Алексей Переяславцев - Возвращение неправильного попаданца или Негатор-5

— Верно, Ната, это я приврал. Не горит.

Криков радости не было. Вместо того слышалось:

— Пресветлые силы, да у него хвост как откусили…

— Так лишь от одного крылышка, и то не все, а остальное цело.

— Какое там «цело»? А дыры, дыры-то какие! Чем их так, бедненьких?

— И раненые могут быть. Поди, насквозь прошило…

— Это ничего, там маг жизни есть. Точно знаю. Господина Сарата сам видел…

— Намира, милая, думаю, в твоем состоянии не надо бы…

— Брысь!!

— Но я хотел только…

— Сама знаю!!!

Поврежденная машина приземлилась и тяжело качнулась на шасси. Готхар вылез первым. Это было не по уставу, и у меня заныло сердце. Он махнул рукой, призывая на помощь. Подбежали солдаты и сержанты. Сарат порывался выйти сам, но тут появилась его гневная супруга и влепила муженьку строгий выговор с очень строгим предупреждением. Всех пострадавших вынесли на руках.

Командира штурмовика поклонницы пытались зацеловать до смерти, но он с боем пробился ко мне.

Доклад был без подробностей. Летчик знал, что разбор полетов еще предстоит.

Мы крепко обнялись. Но оставалось еще одно, последнее дело.

— Фитха!!!

Через несколько секунд из толпы прозвучало:

— Я!

Но сама летчица появилась лишь через минуту.

— Вот полетное задание. Возьмешь учебную машину. Штурмана не дам: некого. Полетишь на север. Пусть и в том поселке узнают, что мы победили. Справишься?

— Я летчик второго класса!

Каюсь: нарушил устав. Выразилось это в легком подзатыльнике, который рыжая получила за самохвальство.

Все? На сейчас все. Но вечером предстоял непростой разговор с Моаной.

Разговоры с ранеными пришлось, конечно, отложить: я порушил бы все конструкты. Но с Моаной поговорить было можно и нужно. В целях успокоения и восстановления сил мы с ней восприняли по стаканчику.

Первым делом речь зашла о состоянии пострадавших.

— Я уже вам говорила: муж сейчас на уровне очень хорошего магистра… или плохого доктора. И конструкты он создал соответствующие. Впрочем, для себя самого он поработал неплохо. Эти я даже трогать не стала. Через неделю полное восстановление. Вахан тоже с хорошими перспективами — в две недели поправится. С Хассаном похуже. Ранения я бы вылечила в пару недель, но контузия в таких случаях дает осложнения. Так что придется последить за состоянием пятнадцать-двадцать дней. Теперь политический анализ…

Я выслушал внимательно.

— Кажется, я понял вашу мысль. Партия войны в Академии фактически перестала существовать. В течение длительного времени — даже по вашим меркам — Заокеания может не опасаться враждебных действий. То есть промежуточная цель достигнута.

— Вы хотите сказать, что конечная цель …

— Вот именно. Когда меня не будет, все равно между Заокеанией и Маэрой должен быть мир. Пусть и не вполне доброжелательный, но все же не война. Подумайте над этим.

— Почему я?

Я невесело усмехнулся:

— Во-первых, по причине вашего мужа. Он и никто другой мой ближайший соратник. Он в наибольшей степени знаком с моими планами и, что гораздо важнее, с моим подходом к решению проблем. Он будет вместо меня. Он вообще-то уже частично заменяет мою особу.

— Вы забываете одну вещь. Сарат не вечно будет моим мужем. Лет через восемьдесят мы с ним расстанемся, уж поверьте. Люди не в силах столько жить вместе.

— А вы и не будете все время вместе. Он долгое время будет жить на два дома: здесь и в Маэре.

— Ну хорошо, пусть сто двадцать…

Нет, я никогда не научусь думать так, как она.

— …но не в этом дело. Вы не назвали вторую причину.

— Она в том, что ваше влияние в Академии возрастет. И не только потому, что вам удалось выжить там, где погибли Старейший и Первый, уж не говорю о прочих. Все Высшие поймут, что вы знаете много больше о Заокеании, чем любой из них. Вам невыгодно полностью перейти на их сторону, но оторваться от Маэры вы не можете и, главное, не хотите. Идеальный и потому ценный посредник — вот кого они получат.

Собеседница ненадолго задумалась. Потом качнула челкой:

— Ненадолго.

— Ошибаетесь. Очень надолго. Даже не будучи замужем за Саратом, вы останетесь громадным авторитетом на обоих материках. Как полагаю, вам еще предстоит стать ректором Заокеанского университета.

Моана с трудом подавила недостойное кандидата в академики хихикание.

— Да еще ваши дети…

— Дети? А, ну да. Вы рассматриваете их как потенциальных агентов влияния.

Пауза. Мне показалось, что серые глаза собеседницы потемнели. Малейшие следы смешливости из них исчезли.

— Ты мне столько комплиментов наговорил — на полсотни лет хватит…

Вот теперь разговор пошел максимально серьезный. Моана крайне редко переходила на «ты».

— … но чтобы оправдать ожидания, я должна знать твои планы.

— Ха! У нас говорят: «Хочешь рассмешить Пресветлых — расскажи им о своих планах». Впрочем… я уже неоднократно замечал: ребята во многих случаях справляются и без меня. То есть: вроде как свою задачу перед тем, кто меня сюда наладил, я выполнил. Но не до конца.

— Что еще?

— Еще одно государство нужно. Независимое. Существует южный материк… имею в виду, южнее того, где мы сейчас. А о нем вовсе ничего не известно. Не исключаю даже, что там уже есть поселения. За сезон штормов надо будет подготовить экспедицию. Не на самолете, понятно, а на «Альбатросе». В идеале: основать там еще одну колонию. Вот если там люди обоснуются твердо, то появится устойчивая структура из трех государств. И ни одно не посмеет напасть на другое, опасаясь, что тогда против напавшего ополчится третье…

Я вздохнул.

— Вдобавок были планы школьные учебники составить. И дидактические книги.

— Какие-какие?

— Учитель должен знать, ЧЕМУ учить. Но также и то, КАК учить. Дидактика как раз об этом.

— На этом твой список не заканчивается, полагаю.

Как я ни старался, в мою ухмылку юмор не влез.

— А дальше пойдет то, что в сундук не положишь. Повторяю, намертво приклеилось ощущение: то, что я сделал и предполагаю сделать — лишь часть задачи. Надо что-то такое организовать или сотворить, а чего — не знаю.

— Сам же говорил: «Делай, что должно — случится, что суждено». Не знаю, как насчет Маэры, а для меня ты очень много сделал и еще сделаешь.

— Объясни.

— Для начала — Сарат. И ты посодействовал. Если и не лучший, то верно он один из лучших моих мужчин. Было с кем сравнивать. Правда, тебе это понять непросто. Ну, вот пример: у тебя сколько жен было?

Я забыл закрыть рот.

— Хорошо, уточню. Ты со сколькими женами расстался? Подозреваю, что ни с одной — та, которая в твоем мире, не в счет. Так что не трудись, все равно не сможешь представить себя на моем месте. Сказать, что ты подарил мне новый смысл жизни — преувеличение. Но добавил значимо. А еще много раз меня спасал. Скажи: что я для тебя могу сделать?