Джон Норман - Побратимы Гора (ЛП)

- Он безумен, - сказал Кувигнака.

- Он ожесточен, - поправил я.

Что заинтересовало меня, так это отношение самого Хси к своему уродливому шраму. Многих воинов подобная отметина совершенно бы не обеспокоила, поскольку она ничуть не умаляла их подвигов. Наоборот, другие, возможно, приветствовали подобное, как признак храбрости, весомый символ его отваги, полученный в ближнем бою. Несомненно, нашлось бы немало воинов, и не только среди дикарей, приветствовавших такое дикое, зверское добавление к их внешности. Вот только почему-то не Хси. Он, как и многие из краснокожих, чрезмерно тщеславно относился к своей внешности. Действительно, иногда молодой парень смазывает жиром и заплетает свои волосы, надевает на себя в праздничный наряд, наносит раскраску, и просто проезжает через стойбище, красуясь перед своими товарищами, и в особенности перед девушками. Это, возможно, несколько тщеславно, но зато как роскошно и необычно для стойбища. Никогда больше, подобное предприятие не будет доступно для Хси. Никогда больше ему не проехаться таким способом, показывая себя, свою кайилу и свои регалии, не блеснуть во всей славе подобного примитивного променада. Кажется, что теперь, он стесняется показывать своё лицо, не только мужчинам племени, но даже своим боевым братьям из Солдат Слинов. Канхпи Жёлтого Ножа сделал больше, чем зарубку на плоти и кости краснокожего, он прорубил гораздо глубже, возможно достав до тщеславия, гордости и самосознания мужчины. Наверное, для Хси, особенно тяжело было осознавать своё уродство потому, что до этого он был чрезвычайно красивым парнем. А кроме того, у него были весьма неплохие перспективы в жизни, ведь он был богатым и высокопоставленным в племени. Он был сыном Махпиясапы, гражданского вождя Исбу. Теперь ему казалось, что он оказался, по крайней мере, в его собственном воображении, безвозвратно испорченным, в один проклятый момент.

Я больше не мог рассмотреть Хси, скрывшегося в облаке пыли поднятой копытами кайилиауков. Из-за этой пыли, я не мог даже, увидеть конец огромной, длинной, движущейся массы животных. Даже при той скорости, с которой двигалось стадо, думаю, что через четыре или пять анов, оно пройдёт мимо того места, где мы сейчас находились.

Тщеславие людей интересно. С моей собственной точки зрения казалось, что Хси сохранил многое из того, что, когда-то было необычайной степенью его дикой привлекательности. Отметина на его лице, хотя, конечно, и не была тем, что мужчина, выбрал бы для себя в качестве украшения, не казалась мне достаточно серьезной, чтобы объяснить его реакцию на это. Этот шрам в грубой геральдике прерий, возможно, даже был бы расценен некоторыми, как улучшение их внешности. И уж можно не сомневаться, что девушки Исбу, ни за что не сочли бы эту отметину нежелательной. Многие из них были бы несказанно рады, увидев Хси, такого роскошного воина, пришедшим, чтобы заплатить за них выкуп. Но больше никогда Хси, не придёт к их вигвамам, чтобы сесть, скрестив ноги, и сыграть на флейте мелодию любви, и соблазнить их под гореанскими лунами.

- Не нарывайся на неприятности с Хси, - предупредил Грант Кувигнаку. – Достаточно того, что у твоего брата, Кэнки, уже хватает проблем с Махпиясапой.

- Ты прав, - вздохнул Кувигнака.

Я подумал о стройной, прекрасной, рыжеволосой Виньеле, прежней дебютантке из Пенсильвании, а теперь простой рабыне Кэнки. Она была приведена в Прерии Грантом, прикованная цепью к его рабскому каравану, пройдя с вьюком пешком всю дорогу от Кайилиаука, что около Иханке. Она должна была быть продана Махпиясапе, который заинтересовался такой женщиной, белой и рыжеволосой, настолько, что обещал за неё пять шкур жёлтого кайилиаука. В прошлом году он заказал торговцу именно такую женщину, и Грант пообещал сделать всё возможное, но выполнить заказ вождя.

Кувигнака, Грант и я перенесли своё внимание, на пте, кайилиауков.

- Кажется, что им нет конца, - восхищённо заметил я.

- Они великолепны, - не менее восхищённо высказал своё мнение Кувигнака.

- Да, - согласился с нами Грант, - это великолепно.

Грант, отличался коротким, несколько тучным и мускулистым телом, и тем, что всегда носил свою широкополую шляпу, которую я запомнил очень хорошо. И что странно и интересно, я никогда не видел его без головного убора.

- Мы должны уходить, - напомнил Кувигнака. - Мы должны возвращаться в стойбище.

Я снова посмотрел в направлении, в котором исчез Хси. Он убил мужчину, который ранил его.

- Они великолепны! - прокричал Кувигнака, и, повернув свою кайилу, направил её вверх по косогору, двигаясь в сторону стойбища.

Грант и я задержались на мгновение на гребне холма, ещё раз бросив взгляд на величественное зрелище с высоты.

- Ты уверен? - спросил я его.

- Да, - ответил он, - это - стадо Бенто.

- Рано, - заметил я.

Оно не должно было появиться на землях племени Кайил до Кантасави - луны краснеющих слив. А сейчас была только Такиюхави - луна гона табука, или, как ещё её называют, Канпасапави - луна созревшей черемухи.

- Да. Рано.

- Почему так? – задал я вопрос Гранту.

- Понятия не имею, - сказал он.

Мы развернули своих кайил, и поскакали вниз по склону следом за Кувигнакой, по направлению к стойбищу Исбу.

2. Процессия Исанна

Васнаподхи, или Прыщи, стонала, задыхаясь, наполовину раздавленная моим телом и вцепившаяся в мои руки так, что я чувствовал её впившиеся в мою кожу ногти. Она была обнажена, её темные распущенные волосы расстилались позади неё на шкурах укрывавших земляной пол вигвама, который я делил с Кувигнакой. Вокруг шеи девушки была намотана нитка с бусами, отмечая её как собственность Гранта

- Не кусайся, - предупредил я девушку, - а то будешь избита.

Она беспомощно рыдала, и сжатая в моих объятиях, бессловесно умоляла меня о новом натиске.

У неё была беспомощная страсть женщины, сломленной в рабстве. Я был рад, что Грант, владелец Прыщей, позволил мне пользоваться ей. Кэнка был не против, а Грант даже желал, чтобы я радовал себя ею. Опасно держать в напряжении сильного мужчину, лучше позволять ему сбросить это напряжение, что так же хорошо для его здоровья, которое в противном случае может смениться болезненностью, слабостью и нервозностью. Возможно, жесточайшее наказание, которое хозяин или хозяйка могут применить к рабу мужчине, это лишить его доступа к нежному, теплому, податливому женскому телу. Каждый настоящий и крепкий мужчина нуждается в одной или нескольких рабынях.

- Побыстрее заканчивай с ней, - попросил Кувигнака, входя в вигвам. – Там есть на что посмотреть. Исанна уже прибыли в стойбище. Они сейчас в дальних линиях. Ты должен увидеть это! А ещё, вскоре, отряд шаманов выйдет, чтобы срубить шест. Многие собираются пойти с ними. Поторопись!