Рия Вепрева - Душа на веревочке

Ее охватило отчаяние.

Катерина покинула пустой дом, вернулась в универ и привычно погрузилась в учебу, с ужасом ожидая очередной ночи. Если днем была возможность отрешиться за заботами, то ночами перед тем, как погрузиться в другой мир, воспоминания лавиной накрывали своим липким холодным покрывалом. Уносили вдаль, ломали ту хрупкую преграду, что таила под собой ужасающую реальность. Все что скрыто от других под завесой натянутых улыбок, недосказанных слов и несбывшихся мечтаний, то, что было погребено глубоко внутри, нашло свой выход во снах. Страх, всепоглощающий страх давил и не давал спокойно дышать, сердце болело и требовало общения, но никому ее понять и она молчала, копила в себе и снова молчала…

— Я обязательно что-нибудь придумаю, — думала она. — А для этого мне нужно учиться, чтобы вернуться в привычный мир, в спокойную жизнь без родных людей. Бедная бабулечка, как же мне тебя не хватает. Что с тобой стало, Даночка? Куда ты пропала?

Первые ночи были не такими, как эта — шестая ночь в роли игрушки и питания для больших и сильных мира сего. Другие посетители пытались снискать ее расположение и действовали мягко (в хорошем настроении у нее вырабатывалось больше энергии), но не в этот раз (у других это также плохо получалось). Дело в том, что дошла очередь до господина Анжерона, того самого, которым пугала Хозяйка — это были 8 часов ада, по прошествии которых, он обрадовал девушку:

— Дорогая, ты просто чудо! Люблю новеньких! Ты, как сочный спелый фрукт, так и тянешься ко мне в руки… Ну, не слышу… Что ты должна сказать? — он уставился в ожидании ответа на свою черноволосую нимфу, его улыбка скорее походила на оскал, и чем больше он ждал ответа, тем меньше у него оставалось терпения.

— Да, господин! — всхлипнула девушка, прикрывая лицо руками.

Глаза устремлены в пол, Катя сжалась в углу большой кровати, стремясь раствориться в пространстве, оказаться как можно дальше от своего мучителя. Все тело болело, охватывала слабость, волнами накатывая, призывая тошноту, разодранная шея все еще кровоточила. Липкая кровь покрывала грудь, живот и даже стекала на бедра — это не считая мелких порезов и ссадин на лодыжках и запястьях. Она вырывалась, вырывалась, что есть сил, но это было бесполезно. Что может слабая человеческая женщина, против мужчины-воина, да еще и полукровки демона? Поговаривали, что его жестокость со слабыми, заключалась именно в этом, он был лишь полу-демоном, а значит, уступал в силе другим. Благо, что благосостояние семьи позволяло ему покупать, все что захочет, он был единственным наследником.

— В следующий раз я не намерен ждать ответа так долго или тебя вновь следует поучить послушанию? — устремил свой взор на дрожащую девушку.

— Нет, — замотала она головой, отчего локоны ее длинных спутанных волос пришли в движение. Резкий рывок мужчины в ее сторону и вот, Анжерон уже притягивает Катю за шевелюру, приближая лицо к себе. От сильной боли, непроизвольно покатились слезы, она смотрела на своего мучителя со страхом.

— А теперь быстро сказала, как я тебя учил! — яростно прошипел он ей на ухо, обдавая своим горячим дыханием.

— Нннет, господин. Простите, господин, — она закрыла глаза, чтобы не видеть его внимательного взгляда, следящего за каждым ее шагом.

Анжерон оказался доволен своей рабыней, совсем не жалел баснословную сумму, затраченную на такое приятное удовольствие. Возможно, совсем скоро, он вновь посетит эту приятную компанию. Он любил укрощать строптивых, а особенно таких вкусненьких, возможно, уже в следующую ночь. Мужчина даже улыбнулся в предвкушении, а теперь, ему следует поторопиться на прием к Повелителю. Жаль.

— Умница, только это надо закрепить, как ты считаешь? Будешь ждать нашу следующую ночь? — с любопытством смотрел на нее этот садист.

— Да, господин, — покорно проговорила девушка, у самой же глаза расширились в ужасе, но Катя справилась с собой, покорно опуская взгляд.

Он предупреждал ее не смотреть ему в глаза, учил этому, нанося мелкие порезы по всему телу или же с помощью хлыста, рассекавшего кожу. Мужчина знал, уже к следующему разу рабыню подлечат и вновь поле деятельности будет чистым для его забав, а то, что от страха, она едва вырабатывала свою сладостную силу, его не волновало. Он был доволен столь яростным сопротивлением в начале и столь лестной капитуляцией в конце.

— Уговорила, — весело заключил он. — С нетерпением жду предстоящую ночь, будем осваивать новые горизонты, — прошелся масленым взглядом по ее фигуре, особо заинтересованно останавливаясь на ее нижних девяносто, от чего у девушки прошел мороз по коже. — О нет, только не это, Господи!

Уснула, не справилась, слезы готовы были появиться на глазах, страх раздирал душу..

— Ну, что милая, готова? — услышала она уже знакомый голос.

В испуге Катя забилась в угол кровати, бросила затравленный взгляд в сторону мужчины, вырвался отчаянный всхлип.

— Ну, что же ты, малышка Рина? — совсем ласково проговорил Асхед, коснулся пальцем ее щеки. — От тебя такой доход! Еще ни одна женщина не приносила такого состояния нашему Дому. Ты наше самое успешное приобретение! Спрос велик, цены не падают! К тебе очередь на неделю вперед расписана с предоплатой.

Он намотал прядь ее черных волос себе на палец. — Что же ты не благодаришь меня?

Она недоумевающе смотрела на него. «Чего они привязались к волосам? Будь моя воля — давно бы остригла их.»

— Посмотри на свое тело, оно как новенькое! Как тебе? — липким взглядом обвел ее.

На ней действительно не было следов «любви» Анжерона, снова все в порядке.

Совсем недавно Хозяйка отдала Катю на растерзание за непослушание в руки ненавистному страшному мужчине, Господину, как он просил называть его, и никак иначе — это были те воспоминания, которые девушка не хотела поднимать ни в коем случае из глубин своего подсознания, похороненного там под завесой боли, отчаяния и страха.

— Ты забыла наши основные правила? — сказала она тогда. — Не смей лезть с просьбами, пожеланиями и вопросами к господам НИ-КОГ-ДА! Что за блажь? Вздумала молить их о помощи?! Мне все рассказали… и получили скидку за полученные развлечения! За это, следующим твоим клиентом будет Анжерон.

Наказание было страшным, ей никогда, даже в кошмарах не снилось такое и теперь она сжималась от каждого прикосновения, от каждого упоминания имени того Господина.

— Ты действительно очень сладкая! — плотоядно облизнулся змеелюд, еще неизвестно, что он делает с этим ее телом, пока она находится в своем.