Джон Норман - Побратимы Гора

— Нет, — ответил Акихока.

— Ты видишь? — воскликнул я. — Махпиясапы, даже при этих условиях, не приказал забрать её. Даже при этих условиях он всё ещё расценивает её, как женщину Кэнки. Он должен знать, что Хси лжёт.

Акихока развернулся и помчался вдоль вигвамов к стойлу с кайилами. Там он дёрнул свободный конец привязи своей кайилы, взлетел на спину животного, и в мгновение ока исчез за пределами стойбища.

Я смотрел вслед Акихоке, пока он не исчез из вида. Я чувствовал прохладный ветер. Я жалел Махпиясапу. Должно быть, это ужасно для отца понять, что его любимый сын предал свои кодексы.

Потом я вспомнил про сведения, которые я получил от прекрасной белокурой рабыни, Оипутэке, за некоторое время до этого. Я был в затруднительном положении. Я надеялся, передать эту информацию Кэнке. Это казалось мне необходимым не только потому, что он был, строго говоря, моим владельцем, но также и потому что он был вожаком Всех Товарищей. Возможно он, составил бы своё суждение по этому поводу, оценил бы его значение. Учитывая, что Кэнки в данный момент не было, то оставалось идти к Кувигнаке, поскольку я знал его лучше всех и уже имел представление о его сообразительности и здравом смысле. Но пришлось отказаться от этого, потому что, насколько я знал, в это время он должен быть, вместе с другими краснокожими юношами, танцующими в большом вигваме. Я не знал, что сделать. Я мог, конечно, встать на колени перед первым встречным, и рассказать им, что я узнал, но я боялся, что мог быть отвергнут, как бредящий раб. Кто поверит словам раба, к тому же и моё знание было получено от другой рабыни. А что, если она ошибалась?

— Грант! — подумал я. — Грант!

Он должен знать, что делать! Кроме того, он — близкий друг Махпиясапы. Махпиясапа будет слушать его. Я должен найти Гранта!

— Где Грант! — крикнул я.

Васнаподхи, поражённо, смотрела на меня. Она стояла на коленях в вигваме, который Махпиясапа выделил Гранту, своему другу для проживания.

— Его здесь нет! — ответила рабыня.

— Где он? — спросил я.

— Я не знаю! — Она казалась напуганной. — Вы уже слышали о Кэнке?

— Да. И я не верю ни единому слову!

— Так же, как и я, — кивнула она. — Этого просто не может быть.

— Почему Ты одна в вигваме? — поинтересовался я. — Почему Ты не работаешь?

— Я спряталась здесь, — объяснила она.

— Тебе нечего бояться, — постарался успокоить её я. — Случай с Кэнкой не имеет никакого отношения к тебе.

— Я прячусь не из-за этого.

— У тебя есть какая-нибудь идея, где искать Гранта?

— Он может быть у Махпиясапы, — предположил она. — Он уехал сразу после того, как он узнал о покушении.

— Отличная мысль, — воскликнул я. — Я побежал в вигвам Махпиясапы!

Я, было, собрался покинуть жилище Гранта, но внезапно, какая-то мысль остановила меня. Я обернулся и спросил:

— Почему Ты прячешься?

— Я видела его! — прошептала девушка.

— Кэнку? — пораженно спросил я.

— Нет, Вайейеку — «Того, Кто Находит Много», это тот кому я когда-то принадлежала!

— Ты многим уже принадлежала, — напомнил я.

— Я рассказывала вам про него, в первый день, вскоре после того, как Грант, мой владелец, приобрел меня на торговом месте.

— Мальчик? — вспомнил я.

— Да, — прошептала она.

— Я помню, — сказал я.

Давно, на торге у Пыльноногих, Грант получил Васнаподхи за три прекрасных топора. В разговоре со мной, она поведала, что родилась в загоне Ваниямпи, одном из принадлежавших племени Кайилиауков, союзному с Кайилами и говорящем на похожем диалекте. Тот, кто забрал её из того загона, был воином Кайилой. Тогда ей было только восемь лет, и он взял её с собой и подарил, в качестве рабыни, своему десятилетнему сыну. Таким образом, она рано научилась служить и умиротворять мужчин. Но всё же, как дети они были больше товарищами и приятелями, чем господином и рабыней.

Как-то раз, когда они были одни, ей тогда было только пятнадцать, а ему семнадцать, вдали от их стойбища во время сбора ягод, он оказался уже неспособен далее не смотреть не неё как на женщину. Она увидела, как он почти яростно, срезал палку и выстрогал надрезы на её концах для шнуров. Она испугалась и начала плакать, так как уже видела такие устройства прежде, и знала их назначение. Хозяин приказал ей снять одежду, лечь на спину с широко расставленными ногами, и она почувствовала, что её лодыжки оказались привязанными в этом положении, к распорке, посредством шнуров. У неё не оставалось сомнений относительно того, что будет её судьбой. Её впервые собирались использовать как рабыня, которой она и была. В сумерках, уже освобождённая от распорок, она легла перед ним на живот, и поцеловала его ноги. Той ночью, возвращаясь в деревню, она уже не ехала за его спиной на его кайиле, как было утром, когда они покидали стойбище. Она сопровождала его пешком, ведомая у стремени, с руками, связанными за спиной и верёвкой на шее, привязанной к луке его седла. Тем утром два ребенка покинули стойбище, чтобы вечером туда вернуться в качестве молодого господина и его рабыни.

Васнаподхи опустила голову, и задрожала.

Я думаю, что юный господин и его рабыня очень любили друг друга. Но его привязанность к девушке, простой рабыне, принесла ему много насмешек от его ровесников. К этому он, как и все краснокожие, был чрезвычайно чувствителен. В конце концов, он продал ей, возможно потому, что он подозревал, что его соплеменники могли оказаться правы, и интерпретировать его чувства в этом вопросе как недостойную для молодого воина слабость. После этого у Васнаподхи было много разных владельцев. Грант, как я уже упомянул, приобрел её у Пыльноногих.

— Его зовут Вайейека? — уточнил я.

— Да, — кивнула она.

— Из какого он клана?

— Напоктан — клан Браслетов, — ответила девушка.

Их земли находятся примерно к северо-западу от Реки Кайилы, северной развилки Реки Кайилы, и к востоку от Реки Змеи. Воины Напоктан обычно носят два медных браслета на левом запястье.

— Он видел тебя? — спросил я.

— Нет, — вздрогнув, ответила она.

— Ты всё ещё любишь его?

— Я не знаю, — прошептала она. — Это было так давно, годы назад. Он продал меня!

— Ты — рабыня, — напомнил я. — Конечно же, Ты не можешь возражать против своей продажи.

— Я думала, что он любил меня! — всхлипнула она.

— Возможно, так и было, — предположил я.

— Он продал меня! — горько воскликнула Васнаподхи.

— Возможно, он нашёл тебя не достаточно красивой, — усмехнулся я.

— Возможно! — сердито буркнула она.

— Если бы он мог видеть тебя теперь, если бы он мог увидеть, какой красивой Ты стала, несомненно, он горько пожалел бы о своем прежнем решении.