основание частокола, разом прыснули в стороны, будто брызги от разбившейся дождевой капли. И сразу два широких фрагменты бревенчатого ограждения со скрежетом и треском обрушилось вниз, открывая свободный проход внутрь переполошенного лагеря.

- На штурм! - коротко отдал команду Аспен, и ряды наемников с победоносным ревом ринулись через проломы.

Мысль о том, что у них пока получается все уж слишком легко, не сильно тревожила Ворона. Опыт прожитых лет подсказывал ему, что если план просчитан грамотно, а люди верно и вовремя исполняют свою часть общей работы, то успеха можно добиться даже без излишнего расположения богини Тиморы.

Часть лагеря сразу за частоколом тоже оказалась оборонительным рубежом, пускай и не столь внушительным, как все те дополнительные редуты и баррикады, что в пять рядов нагромоздили войска "Империи" перед городскими воротами. Собственно, поэтому Аспен и выбрал именно этот участок во вражеских позициях, как наиболее уязвимое место. Однако, сюда, в отличие от двух предыдущих случаев вначале, сумели подоспеть первые серьезные силы защитников. Чуть в глубине лагеря, почти у самых войлочных шатров, возвышались "гнезда" на бревенчатых распорках, подходы к которым были дополнительно защищены рядами торчащих кольев. В самих "гнездах" уже во множестве засели товарищи тех гноллов и хобгоблинов, что сейчас поспешно удирали во все стороны от обвалившегося частокола. Стихнувшая было на пару минут, перестрелка возобновилась вновь. А между "гнезд" замерла шеренга тяжелых латников-огров, сбивших свои громадные прямоугольные щиты в подобие самой настоящей стены. Было видно, что могучих пехотинцев в каждом "пролете" набилось уже по три ряда, и прорвать подобное построение нахрапом вряд ли получится.

Справа по рядам нападающих, приостановившим свой бег, хлестнула ветвистая молния, заставляя рухнуть на серую утоптанную землю сразу полдюжины облаченных в доспехи фигур. Боевые волшебники Гломстанга, сохранявшие до этого свое присутствие в тайне, ответили незамедлительно. Несколько огненных шаров буквально превратили "гнездо", где засел вражеский колдун, в огромный костер. Но это было лишь только первым актом магической дуэли.

По опыту, Аспен знал, что битва, когда с обеих сторон в рядах имеются заклинатели, может разворачиваться по двум основным сценариям. Маги либо сосредотачивают свое внимание и атаки на обычных бойцах врагов, стараясь при этом иногда прикрывать своих соратников всякими "пассивными" защитными чарами, либо вступают в схватку друг с другом. Тот, кто выходит победителем в последнем случае, как правило, уже может обеспечить своему отряду полное доминирование в дальнейшем сражении. Но отнюдь не все волшебники стремились померяться силами со своими коллегами, предпочитая быть более осторожными и осмотрительными. Сам Ворон относил себя к числу вторых, и всегда руководствовался тем правилом, что если он и его люди нарвутся на слишком сильного мага, то проиграют в любом случае, а если этот чародей окажется беззащитен, потеряв окружавших его солдат, то именно солдат и следует выбивать в первую очередь. Но, так или иначе, а сейчас волшебники Гломстанга намеренно навязывали "поединок" чужим заклинателям, и это тоже было частью плана, придуманного Аспеном. Поскольку происходящее не было полевым сражением или какой-то там решительной битвой, то штурмовому отряду прорыва требовалось избавиться от всех лишних помех у себя на пути, а нет ничего лучше, что отвлекает внимание мага, чем угроза жизни и своеобразный вызов, брошенный ему со стороны другого чароплета.