Мария Мясникова - Бог из машины

— Возможно, и нет, — проф моего негодования не разделяет, — пойдем, взглянем кое на что.

Так как слова у профа никогда не расходились с делом, он быстро направляется прямо навстречу опасности и темным, пыльным углам.

— Не думаете, что там опасно? — чтобы поспеть за его широкими и быстрыми шагами, пришлось почти бежать.

— Если это то, о чем я думаю — нет, — легкомысленно отмахивается проф.

Нет, я тоже не боюсь — присутствие упырей в качестве «аргумента» здорово успокаивает нервы, но все же, все же…

Наши следы четко отпечатывались на полу — кто-то рассыпал муку и сахар, везде валяются объедки, пустые банки, полупережеванные куски. Хрум, чавк, бульк.

— Да-да, как я и думал, — безумно сверкая глазами, радуется проф, заглядывая за один из стеллажей с сожранными консервными банками.

Высовываясь из-за его рукава и, наконец, вижу обжористую тварь.

Желеобразное, студенистое тело, огромное, скользкое и противное, постоянно жующий рот с мелкими, острыми зубками. Оно напоминает огромную, дородную лысую крысу, без хвоста, правда. Чавк, хрусть, хрум — даже сейчас оно не перестает жрать.

— Что это? Крыса-мутант? — пытаюсь спрятаться за спиной профа, пока разлетающаяся во все стороны слизь не запачкала одежду.

— Обыкновенный жирень, — поправляет пенсне проф.

— Обыкновенный? — как жирень может быть обыкновенным — вот вопрос.

— Обыкновенный, типичный, ничем не отличающийся от описания представитель своего… кхм, — задумывается профессор, — вида.

— А… Как будем от него избавляться? — теория мне всегда нравилась, но практика, что ни говори, интереснее.

— Сожжем его, — зловеще улыбается проф, и упыри за спиной согласно сопят — воля их создателя превыше всего.

— Чур, спичку подношу я.

Бензина, разумеется, никто из нас прихватить не догадался. С профа какой спрос, он в некоторых вопросах как ребенок, но я-то, человек опытный, закаленный многочасовым просмотром ужасов… могла и догадаться, м-да.

В результате, приходится возвращаться. Директор, озадаченный столь странной просьбой, пытается возражать — боится, наверное. Что мы сожжем его собственность — но проф всегда умел убеждать.

В, конечном счете, с тварью покончено, аллилуйя. И даже обгоревшая часть склада не портит нам — директору сей скромный недочет в нашей работе неизвестен — настроение.

Плату мы берем едой (не со склада, конечно, с подчиненного директору магазинчика), директор пытается всучить нам деньги, но в период девальвации проф бумажками не интересуется. Директор решает не настаивать — способностей справиться с обиженным колдуном он в себе не видит.

Жирень в продуктовом магазине становится первым нашим делом, но не последним. Клиенты так и валят косяком, пусть не всегда к нам. Мы встречаемся с парочкой обалдевших от дармовой крови вампиров в больнице, сталкиваемся с мстительной кошкой-оборотнем и проклятой шкатулкой. Конечно, как-то нас чуть не размазал злой, но могущественный джинн, а одного из наших клиентов не пойми что утащило не пойми куда, но это издержки профессии. Макс считает, мы — больные. Но мне все больше нравятся нынешняя реальность, проф счастлив до умопомрачения, а мама пока не в курсе. Все, в общем-то, довольны.

Только решишь прилечь, вздремнуть, как непременно произойдет что-то, что помешает нормально выспаться. На сей раз мелкий бес замельтешил перед глазами с сообщением о том, что за входной дверью расположились довольно настойчивые гости. Тут же пожалела, что, когда профу пришла мысль заточить в дверную ручку зловредного духа, я согласилась, чтобы он повторил эксперимент и у нас.

Может, мама ключ потеряла? Ну, или Макс окончательно одурел от безделья…

Но, нет, за дверью оказался даже не инопланетный монстр, а бесхозное лохматое чадо лет восьми-семи. Уже было собралась открывать, как вспомнились многочисленные легенды про разных детей-монстров, всяких девочек с железными зубами и мальчиков подкидышей. И передумала. Затаюсь, вдруг само уйдет. Если нет, то перелезу через балкон к соседям, и свалю через другой подъезд.

— Откройте, пожалуйста, — донеслось извне.

Щасс… Мы люди опытные, плавали, знаем. Сначала — «откройте, пожалуйста», а потом костей не соберешь.

Меня нет дома.

Некто? Нечто? за дверью продолжал настойчиво долбиться. Впрочем, хорошо, что незваный визитер не доставал до звонка, больно звук у него противный и резкий. Нет, к соседям и точка!

Только… мама ведь должна скоро вернуться. А тут… эта тварь за дверью, и неизвестно, собирается ли она уходить или так и будет караулить.

Захожу на кухню, беру самый большой нож и вновь останавливаюсь у двери, приложив к ней ухо. Там, по-прежнему, кто-то есть.

Открываю, распахиваю чертову дверь и замахиваюсь.

Глаза у мальчишки круглые-круглые, в них плескается какой-то первобытный ужас, рот искривляется в безнадежном крике. Кажется, я чуть не убила чьего-то ребенка.

Нож замирает в воздухе, руки трясутся. Вдох-выдох, дышать тяжело как после подъема в гору или стометровки. Когда закрываю глаза, в темноте, за сомкнутыми веками плавают кровавые круги.

Мальчишка пятится назад, ударяется об стену и почти падает, сползает вниз. И, одновременно, продолжает кричать.

Что-то с психикой у меня не то, пожалуй, стоит обратиться к психологу. Жаль, после Фрейда, оные психологи кажутся мне несколько шарлатанами, даже Юнг не помог.

— Тише, не ори, я тебе ничего не сделаю, — аккуратно опускаю нож на пол и показываю абсолютно пустые руки. Если я ошиблась, и он все же не человеческий детеныш, то будут проблемы.

Мерзкие соседи и не думают выходить, хотя мальчишка орал как резаный, только сейчас начал затихать. Их хата с краю, пусть и чужие любопытные глаза выглядывают из дверных глазков.

Осторожно подхожу ближе, опускаюсь на корточки. Ор, наконец, прекращается.

— Все, успокоился? — собственный голос, дрожащий и невнятный. Кажется мне жалким. — Ты, вообще, кто? Что у тебя случилось?

Зачем-то ребенок же пришел именно ко мне, надеюсь, у него были на то причины. Мне чьи-то бесхозные дети не нужны, спасибо.

Малолетка называет фамилию и мне тут же плохеет. Вот же радость-то, сводный братик пришел в гости. Как он адрес узнал да еще и добраться умудрился, вопрос.

— Ладно, понятно, — ну какого лысого черта?! — тебе помочь вернутся к маме с папой?

Ребенок отчаянно замотал головой. К маме с папой он не хотел.

— Ладно, тогда чего ты хочешь? — все, сдаюсь. Пусть папашка приезжает и забирает своего отпрыска.

— Ты моя сестренка, — заявляет чадо. Я уже в курсе, но спасибо.

— И? — поощряющее улыбаюсь.

— Ты ведь моя сестренка, — твердит мальчишка, — я хочу остаться с тобой.

Прекрасный довод, нечего сказать.