Шеррилин Кеньон - Темная сторона луны (ЛП)

– Укуси меня! – фыркнула она.

– Не в этой жизни, детка, – злобно ухмыльнулся Лео.

Вздохнув, Сью решила подыскать себе тихое местечко, чтобы почитать. Она открыла первую попавшуюся дверь и резко остановилась, оказавшись в одной комнате со спящим на красном диване Рейвином.

Он лежал лицом вниз, скомканные белоснежные простыни открывали великолепное загорелое тело, и всё, что Сьюзан могла делать – попытаться унять сердцебиение. Загар у мужчины был по всему телу, и этот тёмно-золотистый оттенок казался его природным цветом кожи.

Этого оказалось достаточно, чтобы сердце девушки забилось быстрее. Мужчина перед ней состоял из одних превосходно очерченных мускулов.

Мужчина во всех его обличьях: оборотень…леопард…вампир…

Что ещё более странно, раны от пуль сейчас выглядели как незначительные шрамы. Лео уже сказал ей, что Тёмные Охотники очень быстро исцеляются, но чёрт, они таки действительно не тратили время зря, залечивая раны.

Он приоткрыл один тёмный глаз и посмотрел на неё.

– Тебе что-то нужно? – его голос и так завораживал, а теперь, после сна, стал ещё более чувственным.

– Я думала, здесь никого нет. Извини.

Перед тем как перевернуться, Рейвин потянулся, простыня слегка соскользнула, но ровно настолько, что показалось голое бедро и узкая полоска тёмных волос, тянущаяся вниз от пупка. Какая-то её порочная частичка очень надеялась, что простыня сползёт ещё на несколько миллиметров, показав всё остальное.

Пусть Сьюзан и так знала, как он выглядит обнажённым, но ранее, она была немного занята, чтобы разглядеть лучшие части этого превосходного тела. Теперь её одолел лёгкий голод и, если бы мужчина захотел побегать голышом…

Ну, в общем, она не будет жаловаться.

– Ничего страшного, – Рейвин зевнул и почесал руку, которая не так давно тоже была изранена. Теперь, она зажила, как и всё тело. – Тебе уже лучше?

Её удивил вопрос и забота, прозвучавшая в его глубоком голосе. С чего бы ему этим интересоваться? Но даже если его это и не волновало, она была благодарна за то, что он, по крайней мере, удосужился спросить. Проведя всю взрослую жизнь в одиночестве, Сью очень хотелось, чтобы кто-то существовал в её жизни. Кто-то, чью любовь не пришлось бы делить. Это было эгоистично, но очень хотелось найти того единственного человека, который полюбил бы её безоговорочно.

– Честно говоря, не знаю. А ты как?

Охотник взглянул вниз и провёл рукой по идеальной груди.

– Вроде всё зажило.

Было так странно сравнивать этого мужчину с тем, кто на её глазах хладнокровно убил полу-Аполлита. При одном этом воспоминании, у неё по коже побежали мурашки. Может, Рейвин сейчас и вёл себя с ней дружелюбно, но он был безжалостным убийцей, который ни на секунду не замешкался, забирая жизни тех людей в её доме. Как бы оправдано это ни было, тот факт, что жизнь значит для него так мало, моментально приводил в чувство.

Внезапно смутившись, Сьюзан вышла в коридор.

– Ну, не буду тебя отвлекать. Тебе, наверное, нужно выспаться.

Он натянул простыню повыше и спрятал голую ногу.

– Наверное.

Кивая, она закрыла за собой дверь и вернулась в комнату, где была ранее, в которой, как рассказывал Лео, находились компьютеры для свободного пользования Оруженосцев. Там, неистово печатая, сидел Кил.

– Можно и мне? – спросила она, колеблясь. Кил, также как и Отто, всё ещё вел себя так, словно хотел её убить.

Он взглянул на неё, не прекращая печатать.

– Можешь выбрать тот, что слева.

Сьюзан присела, положив книжку рядом, и пошевелила мышкой. Как только загорелся экран, она набрала тот адрес, о котором говорил Лео, но вышла на какой-то порно сайт.

– Ну и ну! Не думаю, что этот адрес верный.

– Что? – нахмурился Кил.

– Лео сказал, что здесь должен быть сайт Тёмных Охотников, но, по-моему, адрес неверный.

– Ты не напечатала тире между словом Тёмный и Охотник, верно? – засмеялся Кил.

Она посмотрела на строку и поняла, что он прав.

– Точно.

– Попробуй ещё раз, только с тире.

Сьюзан так и сделала, вздохнув свободней, как только загрузилась верная страничка. Она оказалась полностью чёрно-белой.

– Как однообразно.

Кил фыркнул.

– Для глаз Тёмных Охотников так легче. Они намного чувствительнее, чем люди, и им проще читать на тёмном фоне.

Гм, вот это уже интересно.

– А почему их зрение отличается?

– Вот когда прочитаешь свой справочник, который, кстати, должен использоваться как источник информации, а не подставка под кружку, то узнаешь, что они охотятся в темноте и владеют особым ночным зрением. Их зрачки всегда расширены, поэтому и воспринимают яркий свет очень болезненно. По этой же причине многие из них не снимают тёмные очки даже в помещении.

Взяв это на заметку, в случае, если ей нужно будет кого-нибудь из них ослепить, Сьюзан нажала на профиль Тёмных Охотников и помедлила, увидев имя Рейвина Контиса. Удержаться было невозможно. Нажав на кнопку, она быстро прочла всё, что о нём известно.

Это на самом деле было очень захватывающе. Он родился в Древней Греции, если быть точным, то в 304 году до н.э. Вот чёрт, этот парень был древним, как мумия. Хотела бы она так выглядеть в две тысячи лет.

Впрочем, это вряд ли.

Но, читая дальше, она поняла, что такие оборотни как он, точнее та их часть, что изменяла свою форму, существовали отнюдь не в обычных условиях даже для Тёмных Охотников. Они жили сотни лет и, в отличие от людей, не обязательно в хронологической последовательности, обладая способностью путешествовать во времени.

Впечатляет, но напрашивается вопрос.

– Семья Рейвина всё ещё жива?

Кил перестал печатать.

– Теоретически да, но, практически – нет.

– То есть?

– Рейвин – Охотник-Оборотень. Они двоюродные братья Аполлитов и Даймонов, которых выслеживают Тёмные Охотники. Поскольку они кровные родственники, то многие, подобные Рейвину, управляют санктуариями, которые защищают Даймонов от Тёмных Охотников. Поэтому, когда он стал тем, кем сейчас является, то был объявлен персоной нон грата. Ему нельзя приближаться к своим в любом из воплощений.

Сердце Сьюзан сжалось. Поскольку её родной отец тоже отказался от неё, она прекрасно знала, каково это быть отвергнутой. Но девушка хотя бы никогда его не видела. Насколько это больней, когда кто-то, кого ты любишь, отворачивается от тебя?