Денис Мухин - Тень водоворота

Впрочем, эта не самое главное - за все время работы ирьёнином я заметил одну очень интересную особенность. Там, где даже достаточно опытным ирьёнинам потребуется около пяти минут на залечивания раны, мне требуется около трех-четырех. И дело даже не в контроле, что у меня еще не совсем подходящий для сложных операций, хотя в последнее время с разенганом и его вариациями он изрядно улучшился, а в большем потенциале медицинской чакры. При совершенно одинаковых показателях, ткань мышц просто быстрее восстанавливается.

Учитывая большую "плотность" и "силу" моей чакры за счет кеккей генкая Узумаки, у меня есть основание полагать, что подобные свойства в некоторой степени передались при преобразовании. Кстати, сама у меня чакра не светло голубая, как у всех обычных шиноби, а синяя. Но в любом случае, выявленное свойство наводит на размышления. Жаль, но пока мне лаборатории госпиталя недоступны - только при следующим повышении - потому приходится внимательно отслеживать все процессы использования и усиленно думать, где данное свойство можно применить. Ясно, что ниндзюцу будет мощнее, а вот что насчет гендзюцу? Пока в клане мы начали изучать только самые основы, способы обнаружения и развеяния, для чего мне пришлось отключать защитные печати. Впрочем, это можно будет проверить в академии позднее. А вот воспоминание об одной очкастой Узумаки и укусах, невольно всплывает в голове... Была ли данная техника Карин только ее особенностью? Или же это касается любого обладателя кеккей генкая. В Узушио очень мало медиков, потому могли и не обнаружить подобное свойство, тем более, кому придет в голову давать кусать себя раненым и преобразовывать в этом месте обычную чакру в медицинскую. Но очень уж это похоже на перенос нашей способности регенерировать на раненого при помощи ирьёдзюцу. В конце концов, Орочимару наверняка ее обследовал, как обладателя необычных способностей почившего клана, мог и обнаружить что-то со своими извращенными, но гениальными мозгами.

Но что самое интересное, так это тот факт, что кеккей генкай Узумаки не просто залечивает поврежденные ткани - как любой живой организм, но быстрее - а вместо этого регенерирует клетки. Именно благодаря этому факту и достигается большая продолжительность жизни. Наша чакра позволяет преодолеть лимит делений клеток, таким образом замедляя и отдаляя старение. И в связи с этим, у меня появились некоторые мысли, проверить которые можно только в лабораториях госпиталя. Впрочем, можно попробовать добиться у дяди разрешение на посещение клановой. Главное, пообещать его не дергать в течение пары неделей. Думаю, этот ленивец согласится. Да, так и поступлю.

- Эй, Рью, как дела?

Подняв голову, я опознал в протиснувшемся в дверь ирьёнине Ичимару собственной персоной.

- Добрый день, сенсей, - поприветствовал я его, - дела идут неплохо, по крайней мере, для такого дежурства. А как у вас?

- А, и не спрашивай! - махнул Нара рукой и блеснул очками. - В этом году из десятка претендентов до получения лицензии добралась только одна девочка, а остальные отсеялись, не протянув и половины года.

- Мда, как-то не очень.

- И это при том, что именно сейчас нам нужны новые ирьёнины, пусть даже плохо обученные. Через месяц отправляются на фронт основные силы шиноби, а вместе с ними и половина персонала госпиталей и больниц.

- Что, и меня могут отправить? - обеспокоился я.

Нафиг-нафиг, никакой войны как минимум еще лет пять, не меньше!

- На счет этого можешь не волноваться - забирают только выпустившихся из академии и достигших третьей степени ирьёнина, так что пока не дорос, - усмехнулся Ичимару.

- Ну и на том спасибо.

- Я бы на твоем месте не радовался - с уменьшением персонала, нагрузка на оставшихся возрастет в несколько раз, поскольку лучших как раз и заберут.

- Демоны их побери, нас и так заваливают работой! Куда еще больше!

- Увы, как Хокаге прикажет, - пожал плечами сенсей, - ладно, тебя проверил, пора и бежать, работы у меня еще много.

- Пока, сенсей!

Глава 17.

- Фух, готово, теперь осталось только проверить, - с облегчением вздохнул я отставляя в сторонку баночку с чернилами и откладывая кисточку.

Передо мной сидел почти полностью раздетый клон, с множеством символов, струящихся от центра ладоней до плеч и от солнечного сплетения по груди, бокам, животу и спине. Это была основа двух откопанных печатей, которые я намеревался дать Сае. Конкретно это была тринадцатая попытка после первого успешного применения. Пока что срабатывали только три из пяти, но когда это число дойдет до пяти из пяти, то предстоит последняя стадия - испытание на мне самом, а затем уж, при окончательной уверенности и на маме.

- Каге Буншин!

Я отошел на несколько шагов и приготовился наблюдать за результатом своей работы. Чем мне нравится это дзюцу, так это некоторой вариативностью - использовать его можно по разному. Если просто сложить печать и подать чакру, то имеющиеся запасы будут ровно разделены на общее количество клонов и тебя, а вот если сконцентрировать строго определенное количество чакры и только затем использовать дзюцу, то можно разделить именно это количество на создаваемых клонов, таким образом регулируя имеющийся запас у каждого каге буншина, не рискуя остаться почти пустым в критический момент. Тем не менее, даже таким способом приходится тратить изрядное количество чакры для всех, не имеющих запасы Узумаки.

- Ты знаешь, что делать, - кивнул созданному клону.

- Так точно, Босс!

Он подошел к исписанному символами клону и приложил пальцы к вытянутым вперед ладоням.

- Фуин!

С вливанием чакры в чернила, символы налились светом и стали сползаться к кистям, сливаясь и образуя черные канджи. На правой ладони - "шурикен", а на левой - "сенбон". Данные печати являются сложной модификацией печатей, использующихся для хранения предметов в обычных свитках. Вот только эти подходили только для запечатывания строго определенного оружия. Какого - и так понятно. Но главная их особенность была в распечатывании. При подаче короткого импульса в печать, оружие распечатывалось и в ту сторону, куда была направлена раскрытая ладонь, вылетал с огромной скоростью крутящийся сюрикен или вращающийся сенбон. Очень неприятный сюрприз противнику. Но и это было еще не все. Печать включала в себя "защиту от дурака" - кроме импульса, необходимо было еще и четкое желание распечатать предмет в печати, иначе ничего не получится. Таким образом, при использовании ручных печатей исключалась опасность ложного срабатывания. Именно все это повышало общую сложность. И поскольку приходилось рисовать печать на теле, а не на бумаге, имелся большой шанс ошибки, а следовательно и оторванных рук, как я убедился на примере подопытных копий. Еще хорошо, что они сразу развеиваются, не испытывая боли и не передавая ее вместе с воспоминаниями.